Беженцы из ДНР, ЛНР и из зоны проведения спецоперации на Украине едут в Россию бесконечным потоком третий месяц.
Они приезжают в Россию разными путями. В конце февраля была объявлена эвакуация гражданских жителей из ДНР и ЛНР, они прибывали на автобусах в пункты временного размещения, в первую очередь — в приграничные Ростовскую, Белгородскую, Воронежскую, Курскую, Брянскую области. Потом к ним добавились беженцы из зоны боевых действий: людей вывозили из-под обстрелов из Мариуполя и других городов. Кто-то выезжал на своих машинах. Далее кто-то оставался в пунктах временного размещения — прежде всего те, кто надеялся поскорее вернуться домой, кто-то ехал к российским родственникам, кто-то начинал выстраивать новую жизнь самостоятельно, снимая квартиры.
Вскоре пункты приема беженцев появились во многих российских городах, от Московской области до Находки в Приморском крае. Последнее сообщение вызвало даже бурю негодования в соцсетях: люди оказались в девяти часах полета от дома, однако приморские власти и правозащитники говорят: те, кто решил ехать на Дальний Восток, знали, куда едут, и выбрали регион добровольно, ведь там есть работа.
Семьи разыскивают друг друга, есть беженцы, которые не хотят ни оставаться в России, ни ехать домой под обстрелы, но хотят добраться до родственников в Европе, например, через Санкт-Петербург и Ивангород до Нарвы. Есть, впрочем, и те беженцы, кто, оказавшись в Европе, хочет воссоединиться с семьей в России.
Правозащитникам и благотворителям почти ежедневно приходится складывать непростые головоломки. Например, уже есть случаи, когда эвакуированные женщины рожают детей, при этом документы у них отсутствуют. Есть случаи, когда у вывезенных из подвалов Мариуполя людей документов вовсе нет никаких. К этому добавляются проблемы с прерванными курсами лечения — например, химиотерапии, когда бюрократическое промедление будет стоить человеку жизни.
Между тем пошлины за оформление документов, дающих право на получение полиса государственного медстрахования, никто из чиновников и не подумал снять. А у людей нет денег, в лучшем случае — пачка украинских.
Деньги не обменять
«Есть несколько типов беженцев, и у них довольно разные проблемы. Есть те, кто живет в пунктах временного размещения, а есть те, что выехали сами. Сейчас часть ПВР, расположенных на Азовском море, закрывается, так как эвакуированных размещали в санаториях, в которых сейчас начинается летний сезон. Путевки в них были проданы еще до начала спецоперации, и людей будут переселять в другие ПВР, а это — уплотнение.
Вторая проблема — финансовое истощение. У людей нет запасов денег, и многие вынуждены ехать назад, например, в Дебальцево, где сильные обстрелы. Я общалась в одном из ростовских ПВР с двумя женщинами, с ними восемь детей. Они говорят, что вынуждены ехать назад в Луганск, там им уже оборудовали какой-то подвал, чтобы они с детьми пережидали», — рассказывает журналист Наталия Нехлебова.
Нехлебова говорит о том, что миграционные службы во многих регионах перегружены, и люди могут ждать документов, дающих право на полис ОМС, например, месяц. Среди них есть беременные, которые не имеют права даже на бесплатное УЗИ, на сохранение, ни на что, кроме экстренной помощи.
Те, кто выехал самостоятельно, тоже испытывают сложности с легализацией: для этого нужно получить регистрацию, а не все владельцы съемных квартир готовы ее делать.
Те, кого вывозили из того же Мариуполя, даже если успели захватить наличные, не могут их поменять: российские банки не меняют наличные гривны.
«Я не понимаю, почему российские банки в такой ситуации не меняют гривны. Это можно сделать сейчас только на черном рынке по курсу вдвое ниже реального. А наличные в российском банке меняют только после получения разрешения на временное проживание, и то не более 8 тысяч гривен (это около 16 тысяч рублей). Люди не могут купить себе даже элементарные лекарства», — говорит Нехлебова. — Наконец, отдельная проблема — пенсионеры, которые смогут получать пенсии в России и вовсе только после оформления гражданства. Работать по здоровью они не могут, надеяться им не на кого».
Не сдают жилье, не дают работу
Сейчас у беженцев есть два основных пути. Первый — они могут обратиться за предоставлением временного убежища в МВД России по месту пребывания. Для этого им понадобится документ, удостоверяющий личность (не у всех они есть) с нотариально заверенным переводом на русский язык (делается платно, за свой счет), фотографии (платно, за свой счет), документ о прохождении медосвидетельствования (платно, за свой счет).
Только после этого можно оформить полис ОМС, а также легально устроиться на работу. Также можно подавать на гражданство в упрощенном порядке, в том числе приняв участие в программе переселения соотечественников, но это займет еще больше времени.
Те, кто хочет уехать обратно домой или в Европу, должны это сделать в течение 90 дней. Если за это время, например женщина успела родить ребенка, то сперва ей надо будет получить на него документы.
Злые языки говорят, что в государственных миграционных центрах и центрах помощи беженцам при региональных МВД отношение к ним так себе, дело доходит до уговоров не подавать на гражданство, а обойтись временным статусом. Кроме того, не везде разделены потоки беженцев с Украины и трудовых мигрантов, в итоге люди просто невольно мешают друг другу.
Людям с ВИЧ нужна терапия
Елена Рогова, уполномоченный по правам человека в Пензенской области, рассказывает, что в их самом крупном пункте временного размещения беженцев, в Леонидовке, находится 875 человек.
