С Гул Афруз Ибтикар мы постоянно находились на связи. Периодически созванивались. Она рассказывала про обстановку в Кабуле (читайте интервью «Талибы били камнями, американцы стреляли»: женщина-полицейский из Афганистана выжила чудом» ).
В конце сентября Гул Афруз отправила голосовое сообщение: «У меня не получается выехать из Кабула. Мне обещали помочь люди из разных стран. Результата нет. Талибы («Талибан» признан в России террористической организацией и запрещен - «МК») день и ночь обходят кварталы, ищут бывших представителей государственных ведомств. Тяжелая ситуация. Наземные границы закрыты, не выбраться из страны. У меня начались проблемы со здоровьем. Я как живой труп. Все очень плохо. За мной в любой день могут прийти. Не знаю, останусь ли в живых».
Через несколько дней я снова связалась с Гул Афруз. «Мы пытаемся бежать, – говорила девушка. – Не буду пока всего рассказывать, это опасно для меня. Нас ведь поймали талибы на границе. Чудом выбрались живыми. Если все-таки покинем страну, я с вами свяжусь».
Прошло пару дней. «Я в Душанбе, на свободе, – раздался бодрый голос Гул Афруз. – Ждем вылета отсюда. Не знаю, куда дальше нас отправят. Может, в Абу-Даби или другую страну».
Последняя остановка моей собеседницы оказалась в Албании.
«От стресса потеряла 15 килограммов»
– Я нахожусь в Албании. Здесь очень плохой вай-фай – то есть, то нет. В комнате, где я живу, интернет отсутствует, – говорит Гул Афруз. – Когда вы первый раз описали мою историю в прессе, меня услышали во всем мире. Я получила много сообщений людей, мне звонили журналисты из разных стран. Теперь я хочу рассказать другую историю – о побеге из Афганистана. Я одна из тысячи афганских женщин, которым удалось покинуть страну.
– Талибы стали вас искать после того, как ваше интервью появилось в прессе?
– Я и раньше была публичным человеком, часто выступала на телевидении. Меня знали в стране. Но после того, как я рассказала о том, что происходит в Кабуле, талибы объявили меня в розыск. Я получала информацию из проверенных источников, которые передавали слова талибов: этой девушке не будет жизни в Афганистане, но из страны ее выпускать нельзя. В конце концов,талибы объявили награду за мою поимку. Они меня искали везде. Я переезжали с квартиры на квартиру, долго оставаться на одном месте было опасно, меня могли вычислить.
– Сколько квартир вы поменяли?
– За полтора месяца сменила четыре квартиры. По нашим законам нельзя арендовать жилье меньше, чем на полгода. На месяц никто не станет заключать договор. Поэтому мы подписывали все бумаги, оплачивали жилье за первые два месяца, хотя оставались там на неделю, две, три.
Моя семья спустила все деньги на съемные квартиры. Пришлось за копейки продать все, что было в нашем доме – вещи, технику: стиральную машину, телевизоры. По нормальным ценам в Афганистане сейчас никто ничего не покупает, народ обеднел, поэтому технику мы скидывали за 5-10 процентов от ее реальной стоимости. В какой-то момент у нас ничего не осталось, продавать стало нечего.
– Вы на улицу выходили за эти полтора месяца?
– Больше месяца я видела Кабул только из окна квартиры. Улицы контролировали солдаты в полицейской форме. Но я понимала, что это талибы, не рисковала лишний раз выбираться из дома. Когда я уехала из Кабула, то последние несколько дней жила у знакомого, вот там я выходила на улицу только по вечерам и с закрытым лицом. За 45 дней в Афганистане от сильнейшего стресса я потеряла 15 кг в весе, поседела. Сама себя не узнаю, стала другой.
«Не верила, что доберемся живыми»
– Кто вам помог выехать из страны?
– Меня поддерживали морально многие люди – американцы, британцы. Я отправляла запросы в разные страны, чтобы мне помогли бежать, но ответов не получала. Тем, кто сами предлагали помощь, я боялась довериться, все думала, вдруг меня подставят.
Однажды в личные сообщения на Фейсбуке мне написал мужчина, что может помочь выбраться из Афганистана, оставил контакты. Я посмотрела его страничку в соцсети, увидела, что он уже 42 афганцев вывез из страны. Рискнула. Связалась с ним.
