Артист впервые признался «МК»: состояние его здоровья оставляет желать лучшего. Из-за многочисленных травм спины и позвоночных грыж каждое новое движение дается с большим трудом.
Медики настаивают на срочной операции, но Амаяк от нее отказывается. Боится, что после вмешательства не сможет ходить. К тому же на операцию у него просто нет денег. Акопян живет на скромную пенсию — другого источника дохода у него нет. Званий тоже нет, а следовательно, не имеется и московской надбавки, помогающей достойно жить заслуженным и народным артистам.
О своем состоянии и о том, почему артист редко видит сына и никогда не общался с родной внучкой, Амаяк Акопян откровенно рассказал в интервью «МК».
— Мне часто задают вопрос: «А чем вы теперь занимаетесь?», — говорит он. — Я отвечаю, что занимаюсь общественно полезным делом. «Это каким же?» — спрашивают. Я никому не мешаю, чего всем и желаю. Мое молчание сегодняшнее — формат особого общения с публикой. Есть люди, с которыми не о чем даже помолчать, с которыми не о чем позевать. А есть люди, к молчанию которых очень хочется прислушиваться. Я не о себе, конечно. Но доля правды в этом есть.
— В актерских кругах говорят, что вы не очень себя хорошо чувствуете.
— Есть такой момент. Психофизически в первую очередь. Грусть, тоска и печаль меня немножко останавливают. Нет особого желания выходить на публику.
Да и потом, я перевыполнил план. Слишком много и долго работал в кино, на сцене, на телевидении. Главное в этом деле — кураж! Когда нет настроения, ты плохо выглядишь. А в таком разбитом, изодранном душевно-психологическом состоянии не очень хочется перед своей аудиторией появляться.
К тому же я не хочу переходить в другое амплуа. Мне поступает очень много предложений сниматься в сериалах. Когда читаю очередной сценарий, всегда вспоминаю великую Фаину Георгиевну Раневскую, которая в свое время неоднократно бывала в гостях у моих родителей. Она произнесла одну замечательную фразу: «Слишком много плохих ролей мне предлагают. А сняться в плохом фильме — это все равно что нагадить в вечность».
Фаина Георгиевна, конечно, произнесла последнюю фразу более жестко. Но она права. Я никоим образом не сравниваю себя с Раневской, но мне тоже предлагают скучные роли, скучные ленты. Это просто позор какой-то! Такие фильмы в лучшем случае надо показывать на зоне, в тюрьме либо в самолете, откуда сбежать невозможно.
Раньше я был молодой и красивый, все умел: и фокусы, и пантомиму, и сальто вперед, и сальто назад делал. А сейчас наступило время, когда я этого не могу сделать физически.
— Я знаю, что вас активно зовут в ток-шоу. Но там вы тоже крайне редко появляетесь.
— Там нужны скандалы, необходимо кого-то ругать и выяснять отношения. А главное, работники ток-шоу все время хотят из меня вытянуть какие-то жареные истории, связанные с личной жизнью. Или вот как-то телевизионщики мне предлагали сделать пластическую операцию. Они ее снимут, а потом сделают программу. И мне даже деньги заплатят.
— Да, многие ваши коллеги на такие эксперименты соглашаются!
— Но это тоже совсем не моя история.
В 1990 году я выступал в Париже перед Жаном Маре — это знаменитый французский актер, кумир моего детства, сыгравший знаменитого Фантомаса. И вот он произнес совершенно точную фразу, которую я тоже запомнил на всю жизнь. Когда у него спросили: «А почему вы не делаете пластическую операцию?» — он ответил: «Я красив прожитыми годами!» С этим выражением нельзя не согласиться. Вот я и согласился со своим кумиром.
Пластические операции — еще ладно. Один канал предлагал миллион гонорара, чтобы я рассказал о каких-то страшных вещах. Я считаю, что это недостойно. Какая-то глупость, вздор и жутчайшее барахло! Они говорят мне: «Амаяк, нам нужно всколыхнуть публику. Мы сейчас придумаем истории!»
— Сами придумают?
— Да, они сами их пишут. И ужасно, что на них подписываются другие известные артисты. Они приходят и рассказывают, что их то изнасиловал кто-то, то аборт сделали…
— А чему здесь удивляться? Алла Пугачева в свое время сказала: «Самое плохое для артиста — некролог. Все остальное для него — в плюс!»
— То есть все остальное можно? Это ее позиция. У меня — другая. Мне это все неинтересно. Поэтому круг моих собеседников сузился до внутренних монологов… А кто вам сказал, что мне неприятны мои внутренние монологи? Мне очень даже хорошо!
— Кто сейчас составляет ваш круг общения?
— Друзей у меня нет. Все мои близкие друзья, которые всегда меня стимулировали, уже ушли из жизни. Круг знакомых, конечно, широкий. Но мне пустые разговоры неинтересны.