«Проблемы самые разные, мы даже организовали специальные встречи с юристами, которые бы отвечали на вопросы людей. Самые большие проблемы у тех, у кого не осталось документов. Отдельные ситуации — это люди с ВИЧ, с туберкулезом. Мы занимаемся каждым случаем индивидуально, быстро ставим на учет, чтобы люди получали лекарства, но вот, к примеру, был случай, когда мы поставили на учет мужчину с ВИЧ, а он, вместо того чтобы получить терапию, уехал в Польшу. Параллельно нам звонят из Польши: мы хотим попасть к вам, в Пензу, у вас там наши родственники, помогите», — рассказывает Рогова о ситуации.
Военнообязанные интересуются, должны ли они будут отслужить в армии России в случае получения гражданства, инвалиды не понимают, как подтвердить свой статус, есть и те, кто спрашивает, можно ли детей отправить на лето в лагеря и что случится с путевкой, если семья переедет. Но самое главное — людям нужна помощь, чтобы принять решение: что дальше? Возвращаться или уезжать? Какой статус выбирать? Как строить жизнь дальше?
Продуктовые наборы, гигиена и снова пошлины
Координатор штаба адресной помощи беженцам, работающим при Синодальном отделе по благотворительности РПЦ, Нина Миловидова говорит: за три месяца работы в штаб обратились около 4,5 тысячи семей.
«Обращаются 200–250 человек в день, это те, кто приходит непосредственно в штаб, на «горячую линию» обращений еще больше. Нужды наших подопечных и их число увеличиваются, а вот помощь благотворителей уменьшается. Мы постоянно обращаемся с просьбами на нашем сайте и в соцсетях о помощи нашему штабу. Часть гуманитарной помощи передаем подопечным здесь, часть отправляем в регионы, часть — в зону спецоперации.
Сейчас к нам обращается очень много людей, которые не могут сориентироваться в юридических вопросах: куда идти, какие документы подавать, как получить полис ОМС, как оформить свидетельство о предоставлении временного убежища, как потом подавать на гражданство. Это долгие и дорогие процессы, и мы сейчас пишем во все инстанции, чтобы нам пошли навстречу и отменили пошлины, а медосвидетельствование для беженцев из ДНР, ЛНР, Украины сделали бесплатным. Сейчас такое освидетельствование стоит 4100 рублей на одного взрослого и 3200 на каждого ребенка. У людей таких денег просто нет. Если добавить к этому стоимость перевода и нотариального заверения документов, то получится, что стоимость получения разрешения на временное проживание на человека составляет 15–16 тысяч рублей».
Член Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Киркора приводит типичный пример обращения к ней: «Есть семья, четыре человека, они беженцы из Мариуполя, пересекли границу самостоятельно, получили свидетельство о временном убежище. В апреле подали заявление на выплаты, ничего не получили. На учет в центре занятости отказались ставить, работу найти не могут, снимают комнату в Московской области. Хотят получить гражданство РФ, но на это нет денег: на четверых на пошлины, заверение документов, медосвидетельствование придется потратить не менее 14 тысяч рублей. У них таких денег нет», — объясняет Киркора.
Самое важное — без свидетельства о предоставлении временного убежища или РВП, например, граждане Украины не могут получить доступ к бесплатной медпомощи, кроме экстренной.
«Церковь помогает людям в такой ситуации, мы сейчас оплачиваем подопечным перевод документов, нотариальное заверение, медосвидетельствование.
Отдельная часть работы — психологическая помощь. Люди плачут, они не знают, что им делать дальше», — говорит Миловидова.
Пожертвования падают: выросло количество технических сбоев при переводах пожертвований с банковских карт, а многие физические лица сократили жертвования.
При этом цены на те же продукты и лекарства растут, а поставки медицинского оборудования — те же коляски для людей с инвалидностью — и вовсе стоят в два раза больше, чем раньше.
Бесконечный поток
Все, кто работает с беженцами и пытается им помочь, говорят об одном: необходимо снизить или временно снять или снизить госпошлины, стоимость нотариального заверения документов, медосвидетельствования для беженцев из ДНР, ЛНР, Украины. У людей разрушены дома, они пережили обстрелы, у них нет денег даже купить себе зубную щетку.
Правозащитники, ввиду исключительности ситуации, предлагают хотя бы на какой-то период времени обеспечить беженцев бесплатной медпомощью, хотя бы инвалидов, беременных, людей с тяжелыми болезнями — находящихся, например, на химиотерапии.
Впрочем, не все зависит только от чиновников. Многие люди в первый месяц жертвовали беженцам, отрывая от себя самое необходимое. Спустя три месяца происходит эмоциональный спад: к фронтовым сводкам привыкли, а поток беженцев бесконечен, и не каждому из них найдется место даже в эмоциональном посте о помощи в соцсетях (кстати, такие посты пишут и мошенники, поэтому лучше все же обращаться в проверенные фонды), не говоря о статье в СМИ.
К сожалению, наше общество только привыкает к мысли, что небольшая регулярная помощь лучше, чем разовая. Взять себе под патронаж одну семью, один дом престарелых, один детский дом и помочь им пройти все инстанции, обеспечить именно их одеждой и продуктами или же подписаться на регулярное пожертвование в проверенный фонд будет эффективнее, чем один раз скинуться с коллегами на гуманитарную помощь.
Оплата юридических издержек, закупка регулярных продуктовых наборов и средств гигиены выглядят неромантично. Более того, многие беженцы — это истерзанные вымотанные люди, не представляющие себе, как строить свое будущее, поэтому не стоит ждать от них мгновенной эмоциональной отдачи или обижаться на «неблагодарность».
Есть такой принцип: делай для других как для себя.
Только так и надо.