Этот человек стал моим ангелом. Если бы меня спросили, кто тебе подарил вторую жизнь? Я бы ответила — мистер Салаам Алдеен. Помимо того, что он абсолютно бесплатно сделал визы, организовал перелет, он еще морально поддерживал меня. Даже когда опускались руки, он вселял надежду.
- Расскажите о самых тревожных моментах во время бегства.
- Таких эпизодов было слишком много, я их запомню на всю жизнь. Давайте обо все по порядку.
Бежать мы решили вчетвером. Вместе со мной был мой парень и две сестры. С собой я взяла немного одежды, сотовый телефон, фотоальбом с семейными карточками и паспорт.
Кстати, талибы разрешили женщинам пользоваться только кнопочным телефоном. Смартфоны с камерой запрещены, их изымают, если заметят. Талибы не хотят, чтобы люди снимали происходящее.
Два своих компьютера я разбила перед выездом из дома. Опасалась, что талибы могли их найти и вытащить всю информацию обо мне, просмотреть мои личные сообщения, фотоархив.
Нас заранее оповестили, где будет ждать автобус, чтобы довести нас до провинции на границе с Пакистаном. Там мы должны были дождаться вторую группу беженцев и уехать из страны. Когда мы сели в автобус, то меня обуял ужас. На тот момент я не верила, что мы живыми доберемся до границы.
- Автобус был полный?
- 25 пассажиров - женщины, дети, мужчины. До границы мы ехали 18 часов. За это время ничего не ели, так волновались.
До провинции добрались нормально. К тому времени там находилось порядка 125 человек. Мы разместились в каком-то здании и стали ждать команды, когда нас перевезут через границу. Не дождались. Вскоре туда пришли талибы.
«Только мы решаем, уезжать вам или нет»
– Талибы разделили мужчин и женщин, – продолжает собеседница. – Мужчин отвели на допрос, женщин и детей оставили во дворе. Многие плакали. А я не могла, страх меня сковал. Я даже говорить не могла, онемела от ужаса. Думала, что меня уже вычислили и сейчас схватят.
Дело в том, что среди беженцев оказались известные спортсмены, бывший государственный чиновник, журналисты — мы все знали друг друга. Я беспокоилась, что кто-то из них мог меня выдать. Пронесло. С женщинами талибы вообще не разговаривали. Еще мы все сидели в хиджабах с закрытыми лицами. Открыть лица нас не просили.
- Что было с мужчинами?
- Им устроили допрос: спрашивали имя-фамилию, где работал, откуда приехал и куда направляешься. Моего парня тоже допрашивали. Никто из них не указывал свое настоящее место работы, тем более если человек трудился на госслужбе. Все придумали легенды, якобы, они простые ребята, преподаватели из Таджикистана. Но талибы не верили. Повторяли: «Вы не можете никуда ехать, только мы здесь решаем, кто уедет, кто нет».
- Много было талибов?
- Человек тридцать. После допроса некоторых мужчин талибы забрали и уехали с ними куда-то. Остальные остались охранять нас. Тогда я позвонила человеку, который организовал наш побег, сообщила о проблеме. Он просил успокоиться: «Мы сейчас решаем».
Переговоры ни к чему не привели. Талибы не выпустили нас за границу. Велели возвращаться обратно в Кабул. С теми, кто не хотел, грозились разобраться. Безопаснее было подчиниться.
- Вернулись в Кабул?
- Нет. Талибы дали нам команду отправиться на автобусную станцию, ждать там транспорт, который нас отвезет в столицу. Подъехали три автобуса, которые организовал наш «куратор» по побегу.
Нас предупредили, что до Кабула мы не поедем, на ночь нас высадят в другой провинции, где безопасно.
На следующий день за нами приехали автобусы, мы снова поехали куда-то. По дороге наш транспорт сломался. Мы сделали невинное замечание водителю, зачем он предоставил такой автобус. Человек стал кричать: «Вы плохие люди, я сейчас всех вас сдам талибам».
Меня в очередной раз накрыл страх. Там, где мы застряли было гиблое место: ни людей, ни домов. В итоге наш супервайзер заплатил водителю 35 тысяч афгани (28 тысяч рублей) и попрощался с ним. Мужчина получил свои деньги и был таков. Нам арендовали новый автобус.
