На счету Елены Кучиной, эксперта с более чем 17-летним стажем, много резонансных и громких экспертиз. Именно она подтвердила трезвость «пьяного мальчика» Алеши Шимко из Балашихи, погибшего под колесами автомобиля весной 2017 года. Она занималась гибелью националиста Максима Марцинкевича (Тесака) в челябинском СИЗО и пришла к выводу, что тот не мог нанести себе увечья самостоятельно. В деле с автомобильной аварией Михаила Ефремова Кучина доказала, что если бы потерпевший Сергей Захаров пристегнулся, то остался бы жив.
При даче заключения эксперт всегда принимает во внимание имеющиеся в материалах дела документы, проводимый экспертный анализ основан на специальной литературе, эксперт дает ответы на поставленные следствием или судом вопросы.
И вот сейчас эксперт бессильна. В отношении нее, как она считает, творится практически настоящий произвол со стороны Белгородского следственного отдела СК РФ. «С апреля 2022 года они следят за моей квартирой, врываются к моим соседям, являются к участковому, допрашивают консьержку, демонстрируют везде мою фотографию. Какое право они вообще имеют так делать? Кто дал им такие полномочия? После выясняется, что меня по их требованию разыскивает уже не только белгородский, но и Московский уголовный розыск», — негодует Елена Кучина.
Она с возмущением говорит о том, что от нее потребовали «переписать экспертизу, убрать тяжкий вред и вину врачей». «Руководитель следственного отдела по городу Старый Оскол майор юстиции Замир Иркналиев при этом называл меня на «ты», вел себя, как я считаю, по крайней мере неуважительно, явно не в рамках служебной этики. Хотя я просто выполнила свою работу эксперта как должно».
Казалось бы, обычная, рядовая экспертиза, обычное и отнюдь не самое резонансное в масштабах России уголовное дело… Ведь в судебно-следственной практике стали все чаще возникать дела о привлечении медицинских работников к уголовной ответственности за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Не могли поставить ребенку диагноз три недели
К числу основных конституционных прав человека отнесено право на охрану здоровья. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, в том числе на медпомощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения, которая оказывается гражданам бесплатно. Базовые нормативные правовые акты закрепляют такие основные принципы охраны здоровья граждан, как приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, доступность и качество медицинской помощи, недопустимость отказа в оказании медицинской помощи, ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций.
Медицинская помощь — это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.
Пациент — лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.
Качество медицинской помощи — это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Вот «три кита» нашей медицины.
Из приведенных нормативных положений следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер. В деле девочки из Белгородской области, похоже, про все это забыли сначала врачи, а теперь и следователи.
14-летняя Кристина Плаксина в феврале 2020 года лишилась части репродуктивных органов. Мать Оксана Плаксина и еще несколько пострадавших от местных эскулапов отправили Президенту России Владимиру Путину коллективное письмо с просьбой взять их дела под особый контроль и помочь встретиться с главой СК РФ Александром Бастрыкиным.
Так как это не первое подобное медицинское «гинекологическое» дело в Белгородской области, у одной из ранее потерпевших — Юлии Хаустовой — медики вообще забыли марлю в животе во время операции, кусок материи гнил в теле полтора года. При очевидности ситуации врачи наотрез отказывались признать свою вину, а само расследование длилось четыре года (не иначе, чтобы истек срок уголовного преследования, а там и дело можно прекратить). Почему следствие занимает такую предвзятую «проврачебную» позицию? Или следователи и прокуроры застрахованы от приема какого-нибудь горе-врача? «Некачественная помощь нам всем была оказана в ОГБУЗ «Старооскольская окружная больница Святителя Луки Крымского», площадка 2, что привело к потере жизненно важных органов и смерти наших близких», — написано в обращении к Путину.
