— У меня мама была операционной санитаркой, и я пошла в медицинское училище в Красноуфимске, — рассказывает Людмила Ивановна. — Во время учебы дважды на операциях падала в обморок.
Преодолела себя. Закончила училище в 1969 году и меня направили в поселок Натальинск. Я стала заведующей травмпунктом. И это в 19 лет! И прием вела, и на вызовы ходила. Однажды привезли дедушку, которому пес оторвал ухо. Зашивала раны. Была и хирургом, и акушеркой. Сельские фельдшеры все умеют.
В тот период Людмила встретила свою любовь.
— У нас в Натальинске, в Красноуфимском районе, на проводы в армию было принято собираться всей гурьбой. Провожали двух парней. А в час ночи на поезде из Свердловска приехал их брат Валентин, который учился в высшем военно-политическом танко-артиллерийском училище. Встретились с ним взглядами, и будто током ударило. Так бывает, когда встречаешь своего человека. Мы с ним виделись потом на зимних и летних каникулах. И все время писали друг другу письма. Валя писал мне по два-три письма в день. В письмах узнавали друг друга. Я была деревенская, очень тихая, несмелая, все время смущалась. Благодаря тому, что начала работать с людьми, стала чувствовать себя увереннее.
А потом молодые сыграли свадьбу. Людмила уехала в Свердловск, стала работать на «скорой». Валентин был тогда еще курсантом, учился на 4 курсе.
— После окончания училища мужа распределили в Читу, в Забайкальский край. Я устроилась на «скорую», долгое время работала в кардиологической бригаде. Наша 14 бригада была лучшей на станции. Работали как на передовой. Все время были срочные вызовы. Были очень дружными — один за всех и все за одного. Один мерил пульс, другой уже вену искал, ставил капельницу, третий «качал». Работали как единый механизм, быстро, слаженно, самоотверженно. В бригаду входил заслуженный врач РСФСР. Столько жизней спасли…
Спасали, по словам Людмилы Ивановны, людей и после аварий, и с ножевыми ранениями, и с инфарктами.
— По три часа сидели на вызове, чтобы снять отек легкого. А потом тащили больных с верхних этажей на себе. Куда они в таком состоянии пойдут? Помню бабушку из поселка Наклонный под Читой, у которой был инфаркт. Муж отказался ее одевать. Сами искали в шкафу теплые колготки, кофту, юбку, собирали ее больницу. Всякое пришлось повидать, в том числе и человеческую подлость.
Людмила Ивановна помнит каждого своего больного, кому ставила дефибриллятор, восстанавливала дыхание, ставила «системы». Однажды они спасали трехлетнего мальчика, которого сбила машина. Когда малыш умер, ревели вместе с его мамой.
— У меня у самой была маленькая дочка, когда Валентин был в наряде, я брала Машу с собой на работу. Так и дежурила с ней вместе на «скорой». Потом, когда дочке исполнилось год и восемь месяцев, устроила ее в садик.
Валентину Федотову по роду службы часто приходилось менять гарнизоны.
— Это — особый мир. Помню, муж учился заочно в академии, уезжал на два-три месяца на сессии. И из роддома меня с сыном забирали соседи, товарищи мужа. Все привезли, подготовили, накрыли на стол. Это настоящее братство, где на первом месте — взаимопомощь и взаимовыручка.
Сретенск, Песчанка, Чита… Казенные квартиры сменялись одна другой. Каждый раз нужно было заново обустраивать быт.
— Валентин был замполитом полка, потом — замначальника гарнизона. Они выезжали на учения в степи. Мороз был — минус 40. Ответственность была большая, муж рано поседел. Сколько ребят гибло по своей дурости. Где-то доставали водку, напивались. А жили в блиндажах, где стояли буржуйки, по недосмотру начинался пожар, задыхались во сне… Однажды на учениях командир танка решил на ходу открыть люк, высунулся, в это время механик притормозил, и идущий следом танк ударил парня пушкой по голове. Вале пришлось сообщать родителям о его смерти. Это все ложилось зарубкой на сердце.