Мы отправились в другую провинцию, где провели три ночи. За это время нам всем сделали визы в Таджикистан. Потом нас привезли в аэропорт Мазари-Шарифа. Там был заказан специальный борт для беженцев.
В аэропорту нас обыскали, посмотрели документы. Я боялась, как бы меня здесь не задержали. Но проблем не возникло. Меня не узнали. Да и вообще, документы женщин не особо внимательно изучали. То, что у женщин-беженцев не спрашивали документы и не просили показать лица, мне показалось странным. Но мне эти обстоятельства сыграли на руку. Мы улетели в Душанбе.
- Вы все это время находились в хиджабе с закрытым лицом?
- Да, я не открывала лицо. Талибы знали, как я выгляжу. Мои фотографии размещены в СМИ, видео с моими выступлениями есть на YouTube. Когда талибы искали меня в Кабуле, то они отправляли моей сестре сообщения: «Мы знаем твою сестру, передали ее фото своим солдатам».
- Как же беженцев выпустили из страны? Может, организаторы поездки заплатили талибам?
- Я не знаю. Видимо, какая-то договоренность была.
- Выходит, из Афганистана летают самолеты?
- Это специальные чартеры для таких, как мы. После нашей группы, улетали и другие беженцы. Среди них были спортсмены, депутаты, журналисты. Все летели в Албанию, но через разные страны. Мы через Душанбе. Кто-то через Катар или Абу-Даби.
«У мамы и брата осталось 50 долларов»
– В Душанбе мы три дня жили в аэропорту, – вспоминает Гул Афруз. – Спать было негде, с туалетами возникли проблемы, вай-фай не работал. Потом мы улетели в Албанию.
- В Афганистане остался кто-то из ваших близких?
- Мама и брат. Мы постоянно на связи. Недавно мама сообщила, что талибы опять вычислили их местонахождение, и они вынуждены были бежать.
- За ними тоже следят?
- Да. Брат работал в полиции, поэтому ему опасно оставаться в Кабуле. Если талибы его поймают, не пощадят.
- Почему они не уехали с вами?
- У брата не было паспорта. Организатор поездки сказал, что разумно будет маме остаться в Кабуле вместе с сыном, так проще их потом вместе вывезти из страны. Одного брата никто не заберет, да и в Кабуле ему без матери сложно придется. Я надеюсь, что они все-таки вырвутся оттуда. Но кто им поможет, пока не знаю. В Афганистане у них ничего не осталось — они не могут вернуться в свой дом, нет сбережений.
- Сколько денег у них осталось?
- 4000 афгани, это около 50 долларов. Могут позволить себе купить только хлеб.
- У вас есть деньги?
- У меня тоже ничего нет. Последние 1000 афгани я отдала за билет на автобус.
- Сейчас вы чувствуете себя в безопасности?
- Да. В Албании я впервые за много дней спала спокойно. Меня тревожит только одно — как там в Кабуле мама и брат.
- Вы собираетесь уезжать из Албании?
- Как я понимаю, здесь мы живем на временной базе для беженцев. Условия хорошие. Нас разместили в приличные гостиницы, кормят. Здесь находятся около трехсот афганцев. Кто нас дальше примет – Америка или Европа — пока нет понимания.
- Чем думаете заниматься?
- Хочу помогать людям. Готова работать бесплатно. Если какая-то благотворительная организация захочет меня принять, я стану с ними сотрудничать. Не готова сидеть сложа руки, потому что много афганцев нуждаются в помощи. Пока талибы в нашей стране, там жизни не будет.
Последний месяц, проведенный мною в Кабуле, стал адом. Я сидела в четырех стенах и не могла понять, когда наступил день, когда пришла ночь. Я потерялась во времени. Сорок с лишним дней жила в страхе.
Раньше я не понимала тех, кто занимается благотворительностью, помогает вытаскивать людей из беды и ничего за это не получает. Видимо, когда человек сам попадет в беду и ему помогают - вот тогда приходит осознание того, что необходимо поддерживать других.
И еще я очень надеюсь на спасение моих близких. Больше мне в этой жизни ничего не надо.