То, что Старооскольская окружная больница Святителя Луки Крымского — это областное государственное бюджетное учреждение здравоохранения, объясняет многое. Многочисленные судебные акты по делам о некачественном оказании медицинских услуг как под копирку пестрят одной и той же стандартной отговоркой медиков на «необоснованность заявленных требований и недоказанность прямой причинной связи между действиями врачей и наступившими последствиями». В открытом доступе на официальных сайтах судов Белгородской области не один десяток дел о некачественном оказании в этой больнице медицинской помощи. И это только те, кто дошел до суда. Меняются только фамилии врачей. Суть — одна. Складывается впечатление, что ненаступление смерти или иного тяжкого последствия — это не благодаря, а вопреки усилиям этих эскулапов. Боли в животе у Кристины Плаксиной начались в Рождество 2020 года. «Неделю дочь отлежала в стационаре. Ей было настолько плохо, что она даже не могла разговаривать со мной по телефону», — вспоминает мать. Первоначальный диагноз — «гастроэнтерит средней степени тяжести неуточненной этиологии». Только 24 января удалось прорваться на платное УЗИ, на бесплатное очередь была расписана на три месяца вперед. Исследование показало огромную кисту вроде бы справа, хотя болело у девочки слева. 13 февраля родители опять же за свой счет сделали дочери МРТ органов малого таза, наконец, была установлена «картина крупного кистозного образования (…) нельзя исключать геморрагический инфаркт яичника». Причем яичник оказался левый. К этому времени яичник уже умирал. Внутри гной с кровью.
«Мы срочно побежали к гинекологу Дроботенко, чтобы показать ей все это. Но она лишь сказала, что МРТ ошибается и надо продолжить назначенную терапию». С большим трудом Оксана Плаксина выбила направление на госпитализацию в детскую областную клиническую больницу Белгородской области. Там им сказали, что будут удалять ПРАВЫЙ яичник. Так как родному Белгороду Оксана не доверяла, в Воронеже девочке провели минимально травмирующее хирургическое воздействие, чтобы сохранить придаток.
«Увы, сохранять уже было нечего, — переживает мать. — Как только врач попытался перекрутить ее левый яичник обратно, тот весь в гное отвалился ему в руки». К счастью, Кристина выжила, хотя летальный исход и не был исключен. Из прижизненного патологоанатомического исследования биопсийного (операционного) материала следовало, что патологический процесс длился не менее трех недель. Что же в это время делали врачи, ведь родители умоляли помочь их ребенку?
Очевидное следует из медицинской документации, предоставленной медицинскими организациями, указывающей, по сути, на дефекты сбора информации, постановки диагноза, оказания медицинский помощи, преемственности, затруднившие постановку и оценку диагноза, создавшие риск прогрессирования заболевания. Да и является ли причинная связь (будь то прямая или косвенная) единственным свидетельством ненадлежащего оказания медицинских услуг со стороны больницы, ведь по факту получается, что врачи фактически никаким образом не способствовали лечению ребенка по имеющемуся заболеванию и жалобам и все равно повлияли на возникшие тяжкие последствия.
С учетом особо охраняемого характера правоотношений, связанных с охраной здоровья граждан, законодателем на уровне закона установлены гарантии качества оказания гражданам медицинской помощи, поэтому объективным доказательством соблюдения медицинским учреждением требований к качеству оказания медицинской помощи является доказательство соблюдения им требований стандартов оказания медицинской помощи при ее оказании потерпевшему.
И готовы ли они были признать свою вину после? Судя по всему, ответ: нет.
Невероятным образом из биологических материалов исчезла также удаленная фаллопиева труба, по состоянию которой можно было определить начало сильного воспаления — примерно 30 января 2020 года. Как оказалось, пока родители Кристины умоляли спасти их дочь, на УЗИ было прекрасно видно, что она нуждается в срочном хирургическом вмешательстве, но вовремя сделано ничего не было.
