«Ненужные и нежелательные»
— Спасите моего сына, — умоляет москвичка-пенсионерка. — Он находится в Белгородской области в каком-то закрытом месте, куда никого не пускают. Его собираются вот-вот передавать Украине. Это смертельно опасно. Не допустите этого!
Страх матери можно понять. «Закрытое место» — это центр временного содержания иностранных граждан (такие есть во всех крупных регионах). Именно сюда свозят людей, в отношении которых принято решение об их нежелательном пребывании на территории России. А такую «черную метку» (обычно на 5–10 лет, но, бывает, и бессрочно) получают все те иностранцы, кто совершил преступление в России.
Логику российских властей тоже понять несложно: где гарантия, что иностранец, который один раз нарушил закон РФ, не сделает это снова? В общем, обычно подобных ненадежных иностранцев быстро депортируют.
Граждане Украины, так же, как и другие, попадают в криминальные сводки и точно так же получают сроки.
— Чаще всего их привлекают по статьям 228 УК («Хранение и сбыт наркотических средств»), 158 («Кража»), 159 («Мошенничество») и 111 («Нанесение телесных повреждений»), — говорит источник во ФСИН России. — В Москве сейчас содержится около 250 граждан Украины, и все они как раз по этим статьям. В целом же по России их несколько тысяч.
Иностранцы, как правило, отбывают наказание в Мордовии и в Белгородской области. Причем сидят они там «от звонка до звонка», потому что условно-досрочное освобождение суды применяют крайне редко. Аргумент — а кто гарантирует соблюдение ими ограничений УДО, если они не имеют российской прописки? Ну а уж тех, в отношении кого вынесено решение о нежелательности пребывания, и подавно раньше срока не отпускают.
Но любой срок (кроме пожизненного), как известно, заканчивается. До спецоперации освободившихся из колоний вывозили в центры временного содержания, откуда обычно в трехдневный срок депортировали. Привычный порядок нарушила СВО. Кто-то из украинцев «застрял» в центре уже на пять месяцев. У родных и близких этих людей паника, они сами — замерли едва ли не в ужасе в ожидании своей участи.
29-летний Артур приехал к родным в Россию, устроился на работу в багетную мастерскую. В 2014 году попал за решетку за наркотики. Суд приговорил его к 7,5 года, которые он отбыл в ИК №4 Пензы. В мае 2022 года вышел, что называется, на свободу с чистой совестью. Ну как «вышел» — по сути, сменил одни решетки на другие. Сейчас он в ЦВИГ Белгорода как подлежащий депортации.
— На Украине у него никого и ничего нет, — плачут мама и тетя, которые живут в Москве. — До начала спецоперации мы понимали, что, возможно, больше никогда его не увидим. Но хотя бы была надежда, что за 3 дня до освобождения (и депортации) приедем к нему на трехдневное свидание.
В начале спецоперации ему сказали, что всех освобождающихся «украинцев» до конца СВО будут держать в месте типа накопителя. И вот он в Белгороде, куда не пускают никого. Так и непонятно, какая ему уготована судьба нашими властями...
Он русский (как и мы), внук и правнук русских офицеров. Рожден (как и мы) во Львове. А на название этого города сегодня многие реагируют неадекватно. Хотя место нашего рождения было обусловлено именно тем, что наши деды, все рожденные в РСФСР, были направлены после ВОВ во Львов на военную службу и там осели. А наш ребенок, выходит, в России теперь ненужный и нежелательный…
Родные боятся, что Артура вот-вот отправят на Украину, довезут до границы, освободят там, а дальше его следы потеряются. Рассказывают истории, когда якобы именно так и происходило, и люди пропадали.
Артур и его украинские товарищи
Условия в белгородским центре вполне сносные. Небольшие камеры на 2–4 человека, где есть холодильник и телевизор, душ и туалет. На прогулки выводят раз в день на час. Кормят бесплатно трижды в день, через администрацию можно заказать продукты. Но все равно это учреждение принудительного содержания: на окнах двойные решетки, двери запираются снаружи, по периметру колючая проволока и т.д. В общем, из одной тюрьмы люди попали в другую.
В центре всем украинцам разрешают пользоваться телефоном, правда, лимитированно: два раза в день по часу. До Артура удалось дозвониться.
— Нас тут много, — говорит он. — Тех, кто родом из Донецкой или Луганской области, отправляют домой, а остальных держат. К нам недавно пришли сотрудники, сказали заполнить бумагу (якобы разработанную в аппарате уполномоченного по правам человека). Это заявление, что я, такой-то, несмотря на то, что идет военная спецоперация, готов поехать на Украину по месту своей гражданской принадлежности.
