Есть в Москве такие места, куда будущие мамы и женщины с маленькими детьми приходят в самых отчаянных и, казалось бы, безнадежных ситуациях. Крыша над головой, еда и теплая одежда — это первое, что им дадут, особо не разбираясь в причинах бедствия. А дальше уже будут думать, как помочь подопечной наладить самостоятельную жизнь. Шажок за шажком, звонок за звонком, беседа за беседой.
Истории приходящих сюда очень разные, каждый случай индивидуален. Хотя есть и общее: жених, муж, спутник жизни отвернулся, выгнал, обижает, не хочет ребенка. Словом, оказался не таким, каким они его себе представляли. Такое может случиться и с москвичками, и с приезжими из братских республик, и с гражданками иностранных государств.
Кризисный центр настолько уютен, полон детских игрушек, цветов, воздушных шариков и улыбок персонала, что женщинам после всех их страданий и лишений он кажется настоящим раем. Живут в центрах, как правило, недолго, до полугода — обычно хватает нескольких месяцев, чтобы помочь женщине решить ее проблемы и направить жизнь в нужное русло. Однако некоторые мамы остаются и по нескольку лет, если ситуация у них совсем тяжелая.
Живут подруги по несчастью одной большой семьей, сами готовят на всю свою дружную компанию — по очереди, убирают комнаты, стирают, ухаживают за детьми. А вот продукты, теплую одежду, детские коляски, кроватки — все это предоставляет центр. А еще поблизости есть психолог, юрист, и есть договоренности с поликлиниками и больницами, которые всегда готовы принять их подопечных. Беременные, попавшие в центр, остаются здесь до родов и потом еще первые месяцы после рождения малыша. Им собирают все необходимое для роддома, встречают из него, а по возвращении обучают, как ухаживать за новорожденным.
«И богатые тоже плачут»
В один из дней практически в одно и то же время в один из центров пришли две молодые беременные женщины. Первая, несмотря на холодное время года, была в легкой, изношенной одежде. Лицо было заплаканным и изможденным. Она уже несколько недель жила у подруги, но вечно это продолжаться не могло. Отец ребенка не хотел ничего знать ни о бывшей возлюбленной, ни об их ребенке. Мама девушки категорически отказывалась принимать дочь, ссылаясь на то, что та уже взрослая и должна решать свои проблемы сама.
Вторая женщина на первый взгляд не производила впечатления той, кому нужна помощь. Она была хорошо одета, брендовые вещи, дорогой телефон... Эта женщина приехала в Москву работать, получала хорошую зарплату неофициально и не предполагала, что в одночасье у нее все может рухнуть. Когда она забеременела, то первое время еще ходила на службу. Но к более позднему сроку ее все-таки уволили. Снимать жилье первое время помогал отец малыша, и молодая мама надеялась на его дальнейшую поддержку. Но этого не произошло. Как вариант для нее оставался только дешевый хостел, но даже на него уже не хватало денег.
А недавно в центр пришла темнокожая женщина из Камеруна с двумя детьми, совсем еще крохами, в коляске. Андела приехала в Россию учиться несколько лет назад. Здесь она познакомилась с отцом своих детей, тоже африканцем. Родила ему двоих детей, девочку и мальчика. Но, к сожалению, после рождения детей счастливый отец испарился, как утренний туман, и Андела осталась совсем одна. Появилась на пороге центра в летней обуви... Их с детьми приютили, дали теплую одежду.
— Все девочки сразу обступили ее, стали нянчиться с ее малышами. Она наотрез отказалась давать нам телефон отца детей, хотя мы хотели ему позвонить и поговорить с ним. Сейчас она находится в другом центре, где занимаются решением вопросов иностранных граждан, оказавшихся в такой трудной ситуации, — делятся работники.
Другая история. На одном из фото — маленький мальчик, у которого явно разбегаются глаза от изобилия игрушек в их детском уголке, и он не знает, за какую взяться...