Экспертизы без конца и края
Уголовное дело по факту оказания Кристине Плаксиной «медицинских услуг ненадлежащего качества» было возбуждено еще 3 июля 2020 года. «С этого времени начались наши мытарства», — вздыхает Оксана. Мать была выведена из дела как официальный представитель потерпевшей и на этом основании даже не могла знакомиться с материалами расследования — сперва ее допросили в качестве свидетеля, из-за этого на основании статьи 72 УПК РФ она не могла представлять интересы своей дочери, разумеется, такие тонкости белгородские следователи не могли не знать», — полагает женщина. Но больше всего Оксана возмущена многочисленными экспертизами, которые проводили по делу Кристины. Понятно, что в любых медицинских уголовных делах во главе угла стоят именно выводы экспертиз. Только они могут выявить недостатки медпомощи и установить причинно-следственную связь между бездействием или действиями врачей и наступившими последствиями для пациента. На их основании и будет вынесен приговор.
2 февраля 2021 года было окончено производство комиссионной судебно-медицинской экспертизы качества оказания врачебной помощи несовершеннолетней Плаксиной К. Ее проводило ФГБУ «Экспертный центр Следственного комитета РФ». В ходе проведенной экспертизы «не было установлено прямой причинно-следственной связи между несвоевременным выявлением у потерпевшей заболевания и негативными последствиями, к которым это заболевание привело».
В Санкт-Петербурге экспертизу обещали провести в Военно-медицинской академии имени Кирова, но передали индивидуальному предпринимателю. Так как стандарты судебно-медицинской экспертизы везде едины, то проблем в этом не увидели.
«Мы заявляли ходатайства, что не у всех экспертов есть удостоверения о первичной специализации (ординатура или интернатура), не все предоставили дипломы о профессиональной переподготовке, у нескольких были просрочены сертификаты специалиста, хотя потом нам показали действующие, в лицензии не указан вид деятельности, и на повторном заключении эксперта 1329, которое нам выдали, название учреждения отсутствует и нет печати». Еще, по словам Оксаны, одна из экспертов имеет диплом стоматолога, но в деле по сертификату заявлена как патолог. 4 октября 2021 года уголовное дело было прекращено.
25 октября вышла статья в «Московском комсомольце», и буквально через день, 27 октября, расследование снова возобновили. «Предыдущее решение было отменено заместителем прокурора Старого Оскола как незаконное и необоснованное, — продолжает мать. — Встал вопрос о проведении еще одной экспертизы». При этом руководитель следственного отдела Старого Оскола, по словам матери, почему-то всячески сопротивлялся тому, что она будет назначена, да и вообще продолжению расследования. «Он хотел, чтобы экспертизу сделали там, где он выберет, в Орле, но оказалось, что данное учреждение не имеет лицензии на данный вид экспертизы и ее проводит на аутсорсинге некий индивидуальный предприниматель. Мы же заявили ходатайство о проведении экспертизы в ООО «Судебно-медицинский эксперт» у Кучиной Елены Викторовны, так как много слышали о ней как о компетентном и непредвзятом специалисте. Следователь Тамара Долженко приняла наше ходатайство, но все равно вынесла постановление о назначении экспертизы в Орле».
Оксана Плаксина решилась на отчаянный шаг — приехала в Москву и встала с плакатом в одиночный пикет возле здания Следственного комитета России. «Когда я вернулась домой, то узнала, что прокурор области указал на нарушение в назначении орловской экспертизы. Руководитель контрольно-следственного отдела следственного управления по Белгородской области отменил постановление следователя. О чудо! Для проверки наших доводов, с целью соответствия качества оказанной услуги, наличия (отсутствия) причинно-следственной связи оказанной услуги с наступившими последствиями спустя 3 месяца нам все же назначают еще одну, четвертую судебно-медицинскую экспертизу в Москве, там, где мы и хотели, у Елены Кучиной. Но не потому, конечно, что мы об этом просили, просто это был лучший из возможных вариантов. Я будто предчувствовала, что наше местное следствие никогда с этим не смирится». 27 декабря 2021 года в адрес ООО «Судебно-медицинский эксперт», которое возглавляет Елена Кучина, поступили постановление следователя по особо важным делам следственного отдела по г. Старый Оскол следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Белгородской области старшего лейтенанта юстиции Долженко Т.А, материалы уголовного дела №12002140009000058 и медицинские документы по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью последней».
