– Природные и лесные пожары превратились в настоящее бедствие для нашей страны. В этом году горит особенно сильно или просто тема попала в топ новостей?
– По данным системы космического мониторинга ИСДМ-Рослесхоз, площадь пожаров, которые произошли с начала этого года, на землях всех категорий превышает 4,3 миллиона гектаров.
– Ого!
– Да, но обычно к концу первого полугодия огонь проходит еще большую территорию, примерно 13 млн га. Площадь пожаров в этом году не больше, чем обычно. Но из-за сильного ветра, который был в отдельных регионах страны, огонь близко подступил к населенным пунктам. Много жертв, большой материальный ущерб, поэтому тема пожаров вызвала такой общественный резонанс.
– Мы привыкли, что обычно лесные пожары возникают в середине лета, почему в этом году тайга загорела так рано?
– Не нужно путать весенние пожары, которые возникают из-за пала сухой травы, с лесными. Вам кажется, раз горит в Сибири, значит, горит тайга. На самом деле в России есть два пика природных пожаров. Один приходится на конец апреля-начало мая, как сейчас, когда горит трава. В этот период полыхают степи, сельхозугодья. Возникают эти пожары из-за того, что люди специально поджигают траву, иногда огонь переходит и на лес. Второй пик пожаров будет летом, когда будут гореть именно леса.
– Пожары в Красноярском крае, Курганской и Омской области, которые унесли человеческие жизни, тоже возникли из-за поджогов травы?
– Да, большинство населенных пунктов загораются именно в тот момент, когда жители жгут прошлогоднюю траву. При сильном ветре огонь способен пройти огромное расстояние. К большому сожалению, траву у нас в России жгут повсюду: вокруг деревень, дач, на сельхозугодьях, на кладбищах. Никто из поджигателей, конечно, не думает, что его действия могут привести к большой беде, что огонь может перекинуться на дома, торфяники и леса.
– А у летних пожаров какие причины?
– Лесные пожары будут летом примерно в этих же регионах, что и сейчас, но намного севернее. Они возникают там, где ведется заготовка древесины, и рабочие сжигают порубочные остатки. Причем этим занимаются не какие-нибудь черные лесорубы, а самые обычные легальные лесозаготовители – это их повседневная деятельность. Они жгут костры, бросают окурки – в результате леса горят, страна терпит колоссальные убытки, а лесорубы идут дальше, вгрызаясь в ранее неосвоенные леса, которые еще не сгорели. Если в ближайшее время ничего не поменять в этой порочной практике, то в очень близкой перспективе у нас возникнет серьезный дефицит лесных ресурсов.
– Почему вы сейчас находитесь именно на Урале?
– Здесь своя очень сложна специфика. На Урале бывает много торфяных пожаров, которые приводят к катастрофическому задымлению летом, но корень этого зла тоже кроется в весеннем пале травы. Если на торфяник попадает огонь, например, с соседнего поля, то очаг возгорания долгое время остается незаметным. А когда он прорывается на поверхность, то, как правило, потушить его уже практически невозможно. В этом году в отличие от Московской области на Урале мало влаги, запас снега не компенсирует прошлогоднюю засуху. Аналогичная ситуация в Тюменской области. Поэтому наша задача внимательно следить за поджогами травы и сразу тушить их, пока они не привели к масштабным торфяным пожарам.
– Сейчас люди жгут траву, что приводит к массовым пожарам с человеческими жертвами, а летом будут жечь порубочные остатки, которые станут причиной крупных лесных пожаров, от которых задыхаются крупные сибирские города. Получаются мы сами творцы своих несчастий?
– Так и есть. Все, так называемые, ландшафтные или природные пожары на 100 процентов рукотворные. Везде виноват пресловутый человечески фактор. В этом году гроз точно еще не было, так что природа в наших бедах ни при чем, везде, где горело в этом году, пожары возникали по вине самих людей.
– Тем не менее власти Красноярского края в качестве причины пожаров назвали обрыв проводов и падение опор линии электропередач из-за сильного ветра, вследствие чего возникло замыкание.
– Такие случаи бывают, но они единичны, а пожары исчисляются сотнями, фактически трава горит вокруг каждой деревни. На наше счастье, в этом году поздняя весна, зимой было много снега, так что почва влажная, иначе бы заполыхало еще сильнее.
– Зачем тогда ссылаться на замыкание в проводах?
– Чиновники всегда пытаются указать техногенную причину, потому что так они смогут выделить погорельцам материальную помощь, а в случае ландшафтного пожара компенсация за счет бюджета не полагается. Только страховка, если она была оформлена, конечно, домовладельцем. Например, в Хакасии весной 2015-го горела вся республика, были десятки жертв. И тогда тоже пытались объяснить все обрывом проводов, хотя по этим причинам было от силы 2–3 пожара, а остальные возникали из-за поджога травы.
– Так ли уж важно, по какой причине возникает пожар? По-моему, намного важнее то, насколько быстро удается его потушить?
– Все дело в количестве возгораний. С пожарами, возникающими по техногенным причинам, пожарные могут справиться, ведь ЛЭП не падают штабелями, даже при самом сильном ветре, и замыкание в проводах повсеместно не возникает.