— Он тихо играл в нашем уголке, пока его мама рассказывала, как ее избил муж. Очередным поводом послужило то, что женщина без спроса купила ребенку зимнюю куртку. Мальчик уже жаловался маме на то, что ему холодно в старой курточке. После этого женщина решила обратиться за помощью, — рассказывают сотрудники. — Нас очень тронуло то, что мальчик бежал к маме, когда с ним кто-то заговаривал. Когда он оказывался рядом с мамой, то только тогда отвечал на вопрос. То ли он так защищался, то ли защищал маму. Из приюта женщина поехала домой за вещами. А оттуда — в свое новое временное жилье, которое ей подыскали. Теперь они с сыном в безопасности. Мама на связи с нашим юристом, который всегда окажет поддержку, если отец ребенка начнет их преследовать.
Еще одна жизненная ситуация. Недавно к ним пришла женщина с 5-дневным крохой. Рассказала, что приехала в Москву на заработки, оставив в родном городе маму и еще двоих детей. Чтобы всех содержать, трудилась практически до самых родов. Жила в хостеле, но перед самым отъездом в роддом ее обокрали. Забрали все — деньги, вещи, одежду... Из роддома мама с новорожденной девочкой пришла в домик в одной легкой рубашке, брюках и кроссовках. Верхней одежды не было. А на улице +5, ветер и дождь... Первым делом ей подобрали теплые вещи. «Наш работник подыскала временное жилье для них, мы посадили обеих в такси, загрузили машину сумками с одеждой и питанием для мамы и ребенка», — рассказывает специалист центра.
Часто обращаются беременные женщины, которые много лет жили на съемной квартире, но арендодатели, узнав о грядущем пополнении, просили их покинуть помещение…
«Я чуть не оставила ребенка в роддоме»
По-разному можно относиться к женщинам, попадающим в кризисные центры. Кто-то скажет, мол, не могла устроить свою судьбу, сама во всем виновата, не тех мужчин выбирает… История 32-летней Ирины — о том, как коренная москвичка из благополучной семьи может лишиться волею случая абсолютно всего и оказаться, будучи беременной, на улице.
Судьба будто бы постоянно проверяет ее на прочность. Беды начались с того, что Ирина потеряла друг за другом сначала отца, а потом и маму, случилось это в 2016 и 2017 годах. Ей было 27 лет. А после смерти родителей она вдобавок лишилась двух квартир в Москве из-за мошенников, которые втерлись к ней в доверие.
— После того как не стало мамы с папой, родственники от меня отвернулись: досталось тебе две квартиры, вот и сиди одна, — рассказывает Ирина. — А раз родственников нет, в моем окружении стали появляться какие-то новые люди, разные знакомые, которые вроде как хотели меня поддержать. Меня стали психологически обрабатывать, убеждать, что родственники хотят меня «кинуть» на квартиры, а они помогут мне их сохранить. Сейчас мне все говорят: как ты могла довериться таким людям?! Но я была в стрессе из-за смерти мамы и папы. Даже рассказывать не хочу, как глупо и бездумно я повелась на посулы этих мошенников и добровольно переоформила квартиры на чужих людей… В итоге я осталась без прописки и жилья.
Подруга Марина приютила ее у себя на целых два года, девушка работала няней у ее детей. Однажды у Ирины появился молодой человек. Поначалу все шло хорошо, казалось, что вот она — любовь, вот оно — счастье, наконец-то вспомнили о несчастной девушке… Но после того, как она забеременела, ее возлюбленный резко переменил свое отношение. Ирина считает, что всему виной его родители, которые были категорически против их отношений. «Зачем тебе бомжиха?» — говорили они ему. А жених, увы, оказался подвластен влиянию родителей.
Марине она про беременность не сказала, и та вскоре попросила ее съехать: изменились жизненные обстоятельства. Ирина и в этот момент ничего не сказала подруге, молча ушла, некоторое время кочевала по друзьям-знакомым. О том, чтобы сойтись и жить вместе с отцом будущего ребенка, и речи быть не могло: родители не допустили бы.
