23 мая 2021 года самолет, в котором из Греции в Прибалтику летел основатель оппозиционного телеграм-канала NEXTA Роман Протасевич, посадили в Минске. Вместе с ним задержали его подругу, россиянку Софью Сапегу.
6 мая суд приговорили Софью к шести годам лишения свободы. Согласно обвинению, девушка вела интернет-проект, где публиковались личные данные силовиков, участвовавшие в подавлении протестов в Белоруссии в 2020 году.
Роман Протасевич до сих пор находится под домашним арестом. По его словам, ему разрешено ездить в офис, на работу. Когда закончится расследование по его делу, не известно.
После женитьбы Протасевича на него обрушилась волна хейта. Роман написал пост в соцсети, в котором пояснил, что отношения с Софьей давно закончились: «Мы приняли решение о расставании, когда возвращались в Вильнюс. Однако до Вильнюса не долетели… После месяца в СИЗО нас перевели под домашний арест. Мы жили вместе под охраной. Но это не привело к налаживанию отношений. Достаточно быстро между нами стало совсем все плохо. В октябре нас расселили. То есть примерно семь месяцев нас ничего не связывает».
В «МК» сохранились письма Софьи из СИЗО, которые нам передавала ее мать. Ни о каком расставании после возвращения в Вильнюс речи не шло: «Сегодня 3 июня, день, когда я должна была утром защитить магистерскую диссертацию, а вечером отправиться с Ромой в ресторан, пить шампанское, кушать пасту, встречать лето, целоваться и любить».
«Рассказывал, как любит мою дочь»
Мать Софьи Сапеги дала свою оценку происходящим событиям.
- О том, что Протасевич женился, мы узнали от журналистов, - говорит Анна Дудич. - Нам позвонили, попросили отчима Софьи прокомментировать ситуацию. Он успел только сказать: «Кто это такой, мы его не знаем» Мой муж - настоящий мужчина. Для него случившееся неприемлемо и отвратительно. Потом мы прочитали, что по этому поводу написал сам Протасевич. Это омерзительно.
Я просто хочу напомнить Роману один эпизод. Когда ребят уже арестовали, нам разрешили встретиться с Протасевичем в Минске. Он рассказывал мне, как любит мою дочь. Тогда у меня слезы навернулись. Очень трогательный момент был….
- Протасевич предупредил вас о том, что женится?
- Нет. Да нам и не нужно, чтобы он ставил нас в известность. Я ему не родственник и, видимо, не близкий человек. Единственное за что опасаюсь, что он напишет Софье (в своем посте Протасевич указал, что обязательно напишет бывшей девушке, как будет возможность. – «МК»). Хочется ему сказать, чтобы он не смел этого сделать. Я очень боюсь, что дочь узнает о его поступке.
- Софья не в курсе?
- Нет, что вы. Я как женщина представляю, какой это будет удар для нее. Шестого мая ей вынесли приговор, а через три дня Роман женится. Что могу сказать, совет да любовь. Дай бог, чтобы всё это было искренне, а не по сценарию. Но, в любом случае, мало приятного.
- Софья рассказывала про отношения с Романом?
- В октябре прошлого года дочь перевели под домашний арест в нашу квартиру в Лиде. Мы тогда оттуда выехали. И все, больше от нее ни одного телефонного звонка, ни письма. Все запретили. Нас изолировали друг от друга. 10 февраля у нее был день рождения. Муж с адвокатом подъехал к дому, пытался передать букет цветов. Не пустили. Сказали, что на тот момент она болела коронавирусом.
Первый раз мы увидели Софью 28 апреля, когда начался суд.
- Потом она тоже ничего не говорила?
- Мы особо не обсуждали тему их личных отношений. Но она не глупая, надеюсь, все понимала. Иногда дочь намекала, что Роман - не ее человек. Но я точно знаю, после задержания она поддерживала его. Случались моменты, когда он не мог психологически собой совладать. Дочка оказалась сильнее него в этом плане.
Протасевич написал в посте, что они якобы давно приняли решение о расставании. Может, так и было. Но когда люди вместе попадают в беду, такие решения в один момент забываются.
Читать его оправдания было мерзко. Я дала себе слово, что больше не буду ничего читать и смотреть. Надеюсь, Софья потом поймет, что выбор надо в жизни делать немножко иначе. Она ошиблась в своем выборе. Хотя, я уверена, она уже сама все поняла.
«Я не могу ее бросить»
- Как вы держитесь?
