Успехи первых дней войны вскружили немецкому командованию голову. В Берлин шли победоносные доклады о сотнях уничтоженных на земле и сбитых в воздухе самолетах русских. Казалось, в такой катастрофической для советских ВВС ситуации ни о каких серьезных воздушных операциях с их стороны не может быть и речи. А потому: «Ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего взрыва. Советская авиация уничтожена!» Так во всеуслышание заявил министр пропаганды Геббельс.
Считая свою столицу полностью защищенной от налетов русских, Гитлер распорядился приступить к планомерному уничтожению с воздуха столицы советской. Первый массированный налет на Москву состоялся ровно через месяц после начала войны — в ночь с 21 на 22 июля 1941-го.
Однако безнаказанными эти действия врагов оставались недолго. Советская сторона уже совсем скоро нашла возможность дать «симметричный ответ» нацистам.
— Многие исследователи сходятся во мнении, что инициатором проведения операции по бомбардировке Берлина был командующий ВВС Военно-морского флота Советского Союза генерал-лейтенант Семен Федорович Жаворонков. Его инициативу поддержал нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов, — рассказывает историк Вадим Прохоровщиков. — 26 июля 1941 года они вдвоем были на докладе у Сталина, и Верховный одобрил такую идею.
Желание ударить по «логову фашистского зверя» у наших авиаторов было огромное. Но велики оказались и трудности на пути к осуществлению этой цели. Наиболее подходящим местом для старта бомбардировщиков казался аэродром Кагул на острове Саарема — самый западный на тот момент участок суши, контролируемый нашими войсками, где имелись условия для посадки и взлета крылатых машин. Но при этом у него были серьезные минусы. Во-первых, сама взлетно-посадочная полоса — грунтовая и недостаточно длинная для тяжелых бомбардировщиков, которым предстояло лететь к Берлину (аэродром изначально был предназначен для истребителей). Значит, каждый подъем в воздух связан с большим риском, выполнить его могут лишь очень умелые экипажи. А во-вторых, к исходу июля островок у побережья Эстонии оказался уже фактически во вражеском тылу — близлежащие материковые территории были захвачены гитлеровцами, в море господствовал их флот.
Имевшиеся в распоряжении туполевские самолеты — ДБ-3 и его модификация, «остроносый» ДБ-3Ф, — даже при наиболее благоприятных условиях и ювелирно точной прокладке курса могли добраться до намеченной цели (а это расстояние около 900 километров) и вернуться назад лишь на пределе дальности своего полета. Кроме того, в конкретно сложившейся ситуации особого выбора исполнителей столь трудной задачи у командования не было. Через полтора месяца после начала войны самыми боеспособными частями, обладающими сохранившимися в относительно хорошем состоянии дальними бомбардировщиками, оказались морские летчики-торпедоносцы. Им-то и пришлось атаковать Берлин, действуя в непривычных сухопутных условиях.
Наделавший шума (и в прямом, и в переносном смысле) налет на столицу Третьего рейха был проведен в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. Участвовало в нем 13 бомбардировщиков 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС Балтфлота под командованием полковника Евгения Преображенского. В начале второго ночи они сбросили бомбы на безмятежно отдыхавший Берлин и его предместье. После этого все наши ДБ благополучно вернулись на свой островной аэродром.
Бомба для маргариновой фабрики
12 августа в газете «Известия» по поводу этой операции была напечатана маленькая заметка: «В ночь с 7 на 8 августа группа наших самолетов произвела разведывательный полет в Германию и бросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами в районе Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы без потерь».
А вот английские газеты произошедшее той ночью описывали куда более эмоционально и выспренно. «Дейли телеграф» указывала, что «русские гигантские бомбардировщики разбомбили предприятия и электросиловые станции в окрестностях Берлина». «Ньюс кроникл» высоко оценила «прекрасно проведенный советской авиацией налет на Берлин».
Берлинский корреспондент шведского издания «Стокгольмс тилинген» так описал сам налет: «Тревога была совсем необычная. Ни одного звука мотора (самолета. — А.Д.) не было слышно, пока в северной части города не послышались оглушительные взрывы бомб. Только после этого был дан сигнал воздушной тревоги. Зенитная артиллерия не успела принять участие в отражении налета».
Результаты этой отчаянной по смелости воздушной операции имели больше психологический эффект. Что касается результатов самой бомбардировки, то они оказались, если верить немецким данным, довольно скромными. В сводке командования ПВО Берлина за 8 августа указано, что ночью «неизвестные самолеты» сбросили несколько бомб, упавших в районе Штеттинского вокзала и бульвара Унтер-ден-Линден. Убито 6 человек, ранено 18. Еще 128 горожан остались без крова.
По другим сведениям, было повреждено около 25 жилых домов, возле Штеттинского вокзала взрывами разрушен участок путей, покорежено и разбито два десятка вагонов. Одна из бомб угодила в маргариновую фабрику, где обрушился один из цехов. Упомянуто о 6 убитых и 17 раненых.
Мнимые англичане
Рейд балтийских морских летчиков стал причиной одного из первых, как бы мы сейчас сказали, фейков, распространенных на международном уровне во время Великой Отечественной и направленных его авторами — немцами, на умаление достоинств противостоящей им Советской Армии. Сразу после налета немецкие радиостанции на весь мир сообщили, что минувшей ночью на Берлин налетела целая армада британских самолетов — 150 бомбардировщиков. Однако доблестные защитники столицы Третьего рейха — зенитчики и авиация ПВО — были начеку: к городу смогли прорваться только 15 самолетов, из которых 9 сбиты.
