Следы на теле, как объясняют, связаны именно с падением. Однако семья, друзья и правозащитники уверены, что парень стал жертвой внутренних разборок, и требуют донести эту информацию в Москву до руководства ФСИН, чтобы в колонию прислали проверку и провели настоящее расследование.
Мы попытались разобраться в этой истории.
«О том, что Володя десять дней пролежал в коме в больнице, мне никто не сказал. Хотя я числюсь во всех документах как мать нашего общего ребёнка, два раза приезжала к нему на длительные свидания, и родная сестра у него тоже живет в Крыму, но нам почему-то не сообщали о случившемся несчастье до последнего, - рассказывает гражданская супруга Владимира Юлия. - Когда я уже начала бить тревогу, потому что подруга прочитала в интернете о смерти Володи, мне разрешили забрать тело. Товарищ мужа позвонил в морг, ему ответили, что только вчера прошла экспертиза причин смерти, но результатов ее все ещё нет.
Я буду бороться до конца, чтобы узнать правду о том, что произошло. Хотя понимаю, что многие из тех, кто с ним сидели, предпочтут промолчать, потому что у всех семьи, дети, никому не нужны чужие проблемы».
Владимир Володькин отбывал срок за воровство, по 158 статье. Посадили его в ноябре 2017-го года. Дали довольно много - пять лет. Вероятно потому, что за решеткой он оказался не впервые, и до этого мотал срок по малолетке на Украине, в Закарпатье.
В СИЗО день шёл за полтора, долго ли коротко ли, а выходить Володькину на свободу было уже в июне 22-го. Дома его ждала гражданская жена и маленькая дочка. Вся жизнь впереди.
«Я не буду скрывать, что он звонил мне из колонии в середине октября, хотя это и строго запрещено, - продолжает Юлия. - Володя был очень радостный, поделился, тем, что его наконец подняли на пятый барак, а до этого он находился в какой-то «яме», так как не находил общего языка с администрацией. Если честно, у Володи был строптивый характер, он всегда говорил, что думал, и не хотел никому подчиняться, если считал, что прав».
Детдомовец Володькин, прежде, чем достиг совершеннолетия, сменил несколько приемных семей и интернатов. Шестерых братьев и сестёр разбросало по разным городам. Ещё один брат также отбывал наказание в Крыму. Где-то в Белоруссии жила их родная мать, но отношения с сыном она практически не поддерживала.
«Володя как волчонок был, когда мы познакомились», - не скрывает Юлия.
Когда стали жить вместе, обнажились все бытовые и юридические проблемы. У парня не было даже российского паспорта и, сколько оба ни ходили по инстанциям, оформить его никак не получалось. Молодую пару чиновники просто игнорировали. Отсюда, из-за отсутствия документов, невозможность устроиться на нормальную работу. Трудился по-серому водителем в какой-то небольшой фирме. Пожениться тоже официально не могли. Прописки у Владимира не было. Жилья не было.
Уже сидя в колонии и ожидая освобождения, он начал собирать документы на оформление российского гражданства. В тюрьме, оказывается, это гораздо проще и быстрее, чем на воле. Мечтал, когда выйдет на свободу, начать жизнь заново и даже попытаться как детдомовец стать в очередь на квартиру.
К сожалению, все эти чаяния не сбылись.
Юле кажется странным, что ее никто не оповестил за все десять дней, которые Владимир пролежал без сознания в больнице.
В администрации ИТК девушке, по ее словам, заявили, что не нашли ее телефон, чтобы сообщить, что муж в коме. Также почему-то не нашли телефон и родной сестры Володькина, проживающей здесь же в Крыму, в Евпатории.
«Криминальным авторитетом муж не был. Да, у него были принципы, которых он придерживался, и это не всегда нравилось начальству», - подтверждает Юлия. Молодая женщина говорит, что Володя пару раз признавался ей, что подвергался избиениям, и поэтому его переводили в камеру тюремного типа или на «яму», где сидели такие же строптивые осуждённые.
«К нам на горячую правозащитную линию ГУЛАГ-инфо поступило сообщение, что 31 октября в ИТК 2 в Керчи произошло избиение осуждённого Владимира Володькина из пятого отряда, - рассказывает правозащитник Денис Солдатов. - По оперативной информации, один из представителей администрации колонии способствовал тому, чтобы Володькина перевели в барак, где с ним должны были провести «воспитательную работу» так называемые блатные, чтобы он вёл себя примерно и не нарушал режим. По нашим сведениям, это сделал один из авторитетов, бывший смотрящий зоны, находившийся в состоянии алкогольного опьянения».
Ночью 31 октября он якобы сильно избил Володькина, которого под конвоем утром отправили в реанимацию, где тот 10 ноября скончался.
Прокуратуре было дано разъяснение, что Володькина сам упал и сломал себе шею, а до этого выпил какие-то лекарственные препараты.
«По информации из наших источников, упомянутый бывший смотрящий до совершённого преступления активно пропагандировал в ИТК-2 насаждение экстремистского движения АУЕ (запрещено в РФ - авт.) к которому подключал других заключённых. Все эти сведения, естественно, требуют всесторонней проверки, которую может провести только комиссия из Москвы», - продолжает Денис Солдатов.
«Насколько нам известно из опыта подобных правонарушений, большинство избиений, насилия над другими осуждёнными совершается именно представителями этого экстремистского сообщества, в большинстве своём его члены сотрудничают с представителями администрации, так как очень удобно при помощи блатных держать зону в строгости и порядке, хотя в реальности это нередко оборачивается беспределом. Мы не можем сказать, так ли это было в Керчи, истину должно установить следствие», - резюмирует Солдатов.
Случившееся в керченской колонии мы попросили прокомментировать и председателя Общественной наблюдательной комиссии Крыма Андрея Козаря:
«Я был в Москве, когда в адрес ОНК поступила информация об избиении, и, разумеется, сразу же связался с нашим прокурором. Тот сказал, что уже в дороге и едет в ИТК-2, по результатам проверки будут сделаны выводы. На следующий день мы попросили, чтобы ситуацию взяла на контроль Генпрокуратура. Сейчас это дело передано Следственному Комитету РФ. Позже крымские правозащитники посетили саму колонию, находившиеся там осуждённые подтверждать факт избиения не стали. Поэтому однозначно утверждать, что произошло преступление, я пока не могу, это должно устанавливать следствие».
Гражданская жена Владимира Володькина Юлия готовится к похоронам и надеется на независимую экспертизу. Мы говорим с ней по телефону, и по голосу я понимаю, что это очень молодая девушка, она искренне верит в то, что ей удастся выяснить правду о смерти любимого человека, наказать виновных, и пока что она готова идти в этом стремлении до конца.
