В дирекции нам сухо подтвердили сам факт ухода: да, отыграл последний спектакль 29 июня, написал заявление, покинул страну. Последнее – его личное дело.
Коллеги Анатолия Белого не сильно скорбят о потери «бойца», и после их рассказа становится понятно почему. Они рассказали, что на протяжении всех последних месяцев артист вел себя более чем странно: приходил на спектакль, запирался в своей гримерке, никого не пускал к себе. Его не видели в актерском буфете, репетиций не посещал, а на сцену выходил только после третьего звонка. Отыграв, не всегда выходил на поклоны, а если и выходил, то с выражением лица, полным скорби. Ибо, как он пишет на своей странице, не мог видеть смеющихся в летних кафе людей, не мог слышать веселую музыку, льющуюся из открытых дверей...
«Тьма пришедшая на русскую землю», – написал артист. Все как у Булгакова в «Мастере и Маргарите», где играл Мастера: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город...»
Однако Анатолий все-таки пришел 30 июня на прощальный банкет по случаю закрытия сезона, чем немало удивил коллег. «Он же запирался от нас, ни с кем не общался, зачем тогда пришел?» – отметили про себя многие. А Белый поднял бокал и сказал буквально следующее: «Так складываются обстоятельства, что я должен покинуть страну. Вы все для меня родные, любимые, я благодарен Табакову, Хенкиной, которая меня заметила и привела во МХАТ». Тут артисты совсем удивились...
– Для нас это было выступление такого Актера Актерыча. Во-первых, от родных не уезжают, и зачем бросаться словами? – рассказал «МК» один из опытных артистов театра. – А во-вторых, все знают, кто на самом деле привел в театр Белого, которого здесь никто и не знал. Это сделала его прежняя жена – актриса Марина Голуб, умолявшая Табакова взять мужа в спектакль Серебренникова «Терроризм». Но он про нее даже не вспомнил, и про Серебренникова тоже не вспомнил. Так что его слова иначе как позерством не назовёшь.
Извините, а в Израиле, куда он отправился, тоже не сможет смотреть на улыбающиеся лица в кафе? Страна – сплошной пляж, и ресторанчики с кафе там на каждом шагу. Тогда уж не в Израиль с его жарким побережьем надо отправляться, а в монашеский скит – так он страдает за людей. На словах. А по сути это пошлейший актерский пафос.