Но когда вокруг каждого дома, поля или кладбища поджигают траву, и в округе одновременно полыхают сотни пожаров, то у пожарных не хватает сил их потушить, тем более пожарные части есть далеко не во всех населенных пунктах. Вот пожарные и начинают метаться по всему району, тушить то тут, то там, но где-то не успевают вовремя прийти на помощь, тогда и случаются страшные трагедии, о которых мы потом читаем в газетах.
– Откуда у нашего населения такая паталогическая тяга к огню?
– Существует устойчивый миф: если поджечь старую траву, новая быстрее вырастет. Плюс банальная лень и грошовая экономия. Фермеру жаль тратить солярку на перепашку прошлогодней травы, и он решает поджечь. То же самое и с дачниками: зачем тратить силы и деньги на вывоз мусора, поджег помойку и дело с концом.
– А про то, что при сильном ветре все тут же заполыхает, люди не думают?
– В 2019 году очень сильно горел Забайкальский край: было несколько погибших и большое количество пострадавших с тяжелыми ожогами, сгорели сотни домов, чабанские стоянки. Приезжаем мы выяснять причины, нам говорят: ой, у нас оборвало провода! Где? В одном месте действительно есть обрыв проводов, а в остальных все тот же весенний пал травы. Человек лежит на больничной койке и рассуждает, что «какие-то дураки подожгли степь, когда ветер дул в сторону деревни». То есть, по его мнению, все дело в этом ветер дул в неправильную сторону, а «дураки» это не учли. Но бывает, что все-таки трагедия заставляет людей задуматься и поменять свои привычки. Например, в Хакассии после масштабных пожаров в 2005 году стали в разы меньше поджигать весной траву. Но там особый регион, сильные ветры дуют практически всегда. А вот в Амурской области ситуация изменилась с приходом нового губернатора. До этого там каждый год по весне полыхали деревни, а сейчас за поджог травы стали строго спрашивать и с физических, и с юридических лиц, и сразу статистика по пожарам пошла вниз.
– Значит, нужно ужесточать штрафы или вообще сажать поджигателей.
– Штрафы не работают, потому что некому наказывать нарушителей. Практика применения закона очень слабая. Вот мы едем во время одной из своих экспедиций и видим такую ситуацию. Тракторист поджег автомобильную покрышку, привязал к своему прицепу и гоняет по полю. Мы – к нему, останавливаем, спрашиваем, что же ты делаешь, ведь сейчас заполыхает так, что мало не покажется? А он в ответ: мне директор агрофирмы приказал поджечь траву на поле. Но когда на наш вызов приехали пожарные и стали составлять протокол, он сразу же отказался от своих первоначальных слов и стал говорить, что это он сам придумал поджечь траву. Потому что для юридического лица штраф доходит до миллиона рублей, а физическому лицу грозит всего 2-4 тысячи рублей.
– Так что же нужно делать, чтобы прекратить эти ежегодные майские пожары?
– Поджигатели должны чувствовать неотвратимость наказания за свои действия. Поджег? Получи штраф! Поэтому этим должны заниматься не только сотрудники пожарного надзора, которых очень мало, а все службы, в том числе и полиция, и муниципалы. Да и обычные люди тоже не должны оставаться в стороне. Нужно проявлять сознательность, если вы увидели, что рядом с вами кто-то поджег траву, сразу же звоните в службу «112». Нужно воспитывать население, внушать с детского возраста, что поджигатели травы – это потенциальные убийцы. Люди, погибшие этой весной в Сибири, стали жертвами именно поджигателей травы, хотя те могут даже не знать, к какой трагедии привели их опрометчивые действия.
– Как долго еще продлятся весенние пожары?
– Легче станет недели через две, когда вырастет зеленая трава. Все чиновники начнут рапортовать о том, какие они молодцы, как благодаря их усилиям были побеждена стихия, но на самом деле огонь победит зеленая трава.
– Наверное, власти должны сделать какие-то стратегические выводы из этой ситуации?
– Выводы делаются, но не вполне правильные. Считается, что нужно наращивать группировку пожарной службы, увеличивать количество единиц техники и так далее. А надо всего лишь перестать жечь траву. Пожары убивают много людей, уничтожают населенные пункты и объекты экономики, истощают наши ресурсы. В итоге если мы не справимся с пожарами, они справятся с нами.
Прошлогодняя ситуация с лесными пожарами, когда возгорания российских зеленых угодий оказались самыми продолжительными и интенсивными за несколько лет, не должна повториться. Такую установку дал Владимир Путин на совещании с врио главы МЧС Александром Чуприяном и руководителями регионов.
«Нужно оценивать реальную угрозу, потенциальные риски и разворачивать силы там, где они нужнее всего», — добавил президент, предложив установить целевой показатель, по которому можно будет оценивать эффективность борьбы с пожарами для каждого субъекта страны и в целом по стране. Для детей из семей, пострадавших от огня, будет организован летний отдых. Также будет проработан вопрос реструктуризации потребительских кредитов жертвам стихии.