— Когда я уже оказалась ближе к родам, то выяснилось, что из роддома мне поехать некуда. Кому я была нужна с ребенком? — продолжает девушка. — Жила какое-то время у крестной, но она сказала, что с ребенком меня уже не примет. В Интернете нашла этот приют, решила туда съездить. Меня так тепло приняли! Спрашивают: тебе есть где жить? Я говорю: до родов есть где. А как рожу, деваться некуда.
Так она попала в один из центров, прямо накануне родов.
Что было потом, рассказывают сами сотрудники:
— Из роддома Ирине с ребенком ехать было некуда, каждая копейка на счету, поэтому и закупить вещи для выписки тоже было не на что. Мы собрали все самое необходимое: теплый конверт для выписки, одежду, средства ухода. Наш работник забрала из роддома этих людей, которые теперь казались вполне счастливыми. И еще нам кажется очень важным, чтобы был хотя бы один человек, который встретит из роддома и сделает фотографию в тот момент, когда ты самая счастливая на свете.
Благодаря посту в соцсети о том, что Ирина родила, узнала та самая подруга Марина, у которой она работала няней. «Приезжай к нам, у нас есть для тебя с ребенком комната», — позвала она Ирину к себе.
— Я пробыла в центре всего несколько дней, но они перевернули мою судьбу, — говорит Ира. — Когда я к ним пришла, у меня была истерика, я ревела… Боялась, что у меня заберут ребенка, раз мне жить негде, или что мне придется его оставить в роддоме. И когда они мне сказали, что помогут, я, честно говоря, не поверила, что такое бывает. Но меня встретила сотрудник Ольга Викторовна, вроде бы чужой человек, но сразу возникло ощущение, будто бы роднее ее у меня никого и не было. Посадила меня за стол, накормила, поговорила. Сама отвезла в роддом, постоянно была со мной на связи. В приюте меня с ребенком живущие там женщины встретили как родных. Я даже не говорю о вещах, которые они нам с дочкой передали; в первую очередь они оказали необыкновенную моральную поддержку. Они будто бы вдохнули в меня жизнь, мне захотелось жить дальше. Показали, что ты не один, что кто-то есть рядом. Никого из родственников со мной рядом не оказалось, но зато были рядом незнакомые люди, которые поддержали. Они радуются вместе с тобой, они звонят, переживают… Они помогли мне с детским питанием, с памперсами, с коляской. Не говоря уже о том, что благодаря им меня нашла Марина и у нас с дочкой оказалась крыша над головой.
— Есть ли надежда, что вы все же сойдетесь с отцом ребенка?
— Я на это надеюсь. Он видел свою дочь. Он звонит, интересуется… Может, он бы и рад помочь нам деньгами, но сейчас без работы. Недавно я попросила его о помощи, мне нужно было подкачать колесо коляски. И я приехала к нему. Сразу же вышел его отец, стал говорить, как он меня ненавидит… Я ему объяснила, что всего лишь приехала подкачать колесо, потому что больше мне обратиться не к кому. У меня, конечно, в мечтах, что мы будем вместе. Что я «выцеплю» его от родителей. У него уже есть одна дочь от первого брака, но он с ней не может видеться. И он, выходит, потерял уже одну дочь. И сейчас он очень боится потерять и Василису. Но в то же время он вроде и хочет быть с нами, но ничего реально не предпринимает. Я надеюсь, что он все-таки примет решение.
«Будешь побираться на вокзале, а я буду проходить и плевать в вас»
Грустная история Ульяны Гусейнаевой похожа на другие истории приезжих в Москву девушек. Все они как под копирку: приехала в столицу, устроилась на работу, познакомилась с молодым человеком, стали жить вместе, а когда забеременела, оказалось, что мужчина к отцовству не готов. Если женщина настаивает на рождении ребенка, несостоявшийся жених может выгнать на улицу. И вот уже она одна, наедине с будущим ребенком в утробе и своим отчаянием.
Но ситуация Ульяны оказалась еще страшнее. Сначала «любимый» настаивал на аборте, а когда девушка отказалась, гражданский муж предложил ей продать их ребенка сразу после рождения. А на вырученные деньги осуществить мечту — обзавестись квартирой в Москве.
