В окно влез медвежонок
— Я лучше всего детский дом в Раменском помню, — рассказывает Дмитрий и улыбается. — Дом стоял прямо в лесу. Как теремок. Однажды к нам в окно пролез медвежонок. С медведицей вместе вышел из леса. Все дети заорали, конечно, это уже после отбоя было, прибежали воспитатели…
Наверное, случай с медвежонком у Дмитрия на том же месте в детской памяти, где у выросшего в семье ребенка первый поход в зоопарк. Или новогодний сюрприз от родителей, спрятанный под подушкой.
История москвича Дмитрия Волкова пугает своей заурядностью. Мама пила, отец пил. Пил и отчим. Хорошо хоть, не дрался.
— Маму мою лишили родительских прав за пьянку, — перечисляет Дмитрий. — Отца я не помню вообще, знал только, что его звать Николай. Старшей сестре Наташе было около восьми, а брату Славе лет 5–6, когда нас всех определили в детский дом. То есть меня в дом малютки, мне 1,5 года было. Затем у матери еще трое детей родилось, от отчима Андрея. Это были уже 90-е, никому ничего не надо. Родственники говорили потом, что детей было четверо, но самая маленькая девочка утонула в ванне... Когда мать посадили, ее лишили прав и на младших детей.
Да, такая уже тысячу раз читанная история об асоциальных семьях. Из необычного в ней лишь то, что вся эта большая семья имеет пятикомнатную квартиру в Бабушкинском районе Москвы. Да еще, пожалуй, то, что родственники Дмитрия смогли «со дна» выбраться. Все многочисленные братья и сестры взялись за ум, некоторые обзавелись семьями. Их мама — старушка божий одуванчик благообразного вида. И в последнее время на повышенных тонах в семье обсуждается одна тема — братья и сестры Волковы хотят выписать Дмитрия из квартиры.
«Я у них был чужой…»
Когда Дмитрий оканчивал первый класс в интернате, его нашла сестра Наталья. Она как раз в этом году выпускалась из детдома.
— Пришла и сказала, что ищет своего брата Диму. Помню прекрасно, как она вошла, я сидел на ковре, в машинки играл, — вспоминает Дмитрий. — Наташа принесла с собой пирожные «Орешек», много, на всю группу. Я тогда впервые их попробовал. Начала звать: «Давай, приезжай домой, будем все вместе». Она и Славу тоже нашла, брата. И нас перевели в московский детдом №5, потому что есть закон, по которому братья и сестры из одной семьи должны содержаться в одном детдоме.
— И как, вы обрадовались, что нашли свой дом?
— Я был растерян, сбит с толку, — пожимает плечами Дмитрий. — Наташа хлопотала о том, чтобы я по выходным приходил в квартиру. Приглашала меня. Но какого-то родственного тепла, приема или уюта я там не испытал. Сам дичился, был зажат — ну представьте, 8-летний ребенок впервые попадает домой из интерната. Никого не знаю… Маме было не до меня, у нее младшие дети были, новый сожитель и все тот же образ жизни.
А затем недавно обретенные брат и сестра обвинили Диму в том, что он своровал деньги. «Какие деньги, я у них там куда ступить не знал, из комнаты своей не выходил», — и теперь еще удивляется он. Мальчик обиделся и не появлялся у родных несколько лет.
Юность Дмитрия — лихие 90-е. Но для кого-то, например для московских детдомовцев, они были и не так уж плохи ввиду небывалой доселе свободы перемещений.
— У нас хороший был детдом, повезло, — считает Дмитрий. — Не идеальный, конечно, но в целом никаких таких ужасов, о которых приходилось читать, не происходило. Более того, мы вольготно себя чувствовали. Вот кто в те годы мог поехать за границу? А я почти всю Европу откатал. Была такая система — иностранцы смотрели наши анкеты и выбирали, мы прилетали туда и два месяца жили в семьях, на каникулах. Кого-то после этого усыновляли. Меня тоже хотели усыновить в Германии и в Испании. Но я отказался. Большой был уже и не хотел никуда уезжать.
Каждую зиму детдомовских возили на горнолыжную базу, была своя команда, которая ездила по стране на соревнования, даже на Кольском полуострове побывали. Каждое лето там же — футбол-баскетбол. Ребята из детдомовских команд до сих пор встречаются по выходным, играют. А еще вывозили на море, в Сочи... В общем, в «родном» детдоме 15-летний Волков был как рыба в воде. «Старшаки» прекрасно ориентировались в районе, знали, где можно денег заработать, еды перехватить… Как слинять с какого-нибудь официозного мероприятия и податься на вольные хлеба.
