«Чтобы это восстановить, нужен, наверное, указ президента и все», — уверенно заявил Синельщиков в интервью изданию «Lenta.ru». Правовые препятствия, доказывает депутат-коммунист, отсутствуют: «Моратория на смертную казнь у нас в стране нет... Мораторий существовал когда-то давно, когда его вводил Конституционный суд. Он его вводил для того, чтобы во всех субъектах были введены суды присяжных... Теперь суды присяжных введены во всех регионах, последней была Чечня, поэтому закончился мораторий, смертная казнь может применяться».
Есть, разумеется, и иные мнения на этот счет. Кто-то, как новый лидер ЛДПР, глава комитета Думы по международным делам Леонид Слуцкий, считает, что нужно учесть мнение граждан — провести референдум по этому вопросу. Кто-то полагает, что последнее слово здесь должен сказать Конституционный суд. А по утверждению пресс-секретаря президента, такого вопроса вовсе нет в повестке дня.
Во всяком случае, в повестке Кремля. Однако политическая повестка — материя, как известно, непостоянная. Сегодня она такая, завтра эдакая.
Но даже если кремлевская повестка резко изменится, а правовые препоны, если они все же есть, исчезнут, то с препонами организационными все равно придется изрядно повозиться. Ну, с расстрельными камерами, думается, большой проблемы не будет. Устроится как-нибудь. В архивах наверняка остались чертежи, а кое-где наверняка сохранились еще в первозданном виде и сами камеры. С кадрами дело обстоит куда хуже.
Ветераны ушли на покой, не передав профессиональные навыки и волевые качества молодой смене. А ведь были, были люди в то время, которое мечтают вернуть многие нынешние депутаты и их единомышленники! Не то что нынешнее хилое племя. Один легендарный комендант НКВД Василий Блохин чего стоил! По оценкам историков, за годы своей многотрудной службы этот палач-стахановец лично расстрелял до 15 тысяч человек. В горячую пору репрессий, случалось, отправлял в мир иной по 200–300 «врагов народа» в день.
Вот как, по воспоминаниям одного из своих коллег, Василий Михайлович выглядел, так сказать, в рабочей обстановке: «Вот мы и пошли. И я увидел весь этот ужас... Надел свое спецобмундирование Блохин... Кожаная коричневая кепка, кожаный коричневый фартук длинный, кожаные коричневого цвета перчатки с крагами выше локтей. И на меня это произвело впечатление ужасное. Я увидел палача».
Найдутся ли сегодня люди столь же сильные духом? Нет, понятно, что теперь расстреливать предполагается не «врагов народа», а разнообразных злодеев. Но и теперь, по словам знающих людей, нет стопроцентной гарантии, что казнить будут исключительно виновных.
Вот, к примеру, мнение известного юриста и правозащитника, судьи в отставке Сергея Пашина: «В глазах человека, искушенного в правилах современного российского уголовного судопроизводства, осведомленного об его ненадежности, тенденциозности, грубых ошибках, жестоких обыкновениях, знающего также унизительную обстановку ожидания расстрела осужденным убийцей, смертная казнь, бесспорно, сама является разновидностью убийства с особой жестокостью».
В общем, высокими зарплатами и путевками в Сочи тут, пожалуй, не отделаешься. Придется приложить очень серьезные усилия для восстановления престижа профессии. Не мешало бы, кстати, принять посильное участие в этой важной миссии и самим думцам. И не просто агитировать, а показать личным примером, что ничего ненормального, противоестественного в лишении человека жизни нет. Чтобы не было упреков, что вот, мол, каковы депутаты-чистоплюи: судят о предмете, не имея о нем ни малейшего представления.
Причем начать лучше прямо сейчас. Ну, не самим, конечно, расстреливать. А, скажем, напроситься на соответствующую экскурсию к китайским товарищам, которые, говорят, большие мастера по этой части. Мировые рекордсмены. Или к иранским муллам. А если не пустят, то посетить хотя бы близлежащую скотобойню. Все какой-то опыт.
Существует, правда, большой риск, что, увидев процесс умерщвления в натуре, вдохнув запах крови и свежевышибленных мозгов, депутаты резко поменяют свою точку зрения. Скажут, что это ужас, кошмар, Средневековье и что они ни за что не допустят его возвращения. Ну что ж, значит, так тому и быть. Значит, не судьба.