Однако обо всем по порядку. Ульяна родом из Дагестана, наполовину украинка, наполовину дагестанка. На родине у нее остались родные — отец (мама умерла) и сестры. «Родственники меня часто обижали, обзывали всякими словами, отец мог поднять руку, поэтому я часто сбегала из дома». Едва ей исполнилось 18 лет, она наконец-то смогла уехать подальше от семьи, в Краснодар, нашла там работу, сняла жилье. Семь лет назад в поисках «лучшей жизни» девушка перебралась в Москву, устроилась на работу официанткой. Познакомилась с русским мужчиной, у них завязались отношения. Пара жила в квартире, которую молодому человеку предоставили от предприятия, на котором он работал.
— Когда я забеременела, Иван поначалу вроде бы даже обрадовался этому, — рассказывает Ульяна. — Но потом засомневался, мол, сейчас неподходящее время для этого. Сказал, что на ребенка потребуется много денег, а на что они будут жить? И велел мне сделать аборт. От знакомой медсестры принес мне две таблетки — для «легкого» прерывания беременности, но я отказалась их выпить.
— А потом его старший брат меня спрашивает: хочу ли я стать москвичкой? В общем, посоветовавшись с братом, Иван предложил продать ребенка после рождения, мол, на него уже есть покупатели, — делится Ульяна. — «Прямо в роддоме его отдадим, ты его даже не увидишь», — убеждали они меня. Мне стало так страшно, я ему говорю: «Я не смогу жить, если мой ребенок будет у чужих людей!» Да и вообще, меня за это посадят. А он отвечает: «Никто не узнает, зато мы купим квартиру, родим еще детей». Принес мне подписать какие-то бумаги… Когда я отказалась, стал меня трясти, материться. Говорит, это же на 50% мой ребенок, что хочу, то и делаю! А тебе, говорит, все равно некуда с ним идти, будешь побираться с ним на вокзале, а я буду проходить мимо и плевать в вас…»
В момент одной из ссор Иван толкнул Ульяну — она тогда была на шестом месяце, — и будущая мать ударилась животом об угол мебели. Ульяна ушла от него, сняла крошечную комнатушку.
Беременность протекала тяжело, возникла угроза преждевременных родов. У плода было тазовое предлежание, Ульяна попала на месяц в больницу. «Мне нужны были лекарства, а выходить из палаты я не могла. Попросила Ивана купить их, но он отказался. Лекарства и все необходимое мне покупали мужья соседок по палате».
Из клиники ей уже было некуда выходить: деньги на аренду комнаты закончились. Соседка по палате рассказала ей о кризисных центрах для мам.
— Я позвонила в один из них, и мне сказали приходить. Было очень страшно, примут ли меня, не откажут ли?
«Это было бы предательство с моей стороны»
Ульяну приняли. Сразу накормили горячим борщом.
— Дали мне постель, зубную щетку… Принесли много разной одежды — выбирай! — Женщина, кажется, до сих пор удивлена, что совершенно незнакомые люди так тепло отнеслись к ней. — Все мамочки, которые здесь живут, очень дружны между собой; кто готовит, кто убирает, распределяются между собой. Приносят одному ребенку гостинцы — мама делится со всеми детьми. Приносят вещи — позовут всех девочек, чтобы они посмотрели и выбрали себе. Например, если кто-то в роддоме, другие мамы обязательно отложат для роженицы какие-то вкусняшки; когда я лежала, мне тоже откладывали…
Скоро пришло время родов. Из роддома ее с новорожденной дочкой встречали сотрудники приюта. Принесли одежду маме и новорожденной, все самое необходимое на первое время.
К несчастью, во время тяжелых родов у новорожденного случилась гипоксия и как ее итог — пневмония, малышку положили в реанимацию. Потом выявили атрофию зрительного нерва, еще позже обнаружили ДЦП смешанной формы и задержку психомоторного развития.
— Конечно, мне предлагали сдать Вику в интернат. Уговаривали и врачи, и подруги. Говорили: ты что, собираешься посвятить ей всю жизнь? Ты еще родишь здоровых! Но я не могла этого сделать. Это было бы предательство с моей стороны, — убежденно говорит Ульяна.