- Никак. Мне кажется, какое-то сумасшествие происходит. Я стараюсь гнать от себя плохие мысли, но у нас с Софьей просто дикая связь. Я чувствую, когда ей невмоготу. В этот момент у меня внутри все сжимается, ком в горле встает. И я понимаю - значит, она тоже испытывают что-то страшно нехорошее.
На суде, когда оглашали приговор, дочка держалась молодцом, пришла подготовленная. Даже меня успокаивала: мама, все нормально. Вы видели фотографии Софьи на последнем суде? Заметили, какая она красивая? Дочь умеет за собой следить.
В тот день мы старались не показывать свое состояние. С нами ведь еще мой младший сын пошел на приговор. Я не настаивала, это был его выбор. После суда он вернулся домой, закрылся у себя в комнате, укрылся одеялом и пролежал весь день.
- Обжаловать приговор планируете?
- Как решат Софья и адвокат. Пока у нас в планах этого нет. Не видим смысла. Только затянем время. А там, где дочь сейчас находится, - чудовищное место.
- Думаете, в колонии будет лучше, чем в СИЗО?
- На свободе и дома будет лучше. А колония или СИЗО - хрен редьки не слаще.
На следующий день после вынесения приговора нам разрешили с ней свидание. Я до сих пор не могу прийти в себя после той встречи. Никогда не могла предположить, что за сутки человек может так измениться.
Софья на суде и на свидании - небо и земля. Она сидела вся скрюченная, жалкая настолько, что… И все время повторяла: «Мама, мама, мама». И плакала.
Говорила: «Мама, знаешь, кажется, я за эти сутки стала забывать себя, какая я была раньше. Я не хочу себя забывать». Я успокаивала, что такого не должно произойти. Видимо, стрессовое состояние дает такой эффект.
Слушать ее было тяжело. Выделенные нам два часа пролетели, как одна минута, учитывая, что мы так давно не разговаривали.
- Она не ожидала такого приговора?
- Сложно понять. Мы не все могли обсудить. Разговаривали с ней по телефону через стекло. Рядом сидел надзиратель. Оттуда мы вышли в ужасе. Я вообще не понимала, что мне делать. После этого свидания мы вообще не знаем, как теперь жить. Благодаря работе я хоть как-то стараюсь отвлечься, но с большим трудом.
- На работе у вас не возникли проблемы?
- Нет. Мои коллеги - воспитанные люди. Пока все нормально.
- Я до сих пор не могут понять, почему дружественная Белоруссия не выдала Сапегу российским властям. Как такое возможно?
- У нас, видимо, все возможно. Сейчас в прессе пишут: скажите спасибо, что ей дали не двенадцать лет, а шесть. Люди, вы о чем? Один день в этом кошмаре забирает столько здоровья. Да причем тут здоровье, человека морально уничтожают. Это адское место, где оказалась моя дочь. В феврале ей исполнилось 24 года. Она еще совсем юная. Мужчины ломаются, когда оказываются в таких условиях.
- Наш консул присутствовал на приговоре?
- Консул, с которым мы общались почти год, не пришел. Пришел другой представитель консульства РФ, его мы видели впервые.
- Раньше вы писали обращения Лукашенко, Путину. Как я понимаю, не помогло.
- Недавно я отправила обращение в Совет по правам человека при президенте РФ. Пробую всё, несмотря на то, что моя активность аукнется нам в дальнейшем.
Еще потерпевшая сторона предъявила Софье иск с немыслимой суммой – 70 тысяч долларов. Не знаю, где мы возьмем такие деньги при зарплате 300 долларов. Будем собирать. Без погашения иска мы не можем подавать на помилование.
- Как я понимаю, потерпевшая сторона - это силовики?
- Я не знаю, кто это люди, которые выдвинули немыслимые иски. Мы их не видели, на суде они не присутствовали. Судья просто зачитал фамилии. Как я понимаю, кроме морального ущерба там больше ничего не было, ни избиения, ни порчи имущества. Дай бог, чтобы эти деньги принесли им и их детям счастье.
Раньше мы думали, что, главное - пережить этот год. Дальше будет легче. Ничего подобного. Ужас только начинается. А силы уже потеряны для преодоления следующего этапа.
Но ничего, мы будем стараться. У нас нет выбора. Я не могу ее бросить. Мы пойдем до конца. Вы простите меня, я, наверное, много лишнего наговорила. Но у меня болит душа, прямо кричит от того, что я никак не могу защитить своего ребенка.
