Среди тех, кто пришел еще раз вспомнить любимого режиссера, оказались звездные коллеги, которые не только дружили с маэстро, но и снимались у него. Актер Владимир Сычев, известный также как кинодруг Дмитрия Нагиева, в «Ералаше» играл яркую роль хулигана. Рыжеволосый артист вспоминал, как Грачевский практически забрал его с улицы, определив по сути его дальнейшую судьбу.
«На самом деле я столько хлопот ему доставлял! Я перед съемками ломал руки, приезжал на площадку с гипсом. Другой бы давно сказал: «Убрать его, видеть не хочу!» А он терпел, придумывал к этому процессу какой-то костюм с какими-то рукавицами, пока мне не снимут этот гипс. Я ломал себе спину, лежал в Филатовской больнице с переломом позвоночника накануне съемок. И он сказал, что кроме Сычева снимать никого не будем. Три месяца они ждали, пока я восстановлюсь. И в итоге снял то, что хотел. В принципе за всю мою творческую жизнь, а я 40 лет в кино, такого не бывало больше. - Вспоминал Владимир со сцены. - И на он настаивал на том, чтобы я шел в театральный ВУЗ. Говорил моей маме: «Олечка, он должен поступать в театральный. Дай слово». Звонил, узнавал, какой репертуар я готовлю, говорил, на что обратить внимание. Когда я выучил все, что положено, сказал приехать к нему, почитать, сделал свои замечания. В общем, всячески утягивал меня с улицы, на которой я проводил все свое свободное время: шпана , хулиганы, чердаки, подвалы, крыша... После окончания института , когда профессия была в упадке, никогда не забывал про меня. Приглашал на все возможные программы. Вся моя семья его обожает, это любимый человек, который навсегда останется в моем сердце, как и в сердцах многих других людей».
Ответственная миссия по проведению вечера легла на плечи Дмитрия Диброва, который также поделился своими воспоминаниями о Грачевском. Впрочем, его целью было еще и создавать необходимую атмосферу в зале, так как Борис Юрьевич, как известно, был человеком с чувством юмора.
«Вы чувствуете некий дуализм ситуации? Когда от нас уходит очень веселый человек- вот это печально! От него остаются воспоминания, но они сами по себе веселые. Ну мы же не египетские плакальщики. Давайте-как мы как раз и примем во внимание, что мы не в годовщину его ухода, а в день рождения собрались! - Настраивал публику на нужный лад ведущий. - Знаете, что в Боре чувствовалось? Он — эстафета из 60-х. Он начинал в эти годы, а в юности все воспринимается особенно ярко. Это честь и достоинство — вот, что было то поколение. И хотя в 68-м только семеро вышли на Красную площадь, сам факт, что вышли — это говорило о том, что поколение навсегда останется тем самым гумусом, откуда новая Россия вырастет. Мне кажется, что Боря страшно любил этот свой эпизод с рукой, с которой он вошел в кинематограф. Нет-нет — да и поднимется Борина рука: «Должок!» ( эпизод из фильма «Варвара-краса, длинная коса» — прим.авт.) Он имеет ввиду, что все мы должны вот этому поколению.
Бориса так и называли — дядя «Ералаш»... А вы Филиппа видели? - Вот растет сердцеед! У него кудряшки золотые. Борька не говорил, что он, оказывается, блондин. Там Брэд Питт отдыхает. И конечно начнет он с «Ералаша». А любовные сцены будут абсолютной монополией нашего Филиппа Грачевского. Помянёте мое слово!»
Впрочем «сердцееда-Филиппа» в этот вечер видели, пожалуй, только те, кто находился в гримерке, где ожидала своего выхода вдова Грачевского певица Екатерина Белоцерковская. Выглядела, кстати, Катя прекрасно, а маленький сын Филипп заставлял ее каждый раз улыбаться, когда она смотрела на него. Девушка в этот вечер не пела, но , конечно же, не могла не сказать несколько слов о любимом муже со сцены, окончательно растрогав зрителей.
«Я безумно благодарна каждому из вас за то, что вы пришли, за эту память. Так как вечер называется «Воспоминания», я сразу извиняюсь: мне будет тяжело. Но мое воспоминание светлое, оно теплое. Когда родился Филипп, на следующий день мне пришло письмо в палату от Бори и маленького Фили: «Вчера наш сын увидел свет и заявил: «Я здесь! Привет! Спасибо папе и, конечно, маме, я буду жить и вас любить. Я буду вас благодарить. И, мама, мамочка, я буду так тебя любить! Ну и папу не забуду- слушаться его я буду! С днем рождения меня . Вместе мы- семья. 08.04.2020-й год». И пока Боря в наших сердцах, он будет жив...», - расплакалась Катя.
В том, что между супругами была настоящая любовь, нисколько не сомневалась и друг семьи композитор Ирина Грибулина, которая считает, что никакая разница в возрасте счастью не помеха.
«Мы с Катей очень дружим. Как можно ее не поддерживать, если на наших глазах зарождался этот прекрасный роман? Это для меня показатель такой вечной любви, которую редко встретишь. Особенно в наше прагматичное время. И еще это для меня доказательство того, что возраст — не помеха никаким чувствам. Кто бы ни говорил, что это невозможно... Катя безумно любит Борю, она — преданнейший вернейший человек. И я счастлива, что у них до ухода Боречки успел родиться такой замечательный сынок. Я очень хочу, чтобы у него было светлое и доброе будущее, — рассказала Ирина МК, отметив, что сейчас Белоцерковская в надежных руках друзей, которые готовы помочь одинокой маме в любую минуту. Например, создать Фонд помощи, если понадобится. — К сожалению, это вопрос, который нас всех очень тревожит. И естественно мы все на эту тему думаем, и мы что-нибудь придумаем. Потому что никто из ее друзей Катю в беде и каких-то тяжелых ситуациях, конечно же, не оставит. Все будет хорошо!»
Ну а заключительный аккорд поставила Ирина Безрукова, которая рассказала, что рядом с Грачевским любая женщина расцветала. При этом сам режиссер никогда не рассказывал о своих болячках: «Я тоже снималась в «Ералаше», он назывался «Крик осла». Такой смешной получился. Одна из последних наш встреч с Борей была в Ростова-на-Дону в моем родном городе как раз после локдауна, когда все были в масках на расстоянии полутора метров друг от друга. Это невероятный был джентльмен, который каждой женщине, которая попадала перед его взором, делал комплименты. Они иногда были смелыми — все мы это знаем. Но каждая женщина, на которую он обращал внимания, чувствовала себя женщиной. Таких мужчин не так много. И еще этот человек никогда не жаловался. Мы во Владивостоке месяца за 4 до грустного события ехали долго-долго в закрытый город. Я понимала, что Борис Юрьевич не очень хорошо себя чувствует, но он сказал, что мы туда поедем, потому что в этом городе никто и никогда не видел живых артистов — там строили корабли. Он туда приехал и с улыбкой прошел по Красной дорожке. И когда он вышел на сцену, это были невероятные овации. А еще он никогда не мерился диагнозами, хотя сейчас такое время, все меряются диагнозами и антителами...»
