Известно, что лежит прославленный фигурист в самой знаменитой и распиаренной за годы коронавируса Коммунарке. Наверняка, Костомарова отвезли в главную инфекционную больницу страны не просто так, а потому что посчитали ее лучшей. Ведь даже Путин когда-то ездил для проверки, как страна борется с коронавирусом, именно в нее.
Главный врач Коммунарки Денис Проценко настаивает, что Костомаров поступил к ним с «бактерией»: «Бактерия была выявлена при поступлении, уже тогда давала нам сигналы, что течение болезни будет очень тяжелым».
Но, как сообщил на днях источник газеты «Известия», предполагается, что проблема могла возникнуть уже в стенах больницы.
Некоторые группы пациентов особенно уязвимы к внутрибольничным инфекциями: прежде всего это люди с тяжелым течением основной патологии и множественными сопутствующими заболеваниями, подвергающиеся агрессивным и инвазивным медицинским манипуляциям, трансплантации органов и т.п. У них показатели заболеваемости значительно выше. То есть Роман Костомаров по всем параметрам находился в группе риска.
Уже давно не секрет, что за 2,5 года пандемии люди, попадая в больницы, умирали не только от коронавируса. Наблюдалась одна и та же картина: госпитализация на своих двоих, КТ, усиленная терапия, кажущееся улучшение самочувствия, резкое повышение температуры, падение сатурации, ИВЛ или ЭКМО, сепсис, полиорганная недостаточность, «мы сделали все, что могли»…
И если причинами ранней смертности чаще всего становились гипоксия и тромбоэмболии, то поздней - как раз септические осложнения. Иными словами, большинство пациентов с коронавирусом умирали от сепсиса, устойчивого к антибиотикам. Который они подхватывали именно в больнице.
Анализируя все случаи летальности в России, сами врачи пришли к выводу: треть пациентов уходили из жизни в первые 72 часа пребывания в стационаре, оставшиеся две трети в среднем - только через 2,5 недели. И ковид здесь был ни при чем. Вмешивалась та самая внутрибольничная инфекция.
В самый пик одной из первых волн в своем интервью главный врач Коммунарки, кстати, анестезиолог по специализации, Денис Проценко не скрывал, что госпитальная летальность у них составляла 8,5%. И это притом, что смертность от SARS-с-2 во всем мире не превышала в среднем 2%.
Причина та же - стафилококки, стрептококки и их более редкие и опасные «собратья». А помещение пациента на ИВЛ - это еще и грибок.
«Больничный зоопарк», - так называли самые известные российские ковидарии вирусологи.
Тревогу забили еще в 2021 году: больница в Коммунарке строилась как будущий онкологический центр, ее превращали в инфекционную в течение нескольких часов, поэтому о вопросах безопасности нахождения в самом лечебном учреждении задумывались мало.
Ведь для того, чтобы снизить вероятность распространения внутрибольничной инфекции, необходимо было соблюдать четкие технологические требования еще при строительстве: раздельные потоки, помещения, оборудованные как изолированные боксы, вентиляционные шлюзы, которые бы разделяли территорию на «грязную» и «чистую» зоны.
Роспотребнадзор, срочно перепрофилируя обычные стационары в инфекционные, допустил оплошность, так как при этом нарушалась технология лечения инфекционных больных. Но это старались оправдать тем, что нет времени строить заново и нет свободных мест - люди на полах штабелями лежат, а так пациент получит хоть какую-то помощь. Пусть потом его придется лечить от сопутствующих заболеваний и он получит осложнения. Как обычно пишут в инструкциях к лекарственным средствам: в данном случае польза перевешивает возможные негативные побочные эффекты. Но ковид закончился. А некоторые непрофильные больницы остались.
Увы, это до сих пор случается сплошь и рядом, что в стенах лечебного учреждения больной подхватывает дополнительную заразу и в результате уходит на тот свет. В 5-7 раз, по данным статистики, возрастает риск летального ухода при присоединении инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи. Выходит, одно лечим, а другое калечим?
Не случайно еще со времен Советского Союза с внутрибольничной инфекцией активно боролись в роддомах: женщины наверняка вспомнят регулярные мойки, когда учреждения специально закрывались на несколько недель для таких целей.
В современной России, по данным официальной статистики, ежегодно регистрируется примерно 30 тысяч случаев инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи (0,8 на 1000 пациентов), однако эксперты считают, что их истинное число - не менее 2-2,5 млн человек. Просто мало какие случаи попадают в статистику и становятся предметом разбирательств, тем более судебных тяжб, исков и выплат пострадавшим. Да, родственники погибших в пандемию жаловались на присоединение внутрибольничной инфекции, и что их близкие «утяжелились» именно после госпитализации, но толку-то что? Вы помните хотя бы один громкий скандал и закрытую больницу по этому поводу? Снятого главного врача? Вот и я - нет.
Экономический ущерб, причиняемый внутрибольничными инфекциями, огромен: в Российской Федерации эта цифра, по самым скромным подсчетам, может достигать 10-15 млрд рублей в год (для сравнения - ежегодный экономический ущерб по этим же причинам в Европе составляет примерно 7 млрд евро, в США - 6,5 млрд долларов).
Но если еще год назад можно как-то было оправдать плохую обработку больничных помещений чрезвычайными обстоятельствами и огромным потоком пациентов, то сейчас чем?!
