«Уважаемая Татьяна Николаевна! Прошу Вас, спасите жизнь моего отца!» - так начинается письмо Юлии Парпуловой, обращённое к Уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой. Это письмо, где сквозь строки – нерв и боль, она прислала и мне.
“Мой отец работал начальником службы движения Черноморского центра организации воздушного движения филиала аэропорта Сочи. В 2010 году он ездил к дальним родственникам в Грузию и рассказал им о полётах военных самолетов в августе 2008 года. Рассказал, потому что не считал, что это какой-то государственный секрет. Об этих полетах с аэропорта Сочи знали все и, кажется, даже писали в газете «Красная звезда». Когда же Парпулов вернулся из отпуска домой в Сочи, оказалось, что против него возбуждено уголовное дело по обвинению … в государственной измене».
Гражданин Грузии, с которым Парпулов общался в Тбилиси, оказался сотрудником миграционной службы. Суд приговорил сочинского авиадиспетчера к 12 годам колонии строгого режима.
- Папа уже отсидел 8 лет из 12, - рассказывает Юлия Парпулова. - Он имеет право на УДО, но пока пытаемся убедить Октябрьский суд города Тамбова отпустить его в связи с тяжёлой болезнью.
Тяжелая болезнь - множественная онкология (Парпулов дал своей дочери Юлии разрешение на разглашение данных его медицинской карты). Врачи онкологического Института имени Блохина в Москве изучили медицинские документы Петра Парпулова и сказали дочери, что готовы оперировать. Но для этого он должен быть на свободе. Тюремные врачи вынесли свой вердикт: диагноз Парпулова подходит под постановление Правительства России №54, где приведен перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания. Петр Парпулов подал ходатайство об освобождении в Октябрьский районный суд города Тамбова ещё в январе 2022 года. Основатель Фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер обратилась в суд и во ФСИН с просьбой поддержать обращение Петра Парпулова. Но судебные заседания откладываются уже в четвёртый раз по формальным основаниями. В последний раз 21 марта заседание отменили из-за отсутствия видеосвязи с колонией.
А время в его случае – это жизнь. С каждым новым днем тают надежды на спасение. Да и умирать, глядя на колючую проволоку, совсем не то что дома в окружении родных людей.