Англичане не замедлили отреагировать. В газетах и по радио было передано официальное заявление их военного командования, в котором говорилось: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как в ночь с 7 на 8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных погодных условий…» В конце такого опровержения «островитяне» задали своим германским «оппонентам» издевательский вопрос: кто же вас тогда бомбил, уж не русская ли авиация, о полном уничтожении которой вы так громко кричали до того?
Карикатуры посыпались с неба
Первая «дальнобойная» «вылазка» советской авиации была признана в Ставке успешной. Последовало распоряжение продолжить проведение подобных операций. Выполняя его, советские бомбардировщики летали по-прежнему с острова Саарема, хотя из-за ухудшающейся для нашей армии обстановки на том участке театра военных действий данный клочок суши оказался уже почти в полном окружении врага. Удерживать его и организовывать полеты тяжелых боевых машин с каждым днем становилось все труднее. В итоге рейды на глубокие германские тылы продолжались в начале Великой Отечественной лишь менее месяца. Последний такой воздушный «визит» состоялся в ночь с 4 на 5 сентября. На следующий день авиации люфтваффе удалось нанести бомбовый удар и серьезно повредить ВПП на острове. После этого гарнизон аэродрома Кагул был эвакуирован.
В общей сложности балтийские летчики-торпедоносцы совершили 9 налетов на Берлин, в которых приняли участие 86 самолетов. Лишь 33 из них удалось достичь цели, они обрушили на немецкую столицу 21 тонну бомб. Помимо боеприпасов, начиненных взрывчаткой, использованы были еще и так называемые агитбомбы: их корпуса заряжали пачками листовок (среди прочего — с карикатурами на Гитлера, нарисованными знаменитыми Кукрыниксами). Через некоторое время после сброса срабатывал специальный механизм, и из открывшегося корпуса такой бомбы летели вниз облака бумажных листков.
Экипажи еще 37 наших бомбардировщиков «заблудились» в ночном небе и не сумели выйти к намеченной цели. Но их экипажи рисковали жизнью тоже не зря: поняв, что достигнуть Берлина с первого захода не удалось (а на второй просто не оставалось горючего в баках), они на обратном пути сбрасывали свой смертоносный груз на другие немецкие города. Наконец, были и откровенные неудачники — полтора десятка «бомберов» из-за возникших в полете технических неисправностей вынуждены были вернуться на базу, прервав полет.
За этот неполный месяц наша авиация потеряла 18 машин. На одной из них чуть не погиб один из самых первых Героев Советского Союза Михаил Водопьянов. Он возглавлял очередной рейд группы тяжелых бомбардировщиков на Берлин, но машина, которую вел знаменитый летчик, оказалась подбита, и пришлось совершить вынужденную посадку на территории Эстонии, уже занятой немцами. К счастью второй пилот в экипаже Эндель Пусэп был эстонцем и сумел вывести товарищей к линии фронта, которую они благополучно пересекли.
Два наших бомбардировщика погибли прямо на собственном аэродроме: такую цену пришлось заплатить за попытку подняться в воздух с особо внушительными «подарками» для гитлеровской столицы.
В обычном варианте ДБ-3 несли 250- и 100-килограммовые бомбы общим весом до одной тонны. С учетом того, что аэродром на Саарема имел грунтовую полосу недостаточной длины, большая бомбовая нагрузка считалась опасной. Хотя, согласно техническим данным, этот туполевский исполин мог поднимать и 2,5 тонны. Товарищ Сталин, зная об этом и желая посильнее наказать Гитлера в его «логове», распорядился использовать для бомбардировок Берлина самые тяжелые боеприпасы, имеющиеся в нашем арсенале, — 500-килограмовые и 1000-килограммовые.
Воля вождя — закон. Пришлось попробовать. Однако эксперимент кончился трагически. ДБ с двумя полутонными и однотонной бомбами на внешней подвеске не смогли взлететь с островного аэродрома. Обе машины взорвались. Пришлось «угощать» Берлин по-прежнему более легкими ФАБ-100 и ФАБ-250.
По 2 тысячи наличными за подвиг
Практически все участники первого советского воздушного нападения на Берлин были награждены. Через несколько дней был подписан указ о присвоении командовавшему группой торпедоносцев полковнику Евгению Преображенскому и еще троим его подчиненным звания Герой Советского Союза. 13 летчиков получили ордена Ленина, еще более полусотни — ордена Красного Знамени и Красной Звезды.
Налет на германскую столицу в начале августа 1941-го стал эпохальным событием для всех участвовавших в войне солдат и командиров с сугубо материальной точки зрения. Именно эта боевая операция положила начало системе денежных вознаграждений, которые наряду с орденами и медалями должны были стать средством поощрения воинов за проявленные ими героизм и самоотверженность.
«Приказ о поощрении участников бомбардировки г. Берлина 8 августа 1941 года. В ночь с 7 на 8 августа группа самолетов Балтийского флота произвела разведывательный полет в Германию и бомбила город Берлин. 5 самолетов сбросили бомбы над центром Берлина, а остальные — на предместья города. Объявляю благодарность личному составу самолетов, участвовавших в полете. Вхожу с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о награждении отличившихся. Выдать каждому члену экипажа, участвовавшему в полете, по 2 тысячи рублей. Впредь установить, что каждому члену экипажа, сбросившего бомбы на Берлин, выдавать по 2 тысячи рублей... Народный комиссар обороны И. Сталин».
Еще через несколько дней, 19 августа, Верховный главнокомандующий подписал другой приказ — «О порядке вознаграждения летного состава Военно-воздушных сил Красной Армии…», согласно которому вводилась система денежных вознаграждений для всех экипажей ВВС.