— В начале нашей беседы вы сказали, что не очень хорошо себя чувствуете в эмоциональном плане. Насколько я знаю, физически вам тоже сейчас непросто…
— Это правда. Я на протяжении своей карьеры объездил более 70 стран мира. Во многих из них был по нескольку раз. Гастроли очень сложные, тяжелые переезды. Ассистентов у меня было мало. Я сам таскал все сумки, костюмы, декорации, реквизит. Сам все монтировал. Пока ассистентам объяснишь, что и как делать, — можно с ума сойти.
В кино снимался без дублеров, дурачок. В фильме «Воры в законе», если помните, есть такая сцена, когда мне в гараже бросают огромное резиновое колесо в спину. И я вместо того, чтобы взять дублера, решил сняться в этой сцене сам.
— Зачем вам это нужно было?
— Я хотел позиционировать себя как артиста, который все может и способен работать без дублеров. Так оно и было. Я находился в очень хорошей спортивной форме. Потому что с юности занимался борьбой, гимнастикой, акробатикой. У меня даже были разряды. То есть подготовка очень хорошая. Но до такой степени себя не любить, как это делал я, это, по-моему, неправильно.
— Одного из ваших героев, я помню, и из окна автобуса выбрасывали!
— Да, это было в фильме «Взбесившийся автобус». Играл бандита и в одной из сцен выпадал из лобового стекла автобуса. Несколько дублей проделали каскадеры, а потом я сам напросился. Эти фрагменты очень хорошо легли на пленку, вошли в фильм. Я был счастлив! Хоть и получил очень серьезную травму спины. И сейчас грустно расплачиваюсь за эти свои юношеские проделки.
Но ничего не поделаешь. Я был юный, глупый, недальновидный человек. Мне хотелось доказать всем, что я могу все. Это действительно так было, но рисковать так нельзя. Такая дуэль с судьбой совершенно ни к чему. Судьба провоцирует постоянно, требует быть дуэлянтами. Но у нас есть выбор: соглашаться или нет. Я, видите, выбрал неправильный путь.
— Вас беспокоят позвоночные грыжи?
— Помимо многочисленных грыж еще же и травмы. Мне нужно железки вставлять. Как говорят врачи, весь мой позвоночник находится просто в жутком, фатальном состоянии. В фильме «Мастер и Маргарита», который в 1993 году снимал Юрий Кара, мне просто сворачивали шею. Я играл постановщика всех чудес и трюков. И в одной из сцен кот Бегемот свернул мне шею чуть ли не по-настоящему. С тех пор у меня серьезная травма шейных позвонков.
— А почему на операцию не соглашаетесь?
— Я боюсь. Во-первых, организм может не принять эти железки и начать отторгать. А во-вторых, я сейчас нахожусь в том возрасте, когда любое хирургическое вмешательство небезопасно. Грустная история на самом деле, печальная. Потому что состояние фатальное. Из-за своих проблем с позвоночником я не могу даже концертировать. И преподавать не могу.
В Испании, в 90-х годах, я преподавал пантомиму, манипуляцию, акробатику… Меня звали и в наш ГИТИС. Но я был вынужден отказать. Потому что это надо все показывать. Я же не могу сидеть и рассказывать студентам о том, что бы я хотел, чтобы они проделали. Поэтому сижу дома с болью…
— Как с ней справляетесь?
— Перманентно меня подлечивают. А так на обезболивающих живу. Только на них фактически и существую. Каждый день делаю уколы, к сожалению. А что будет дальше, не знаю. Я, конечно, верю в нашу медицину, но пока мне помочь никто не может. За рубеж я не езжу. Вы же знаете ситуацию, которая происходит во всем мире в отношении России.
Плевал я на медиков зарубежных каждую секунду. Я и вся моя семья были патриотами! Да сейчас у меня и материального состояния такого нет, чтобы можно было за рубежом лечиться. Я фактически живу на одну пенсию.
— А сколько у вас пенсия?
— 21–22 тысячи.
— Немного для артиста вашего уровня!
— Очень скромная — да. Более чем скромная. За квартиру заплати — и на лекарства уже денег нет. К счастью, я немножко в свое время скопил. У меня есть запасик небольшой. Я оттуда дергаю деньги хотя бы на скромное питание и на лекарства. Потому что другого выхода у меня нет.
— А прибавку к пенсии за звания вам не дают?
— А у меня нет никаких званий. Это заблуждение людей, что я — народный. Чтобы получить звание, нужно ходить по инстанциям, унижаться, писать письма. Я этого не делал.
— Конечно, удивительно, что у вас нет звания!
— Я никогда не занимался этим. Пока другие получали звания, я был на гастролях. Объездил полмира. Мне аплодировали Майкл Джексон, Жан Маре, Индира Ганди… Я перед великими выступал — очень знаменитые люди мною восхищались.