Когда женщина собралась в Дагестан, чтобы прописать там ребенка, сотрудники центра купили им билеты, проводили. Тогда ее дочка была маленькой и о ее инвалидности еще не было известно. И тут ее ждал еще один сюрприз: родные стали требовать отдать ее дочку старшей бездетной сестре… «А ты станешь работать, ни в чем не будешь нуждаться», — убеждала ее самые близкие люди. Но Ульяна отказалась и, испугавшись, что ребенка отберут, сбежала от родственников обратно в Москву, в ставший родным центр.
Два года Ульяна с дочкой прожили в приюте. Потом им подыскали жилье, она стала снимать его на пару еще с одной девочкой. Все это время дом помогал ей продуктами, памперсами, оплачивал жилье, визиты к детским врачам...
Но однажды в жизни Ульяны и Вики произошло чудо. Наверное, там, на небесах, рассудили, что они его заслужили. Одна женщина захотела помочь подопечным и из всех выбрала Ульяну, настолько ее поразила судьба девушки. На подаренные деньги Ульяна смогла купить комнату в Ногинске. Приют обеспечил их мебелью и бытовой техникой, сделал полностью ремонт, превратив полуразрушенную комнатушку в уютное гнездышко. Три раза в неделю она привозит дочку на целый день в Москву, в коррекционный детский сад при Марфо-Мариинской обители, куда девочку устроили тоже сотрудники приюта. Отдельная история, как директор Мария Михайловна помогала Ульяне с оформлением инвалидности дочке.
Ее 5-летняя Вика не видит, не ходит, не разговаривает. Но внешне по ней этого и не скажешь: чудесный ангелочек, принцесса в нарядном платьице.
— Она не ходит, но сидит. Играет с музыкальными игрушками. Она у меня вообще любит слушать музыку, очень музыкальная девочка… Если подходит человек, который ей не нравится, она будет плакать, пока он не уйдет. Она все определяет по слуху и по запаху, — говорит с теплотой мама.
Связь с центром для Ульяны остается неразрывной, их помощь маме с ребенком-инвалидом не закончилась после выхода из центра. Работать Ульяна из-за дочки не может, живут они на пособие по инвалидности.
Со своими родными Ульяна иногда общается по телефону. Но они ничем не помогают. «Я живу ради дочери, кроме нее, у меня никого нет. Она моя семья. Я рада, что она у меня есть на этом свете. И я знаю, что она меня никогда не предаст», — сказала нам напоследок Ульяна.
* * *
— Наша цель — оказывать помощь женщинам, которые попали в трудную жизненную ситуацию и стоят перед выбором: сохранить жизнь будущему ребенку или нет; оставить малыша в роддоме или детском доме или нет, — рассказывает директор одного из центров Мария Михайловна. — Чаще всего женщины, которые к нам приходят, оказываются брошенными мужем или своими родными. Бывает, что им элементарно нечего кушать, нечего надеть, они лишились средств к существованию. Отец ребенка говорит: «Делай аборт, и тогда мы будем вместе. Если ты отказываешься, то решай свои проблемы сама». Поэтому главное — показать ей в такой момент, что она не одна.
Есть еще такая проблема. Мы не раз сталкивались с тем, что женщины боятся обратиться куда-либо за помощью, опасаясь, что из-за их материального положения опека отберет у них детей. Поэтому им приходится жить на грани нищеты. У нас они могут этого не опасаться. Мы не государственная организация и делаем все, чтобы сохранить семью, помочь родителям выбраться из кризиса и остаться вместе со своими детьми. Более того, мы как раз неоднократно помогали семьям вернуть детей, когда те были изъяты органами опеки. А иногда и сами сотрудники органов опеки обращаются к нам, чтобы мы помогли той или иной семье предотвратить катастрофу. И самая большая награда для нас — знать, что наши подопечные впоследствии становятся благополучными и счастливыми. А, как правило, истории их мытарств заканчиваются именно так.