— Машины мыли, еще где-то там калымили… Я себя чувствовал уже совершенно самостоятельным, — вспоминает Дмитрий.
После выпуска он поступил в строительное училище, жил в это время в общежитии. Выучился по специальности «отделочник широкого профиля». «Но сейчас я умею абсолютно все — электрику, сантехнику… Ремонт «от» и «до». Многому учился сам. Сейчас и дизайн сам могу. Однажды придумал и сделал аквариум в полу частного дома, с живыми рыбками».
Узнав, что Дмитрий оканчивает училище, его снова разыскала сестра Наталья. И опять позвала домой. Мол, приезжай, давно ты у нас не был…
У каждого по ходке
— Наталья вас разыскивала, значит, хотела, чтобы вы жили дома?
— Я узнавал у Наташи — четкого ответа не добился. Вроде искала для того, чтобы соединить семью. Нехорошо, когда все в разных местах и ничего не знают друг о друге. Но по душам мы не говорили, не было такого. С мамой вообще не говорили по-людски никогда.
— Когда вы пришли из училища, сестра всем заправляла в квартире?
— Нет, мама. Но опять те же ощущения, что в детстве. Не знал, куда себя деть. Отметил только, что младшие подросли: сестра Зина была совсем малышкой, а тут уже школьница. Приходил в эту квартиру на выходные, и как чужой. Может, даже еще хуже стало. Обстановка была невыносимая. Средний мой брат, Слава, когда выпустился из детдома, стал колоться, сестра начала колоться, мать бухает... Помню, однажды я приехал и вижу картину: брат укололся, сестра укололась. А мать с отчимом напились. Сашка с Игорем, младшие братья от Андрея, оделись и побежали к друзьям. А мне куда деваться?..
Дмитрий утверждает, и он видел это своими глазами, что постепенно от употребления семья перешла к распространению. «Героином и маком торговали, «черняшка» это вроде бы называлось». Он снова перестал туда ездить, от греха подальше. Когда окончил училище и выписался из общежития, начал жить в квартирах, в которых работал. Дмитрий так и живет — в ремонтируемом жилье — до сих пор. Ему 42 года.
К концу 90-х такой образ жизни довел буквально всех его родичей до тюрьмы. Мама села за растрату, Наталья за употребление наркотиков. Затем по бытовой статье «отчалил» Слава. Отчим Андрей то ли уже сидел, то ли сел тогда. «Ножом кого-то пырнул», — лаконично прокомментировал Дмитрий. Младших, Сашу, Игоря и Зину, забрали в детдом.
В квартире отказали дважды
Наверное, первый вопрос, который возникает у всякого при знакомстве с историей Дмитрия, — почему он не получил квартиру сразу при выходе из детдома, как положено по закону?
— Так мне говорили, что у меня уже есть квартира, — усмехается он. — Пятикомнатная! Хотя она и 86 метров всего, но все же 5 комнат! Я ведь многое узнал про свои права только в этом году, когда из детдома отдали мое личное дело.
Да, совсем недавно он узнал свой сиротский «маршрут»: дом малютки на Новослободской, раменский детский дом в Подмосковье, детский дом №5 в Медведкове. Вместе с делом получил фотографию — единственное детское фото. Также выпускник «хорошего» детдома №5 узнал, что сам отказался от квартиры. На отказе стоит его подпись, явно подделанная.
Во второй раз Дмитрий не получил квартиру в конце 90-х. Он обратился в управу Бабушкинского района с просьбой о положенных соцгарантиях.
— Мне сказали: какая квартира? Там такая пожилая женщина сидела, а я 19-летний пацан. Хочется сейчас ей в глаза посмотреть. Сказала: «Вот смотри, у тебя сестру посадили, брата посадили. Мать посадили! Тебе чего, в пятикомнатной квартире места, что ли, мало?» Я был молодой. Сейчас с радостью с ней бы встретился и спросил — и чего? Все вернулись, 9 человек на площади прописаны. И теперь они выписывают меня еще. Хорошо вы сделали, что меня отфутболили?
Потом уже Дмитрий узнал, что по закону его не имели права туда определять на место жительства. Туда, где жили алкоголики, наркоманы и люди, находящиеся в местах лишения свободы, детдомовца нельзя определять. Ведь и мать, и брат, и сестра тогда уже получили сроки.
— Но я же не знал, что нельзя...