— А ваш сын, который живет в США, вам не помогает?
— Нет, у него — семья, дети. Ему самому сложно. Мы оторваны друг от друга. У него много своих хлопот и забот. Я никогда ничего ни у кого не просил и просить не буду.
— Сын не предлагал вам переехать поближе к нему, в Америку?
— Да, конечно, он звал меня. Я говорю: «Ты что, сынок? Твой папа — патриот. Дедушка — великий патриот. А ты хочешь, чтобы я в эту поганую Америку поехал, где сумасшедшие люди у власти? Что ты! Я жил, живу и буду жить в России».
— Кстати, как вы считаете, почему американцы во все времена так сильно настроены против России?
— Американцы нам завидуют, потому что в России — великие актеры, великие режиссеры, великие артисты цирка, эстрады, кино. У нас театральные школы самые лучшие, а там — сброд, шпана одна. В основном туда приезжали убийцы и гангстеры, а Россия была великой всегда. Поэты у нас — великие, писатели — великие!
В Америке есть, безусловно, люди, которыми может весь мир гордиться. Но их мало. США — это страна Микки-Маусов. Американцы прекрасно понимают, что они придумали страну, которая теперь постоянно довлеет над всем миром. И пока зеваки рот раскрывают, американцы обирают их, шарят по карманам у всех людей, которые в это время смотрят на этого несчастного Микки-Мауса. Это я, конечно, обобщаю. Но так и есть.
Мой отец (Арутюн Акопян, известный артист, фокусник. — Авт.) в 1955 году стал ездить за рубеж. Он был в 1957–1958 годах во Франции, в Америке — и всех там уложил на лопатки. Потому что там не было артистов такого уровня. Там были клоуны, которые были о себе слишком высокого мнения. Американцы живут мифами. Они их придумывают и насаждают всему миру. Они — сказочники! Мы пели в свое время: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью». А им главное — придумать эту сказку, а потом продать за огромные деньги. И они находят покупателей. Потому что говорят: «Если откажетесь покупать, отключим воду, газ и свет!» У них разговор короткий.
— У вас, насколько известно, есть и внучка. Часто с ней видитесь?
— К сожалению, я ее еще ни разу не видел. В связи с сегодняшними событиями у меня нет возможности полететь в США, а сын не может приехать сюда. Моей внучке 4 годика. Сын периодически присылает мне ее фотографии. Она вроде бы похожа на сына, а глаза — его супруги. Но я с ней никогда не общался.
— А какие у вас отношения с невесткой?
— Я видел ее всего лишь один раз, когда они приезжали в Москву. Мне сложно говорить, какая она. Я фактически с ней не знаком.
— Амаяк, а почему вы жену не афишируете?
— Не считаю нужным.
— Но ведь поклонникам интересно, кто она — ваша спутница.
— Она моложе меня на 25 лет. Умная, благоразумная, красавица. Она читает мои внутренние монологи и прекрасно меня понимает. Мне с ней очень хорошо, а ей со мной — очень сложно. Я же становлюсь винтажным с каждым днем все больше и больше, к стилю ретро сползаю. Моя супруга очень трепетно относится к моему здоровью, оберегает. Она хорошо пользуется Интернетом, но боится лишний раз меня потревожить ненужными новостями. Я получаю от нее информацию о происходящем выборочно.
— Супруга сразу привыкла к вашей известности?
— Мы на такие темы не разговариваем. Но она относится спокойно к тому, что меня любят люди. Они постоянно останавливают меня на улице, спрашивают, как я сейчас живу. Некоторые татуировки показывают с моим изображением. Не так давно подбежал молодой человек и говорит: «Амаяк Акопян, вы мой кумир, спасибо вам за мое счастливое детство, я вас обожаю!» И вдруг показывает татуировку с моим изображением.
— Вы, наверное, обалдели!
— Я, действительно, обалдел. Вы совершенно точное слово подобрали. Хотя это уже было в третий раз. Один парень мне показывал татуировку со мной на руке, а другой — на икре. Он там изобразил Рахат Лукумыча (герой Амаяка Акопяна в «Спокойной ночи, малыши!»), Хрюшу и Каркушу. А еще есть боди-арт. В Интернете мне показывали, как один мастер изобразил меня на спине одной красивой голой женщины.
— Вы не против таких вольностей?
— Спасибо, что не на ягодицах! Да и как я могу ему запретить меня рисовать на обнаженной девушке? Я же не хожу по этим мероприятиям, где подобные перформансы устраивают. А что касается татуировок, то я, наоборот, счастлив. Это же надо заслужить, чтобы человек на такое решился. Одно дело в тюрьме набить «Не забуду мать родную», а другое — пойти в салон и попросить изобразить меня. Я думаю, что если люди так делают, значит, я не зря жизнь прожил!