22 января 2022 года экспертиза по делу Кристины Плаксиной была готова. Эксперт установила прямую причинно-следственную связь между удалением левых придатков подростка и действиями врача-гинеколога. В силу своей важности дело было изъято у следователя Тамары Долженко и передано руководителю СО г. Старый Оскол Замиру Иркналиеву. «Снова прошло три месяца, но дело почему-то тянули и не спешили направить в суд, — продолжает мать потерпевшей. — Нам предложили допросить эксперта, причем по вопросам, которые не были заявлены ранее и явно выходили за рамки данной экспертной деятельности. Допросить московского эксперта руководитель следственного отдела города должен был сам, без поручений».
«Поехали к Бастрыкину на последние деньги»
8 апреля 2022 года Оксана Плаксина была вызвана в приемную главы СК РФ вместе с мужем, который является официальным представителем законных интересов несовершеннолетней девочки (ее мать, как мы помним, была допрошена в качестве свидетеля и таким образом выведена из дела как представитель).
«Мы поехали в Москву на последние деньги в надежде, что со всем разберутся. Однако мою жалобу с личного приема перенаправили в Белгород — тем, на кого мы и жаловались… 13 апреля я была приглашена на следственные действия, выяснилось, что за два года не было сделано ровным счетом ничего — не осмотрено место преступления, ни составлена фототаблица. Мало того, то ли чтобы показать видимость своей работы, а возможно, чтобы просто запугать и очернить — судебно-медицинский эксперт Елена Кучина, как мы узнали, была объявлена в розыск».
«То, что происходит сегодня, явно выходит за рамки законности, — не может прийти в себя и Елена Кучина. — Даже представить себе невозможно подобного произвола. Начнем с того, что оплата за проведенную экспертизу до сих пор не произведена, это, как я считаю, свидетельствует о том, что экспертиза по непонятным мне причинам не устраивает следователей. Хотя счет на оплату, договор и акт выполненных работ в 2 экземплярах были высланы им еще 15 января 2022 года» (до окончания производства экспертизы. — Авт.).
24 марта 2022 года, как следует из личного заявления Елены Кучиной прокурору Белгородской области, старший лейтенант юстиции Тамара Долженко, которая на тот момент вела расследование уголовного дела, «самостоятельно составила договор и акт выполненных работ от лица ООО «Судебно-медицинский эксперт», не имея на это полномочий. О случившемся знал руководитель следственного отдела по г. Старый Оскол майор юстиции Иркналиев Замир Зайдуллаевич, о чем сообщил мне в ходе телефонного разговора 17 апреля 2022 года».
По мнению Кучиной, как указано в ее заявлении прокурору Белгородской области, «в действиях сотрудников руководителя следственного отдела по г. Старый Оскол майора юстиции Иркналиева З.З. и старшего лейтенанта юстиции Долженко Т.А. усматриваются нарушения по ч. 5 ст. 327 УК РФ «Подделка, изготовление или оборот поддельных документов».
«Вдобавок с середины марта по настоящее время руководителем следственного отдела по г. Старый Оскол майором юстиции Иркналиевым Замиром Зайдуллаевичем оказывается на меня давление. Он хочет меня допросить. Необходимость допроса руководитель СО мотивирует тем, что его не устраивают выводы экспертизы... Иркналиев чуть ли не угрожает, что найдет меня в любом регионе с сотрудниками ФСБ и следственно-оперативной группой. Я говорила с ним по телефону 17 и 18 апреля 2022 года, объяснила, что нахожусь в командировке в другом регионе, но бесполезно. 20 апреля 2022 года с моей фотографией Иркналиев вместе с участковым полиции явился по юридическому адресу организации ООО «Судебно-медицинский эксперт» и моему месту жительства, стал допрашивать консьержку, старшую по подъезду и соседей, проживающих на одном этаже со мной».