«С рождения по государству бегаю»
Причина, по которой Дмитрий некоторое время назад начал собирать свои документы и ходить по юристам, — суд. Его многочисленная, ныне остепенившаяся родня, с чадами и домочадцами, делящая небольшую жилплощадь в 86 кв. метров, пытается через суд лишить Дмитрия прописки. И заодно выписать из квартиры его 16-летнюю дочь.
— Мы с девушкой моей, а потом женой Ритой начали встречаться как раз тогда, когда никого в квартире не было, — вспоминает он. — После 1998 года. Пришли, стали жить. Наркоманов с участковым от хаты отвадили, они туда как к себе домой шли. Однажды ночью они все равно влезли к нам через балкон, квартира ведь на первом этаже. Прямиком на кухню — и давай хрень свою готовить. Ой, говорят, мы не знали, что тут всех посадили. Вот после этого мы с женой оттуда и съехали...
Дмитрий и Рита давно в разводе, с 2003 года. Он не признается, но причиной развода, скорее всего, стала бытовая неустроенность. Но с бывшей женой он сумел сохранить дружеские отношения. А с дочерью Ангелиной видится почти каждые выходные. «Мы дружим с ней», — улыбается папа. Зачем ему было прописывать дочь в ту квартиру, где и без нее семеро по лавкам? Должно же быть у Лины что-то и от папы…
— А сейчас с кем-то встречаетесь? — спрашиваю.
— Ой, нет, не до этого, — машет рукой Дмитрий. — Работы много, одно доделаю, сразу другое... Еще и грузоперевозки, у меня своя машина есть. А если нет заказов, инструменты у ребят держу. Бывает, и живу у них какое-то время или в складчину квартиру снимаю. В общем, мысли об одном только — как бы ту квартиру пятикомнатную разменять, получить свою долю. Я бы доложил деньги и купил студию хотя бы. А то ведь всю жизнь по чужим углам. Хочется свое иметь наконец.
Все мы сироты
Когда Дима еще школьником приезжал в немилый и неуютный дом, то делил комнату с братом Славой.
— Со Славой у меня были, пожалуй, доверительные отношения, в отличие от Наташи. Мы понимали друг друга. Если и не дружили, то всегда хорошо общались.
По словам Дмитрия, лет 15 назад родственники еще обсуждали, как бы поделить бабушкинскую квартиру на 5 частей. Но кто-нибудь обязательно ставил невыполнимые условия. Сейчас, когда в ней прописано 9 человек, из которых трое дети, разменять площадь невозможно.
— Как-то с «нулевых» каждый зажил своей жизнью. Я с женой расстался и жил вот так, в квартирах, где работал. Туда, к родственникам, иногда приезжал. На свадьбу брата, на день рождения Сашиного сына приезжал вместе с дочерью. Помогал им холодильник грузить. О судебном иске я узнал из повестки.
Оказалось, что мать и братья обратились в Бабушкинский районный суд с исковым заявлением о том, чтобы признать Дмитрия утратившим право пользования квартирой и выписать его. На основании того, что он там не проживает длительное время и не участвует в оплате коммунальных платежей.
— Но я и не мог там жить при всем желании, места не было, они что, хотели, чтоб я у них на головах поселился? — недоумевает он. — Я же им мешать не хотел… А что касается коммунальных платежей, то много лет одну комнату в квартире они сдавали. А я всегда говорил, что моя доля (которой со мной, естественно, никто не делился) идет на оплату моей части «коммуналки».
Дмитрий Волков — вполне современный человек. Есть работа и даже свой небольшой бизнес, спортивный, компанейский. Детдомовское братство за ним так сильно, что до суда он толком не ощущал, что фактически одинокий. Все отпуска, все праздники ребята, а это команда от 10 до 30 человек, проводят вместе. Футбол, баскетбол, горные лыжи.
В пятикомнатной квартире, где на сегодня прописаны 9 человек, живут семеро: Наталья с ребенком, Александр с женой и сыном, Вячеслав и мать. Дети ее побороли свои юношеские пороки, все работают, в квартире сделали хороший ремонт. В котором Дмитрий, по словам родственников, не участвовал.
— Пусть он тоже участвует в тратах, раз тут прописан, да еще с дочерью, — говорит брат Вячеслав Волков. — У его бывшей жены есть квартира, а он тут девочку прописывает… Вот он сирота — а мы кто? Мы тоже сироты!.. И не надо нам тыкать тюремными сроками, это очень неприятно. Зачем обсуждать то, что было 30 лет назад? Мы давно уже законопослушные люди. Я, например, 19 лет работаю на одном месте кладовщиком...