Нам пояснили, что это означает: мы просим нас довезти до границы, и как только появится возможность «коридора», нас по нему повезут. То есть вообще сама передача будет не по дипломатическим путям, а по военным. Мы подумали и отказались.
Пообщались еще с несколькими гражданами Украины, которые просят дать им временное убежище. Но для этого нужно было отменить проставление об их депортации и нежелательном пребывании в РФ. Около 30 человек подали такие иски в суд. Увы, многим уже отказали во временном убежище.
— Я отсидел в Вологодской колонии 4,5 года по статье 111 части 4 УК, — рассказывает 39-летний Виктор. — История такая: приехал в Россию, в Санкт-Петербурге работал на стройке, делал ремонты квартир. А потом коллега пристал к моей женщине. Я ему нанес несколько ударов, и он скончался. С марта 2022 года я тут. Возвращаться на Украину, в Львовскую область, я сейчас не могу, потому что это опасно. Попросил временное убежище (женщина меня ждала все эти годы, она примет к себе). Но только что узнал, что мне отказали. Почему? И что теперь со мной будет?
— Я приехал в Россию из Украины в 2015 году, — рассказывает 40-летний Сергей. — Работал в Казани, женщину нашел. А потом получил первый срок за кражу, второй за разбой.
В общей сложности четыре года за решеткой. В последний раз сидел в Белгороде. 6 апреля 2022 года освободился, и меня сюда доставили. По приговору суда я нежелательная персона, и мне запретили въезд в РФ на 10 лет.
Но я рассчитываю на гуманность России, прошу оставить меня здесь, дать временное убежище. Куда я поезду? Никого из родных в Запорожской области (там прописан) не осталось. А в России есть гражданская жена, я мог бы у нее жить, работать сантехником или автомойщиком. А мне тут говорят, что откроется «коридор», и меня вывезут на Украину. Когда он откроется? И куда именно вывезут?
«Я б картошку сажал»
Есть и такие, кто в принципе хотел бы вернуться на родину, потому что с Россией их мало что связывает. Здесь у них нет ни семьи, ни даже дальних родственников. Как выразился один, «я дома бы сажал картошку». Только дома у него больше нет — разрушен в результате обстрелов. А оставшиеся в живых близкие покинули Украину. Эти люди просят разрешить им уехать в «третьи» страны, чтобы там воссоединиться с семьей. Проблема в том, что не у всех есть заграничные паспорта. У кого-то, как у Романа, нет даже обычного удостоверения личности.
— Я приехал в Москву из Донецкой области на заработки, — рассказывает 39-летний Роман. — А потом так случилось, что цепочку с мужика сорвал (компания, вечер, выпили)... Суд признал меня виновным в грабеже и дал 4 года колонии. Я отсидел, совесть очистил.
На выходе из колонии меня встретили и привезли сюда, потому что по решению суда мне запрещено находиться в России. В центре пояснили, что отправят в Донецкую область. Я уже было согласился ехать, как выяснилось, что Донецк не принимает меня из-за отсутствия паспорта (я тот давно потерял, а в колонии мне просто дали справку об освобождении). Более того, ДНР не подтверждает мою личность. Оттуда пришла бумага, что, мол, пусть меня отдают Украине. Но я не хочу!
Роман рассказывает, что жена с ребенком после начала СВО уехали в Германию. И он хочет к ним. Но как это сделать, пока не представляет.
Даже те, у кого на руках загранпаспорта, причем с визой, выехать в Европу не могут. Их не выпускают. В МВД объясняют, что принимающая сторона должна дать на это согласие. А кто будет заниматься перепиской, всем документооборотом? По идее, все это зона ответственности как раз МВД и принадлежащих ведомству Центров временного содержания иностранных граждан. Но сотрудники центров, судя по словам украинцев, не особенно проявляют активность.
— Инспектор Ольга за два месяца пришла два раза, — рассказывают в одной из камер. Милая женщина. Но она никаких подсказок не дает — что делать, какие документы собирать. В итоге мы сидим и сидим, и конца этому не видно.
Недавно генерал приезжал, на вопросы «сколько будем сидеть, куда отправят» ничего не ответил. Никто ничего не знает. А у нас люди заболевать стали. В медчасти говорят, что на терапию граждан Украины денег не выделяется… В общем, обстановка у нас накаляется.
Решения у этой проблемы есть. Первое: дать временное убежище тем, у кого есть в России близкие (и те готовы взять их «на поруки»). Второе: помочь тем, кто хочет уехать в третьи страны, с оформлением всех документов. Почему МВД не спешит это делать — в ведомстве не говорят. Но подтверждают, что министр подписал приказ о временной приостановке передачи граждан Украины на родину.