Елена Кучина полагает, что подобные постановочные «спектакли» в связи с делом Кристины Плаксиной преследуют цель распространить о ней порочащие сведения, ее дискредитировать: что она якобы под видом проведения судебно-медицинских экспертиз занимается чуть ли не мошенничеством. «Я имею высшее медицинское образование, диплом Смоленской медицинской академии по специальности «врач — лечебное дело», сертификат по специальности «судебно-медицинская экспертиза», стаж работы — 17 лет, высшую квалификационную категорию, являюсь руководителем ООО «Судебно-медицинский эксперт». То, что сейчас происходит, — недопустимо, противозаконно и имеет все признаки состава преступления по ч. 1 ст. 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний», а также по ч. 3 ст. 128.1 УК РФ «Клевета».
Мотивы поведения следователей могут быть различны. «С 28 апреля 2022 года по 1 мая 2022 года около моего дома был припаркован автомобиль с государственным регистрационным знаком Белгородской области. Лица, находящиеся в машине, периодически выходили и допрашивали соседей, консьержку, распространяя порочащую меня информацию. На протяжении недели за мной ходят посторонние мужчины (одетые в гражданскую одежду), стучат в дверь моей квартиры, стоят на лестничной клетке… Мне поступают звонки с неизвестных номеров и смс-сообщения, что меня разыскивают полиция и уголовный розыск».
К тому же следователи отправляют Кучиной многочисленные документы с персональными данными на открытую электронную почту, телефон, Ватсап, таким образом, используют незащищенные каналы связи, то есть «своими действиями допускают разглашение и распространение персональных данных, за что законодательством РФ также предусмотрена не только административная, но и уголовная ответственность».
Закошмарить эксперта
По многим громким делам проводила экспертизы Елена Викторовна Кучина, но, по ее словам, такого беспредела не было никогда. И это при том, что правоохранителям должно быть прекрасно известно: воздействие на эксперта в целях получения нужного заключения в пользу кого-либо из участников процесса или в интересах других лиц, недопустимо. Выводы экспертизы неприкосновенны. Получается, что ничего не боятся и чувствуют себя абсолютно вольготно, в том числе не только в родном Старом Осколе, но даже и в Москве? Ведь слежка за экспертом, давление и ее запугивание ведутся абсолютно открыто. О чем сама Кучина пишет в заявлении прокурору Белгородской области Владимиру Торговцеву с просьбой начать проверку в отношении должностных лиц следственного отдела по Старому Осколу, как по факту подделки договора на экспертизу, так и по факту давления на нее, слежки, а также распространения «информации, порочащей мои честь и достоинства как руководителя и врача судебно-медицинского эксперта». Также специалист написала заявления о проведении проверки по этому поводу в Генеральную прокуратуру, Следственный комитет, ФСБ, МВД. Уголовные дела в отношении врачей крайне тяжело доводить до суда. Это стоит огромных нервов как самим потерпевшим, так и их близким. Вот и по делу Кристины Плаксиной приговор не то что все еще не вынесен, дело все никак не дойдет до суда. Хоть ее мама обила уже все пороги, выплакала все слезы. Медицинские организации, медицинские работники несут ответственность за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. А для освобождения от ответственности причинителя вреда необходимо наличие категоричных, однозначных, максимально обоснованных заключений об отсутствии вины медицинского учреждения, а если такие доказательства отсутствуют, его вина считается установленной. Вот и добывают нужные доказательства любой ценой и средствами. Но как добиться справедливости и торжества закона, если те, кто должен защищать права потерпевших, явно играет на другой стороне, в уверенности, что ему ничего за это не будет?