Людмиле Ивановне пришлось работать фельдшером в детском саду, медсестрой в детской больнице, в медицинском пункте железнодорожного вокзала в Чите. Само собой получилось, что за ней закрепилось прозвище мама-Люда. Ее хватало на всех.
— Медпункт вокзала — это тоже малая «скорая». Приходилось не раз реанимировать пассажиров. А однажды пришел солдатик, попросил жаропонижающую таблетку. Выяснилось, что у него уже неделю держится температура. Поставила ему градусник, а у него — 39,9. Он уже демобилизовался, сказал, что у него поезд через сорок минут. Ехать ему нужно было до Екатеринбурга, трое с половиной суток. Сказала ему, ну-ка раздевайся. Начала его слушать, а у парня — хрипы и в одном легком, и в другом. Давление — 60 на 40, поняла, что у него уже идет инфекционно-токсический шок, двухстороннее воспаление легких.
Говорю ему: «Я тебя никуда не отпущу, давай мне свой билет». Он — ни в какую, говорит, что его дома ждут, родители будут на вокзале встречать. Настояла, вызвала из госпиталя «скорую». Через две с половиной недели он пришел ко мне в медпункт, поблагодарил. Тогда еще раз убедилась, насколько человеческая жизнь зависит от медиков. Какое это счастье видеть человека здоровым.
Людмила Ивановна, выйдя на пенсию, продолжала работать. В прошлом году от инсульта у нее умер муж Валентин, подполковник танковых войск. Она вернулась на свою малую родину, в Красноуфимск.
— Мы с ним 50 лет прожили душа в душу. Последние годы он жил на даче, держал пасеку. Когда я приезжала к нему, Валя говорит: «У меня сегодня праздник, моя Люда приехала». И не переставал признаваться мне в любви.
Дочь Людмилы Ивановны Мария стала врачом. У сына Дмитрия — два высших образования: педагогическое и юридическое. Он — капитан запаса, в последние время работал начальником на нефтетерминале. Дмитрию — 42 года. Недавно он с тремя товарищами отправился добровольцем в зону проведения специальной военной операции на Украине.
— Просто по-другому не смог, так был воспитан, рос в среде, где слово «честь» и «Родина» — не пустой звук, — говорит Людмила Ивановна. — Забайкальцы, уральцы, сибиряки — особый народ: неприхотливые, совестливые, патриотичные. Жена Дмитрия Нелли во всем его поддерживает, она — мэр города Сковородино Амурской области.
Где сейчас сын — Людмила Ивановна не знает. Неделю назад у него забрали телефон.
— С самого начала специальной военной операции я не находила себе места. Мне в пустой квартире было не по себе, хотя и занималась саморазвитием, много читала. Я привыкла помогать людям, поэтому и приняла решение отправиться в один из прифронтовых госпиталей выхаживать раненых бойцов. У меня для этого есть и силы, и знания.
Пошла в наш районный военкомат, мне там сказали, что не занимаются набором медиков. В областном военкомате тоже ответили, что это не в их компетенции. Посоветовали обратиться на горячую линию Гордумы Екатеринбурга. Что я и сделала. Недавно мне позвонил помощник мэра, сказал, что будет связываться с госпиталем в Ростове-на-Дону.
К Людмиле Ивановне приехали телевизионщики. Женщина признается, что публичность ее смущает, говорит, что ее порыв — нечто личное, она переживает за сына и остальных ребят, кто находится в зоне боевых действий на Украине.
73 года женщине ни за что не дашь. Она очень подвижная, энергичная, деятельная. Сейчас она оформляет санитарную книжку, проходит медкомиссию, уже сдала все анализы, сделала флюорографию, начала обходить специалистов. Прививки у нее все есть, а главное — есть желание помочь и 50 лет фельдшерского стажа за плечами, из которых — 27 лет — на «скорой».
Читайте также: "В указе Путина о военном положении нашлись скрытые механизмы"
