Женщина обращалась в Роспотребнадзор, к уполномоченному по правам человека, писала в Министерство труда. Отчаявшись, дошла до Кремля.
И уперлась в тупик. Руководство птицефабрики стоит на своем — есть документы, где указано: у стоячих сотрудников повышается производительность труда.
Татьяна рассказала, в какой обстановке приходится работать.
История Татьяны Клюкиной абсурдна от начала до конца. Она не столько про стулья, сколько про жизнь маленького человека.
Птицефабрика, о которой пойдет речь, находится в Свердловской области, в поселке городского типа Рефтинский, что в 100 км от Екатеринбурга. Главной достопримечательностью этого места является ГРЭС. Еще имеются церковь, водохранилище, монумент строителям тепловой электростанции и, собственно, сама птицефабрика.
— У меня такая долгая история, не хватит вечера, чтобы все рассказать, — начала Татьяна. — Все пошло с тех пор, как на птицефабрике сменилось начальство. А Федеральный центр компетенций начал разрабатывать проект производительности труда. Тогда-то нас уведомили, что у стоячих сотрудников производительность повышается в разы. С тех пор у нас забрали стулья…
Собеседница работает на птицефабрике порядка двадцати лет. Татьяна — обвальщица. Поясняет специфику работы: «Труд у нас кропотливый, разделываем туши кур на рулеты. Нам приходят бройлеры, мы обрезаем крылья, делаем сплошной чистый пласт мяса — и получается рулет».
На протяжении многих лет Татьяна с коллегами по цеху резала рулеты сидя. А три года назад стулья из-под женщин выдернули. Начальство объяснило, что птицефабрика стала участницей национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости», и пришли к выводу: в вертикальном положении люди нарежут больше рулетов.
— И стулья у нас отобрали, — собеседница переходит к цифрам. — Мы в сидячем положении резали по 400 кг в день. Оплата труда у нас сдельная: сколько кур разделаешь, столько и получишь. За 100 кг платят 293 рубля. В среднем в месяц выходит от 30 до 40 тысяч рублей.
— Сколько кур в день обрабатываете?
— Триста, может, и больше.
«Обрабатывали за минуту, а теперь должны за 30 секунд?»
Пользоваться стульями на птицефабрике запретили в 2018 году.
— Мы были удивлены, когда в один прекрасный день главный технолог описала нам новые условия труда. Начальник не сомневался, что без стульев мы обработаем больше кур, — говорит Татьяна. — Он думал, если раньше мы резали один рулет за минуту, то без стульев справимся за 30 секунд?
Коллеги Татьяны — поголовно женщины. Мужчин на такую работу не затащишь.
— Причем среди нас есть дамы в возрасте, — продолжает Клюкина. — У одной с ногами проблема — пяточное разрушение. Она разделывала кур стоя и плакала, не знала, как до пенсии дотянуть. Когда никто не видел, могла присесть, передохнуть на перевернутых ящиках, но падала с них. У второй проблема с сосудами — из-за того, что всю жизнь пахала на тяжелых работах. Одно время передвигаться не могла, практически лежачая была, несколько лет ее дети на руках носили. С трудом выкарабкалась. Мужа нет, а детей кормить надо. Она специально пришла на птицефабрику, чтобы сидя работать. Когда у нее стул отняли, она объясняла начальству, что не может долго стоять по медицинским показаниям. Ей ответили: можете хоть десять справок принести — стул не отдадим. Я когда это услышала — развязала войну за стулья…
Татьяна ежедневно приходила на работу и разыскивала стулья. Их прятали, но она находила снова и снова. Однажды Клюкина выкопала стул из-под снега, выправила изогнутую ножку молотком и продолжила работать сидя. Доходило до того, что стул вырывали из рук работницы силой.
— Я упорно каждый день этот стул таскала, реально выкапывала его из-под снега, — рассказывает Клюкина. — Приезжала пораньше на работу, искала стул, который выносили на свалку или прятали в колбасном цеху. Пыталась доказать руководству, что без стульев скорость работы не увеличится, а люди мучаются: ноги болят, спины ноют…
Минувшим летом Татьяна обратилась к журналистам. Небольшая заметка надела много шума. По телевидению показали сюжет про птицефабрику. Гендиректор вынужден был отбиваться, но стоял на своем: «Эффективность подразделения повысилась именно благодаря тому, что нет стульев» — и заверил, что и надзорные органы нарушений не выявили. Заместитель директора отметила в телеэфире: «Отчеты показали, что производительность труда выросла на 20 процентов и санитарная безопасность улучшилась. К тому же менее травмоопасно работать стоя».
— Я бы не сказала, что эффективность возросла, — возражает Клюкина. — Понятно, что людям деваться некуда, надо зарабатывать. Не нарежешь определенное количество кур — не заработаешь.
«Удалось выбить скамейку для отдыха»
Несмотря на тяжелые условия труда, Татьяна увольняться не собирается. На женщине висит ипотека. Другой работы в поселке нет. Да и выслуга лет у нее приличная.
— К тому же я люблю свою профессию, хоть она и сложная, — вздыхает собеседница. — Но люди все равно увольняются. Даже мигранты не выдерживают. Особенно тяжко приходится зимой. Помещение, где мы работаем, не отапливается, температура в цеху падает до минус 9 градусов. Ноги к бетонному полу пристывают. Так еще и вентиляторы стали включать, чтобы курицы не протухли. Вот так мы стоим зимой, упакованные, в бушлатах, капюшонах, а нас еще и вентилятор обдувает. Складывается ощущение, что народ испытывают на прочность. Кто выдержит, тот выдержит.
Про обеденные перерывы — отдельная песня.
— Комнаты отдыха с горячим чаем у нас отсутствуют. До недавнего времени негде было даже на перерыв присесть — стулья-то все вынесли. Мы тогда обратились с коллективной жалобой в Роспотребнадзор. Но там не пошевелились. Пытался заступиться за нас один депутат, но не вышло. Я отправила жалобу премьер-министру Мишустину. Только после этого к нам с проверкой приехала уполномоченная по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова. Согласилась, что комнаты отдыха нужны. Обещала приехать в июне, проверить обстановку. И попросила больше никуда не писать. Уже сентябрь на дворе. Где ты, Мерзлякова? Нет тебя до сих пор…
И все-таки битва за условия труда не прошла даром. Клюкиной удалось выбить скамейку для отдыха и три перерыва по 10 минут.
— После моего обращения к Генпрокурору РФ Роспотребнадзор все-таки проверил тяжесть условий труда. И нам в холодный цех поставили скамейку. Теперь сидим, как в деревне на лавочке, семечек еще не хватает. А комнаты отдыха как не было, так и нет, — добавляет собеседница. — Я чай бегаю пить в слесарку на склад, сижу там в темноте, где потеплее. Правда, меня ловили и регулярно лишали премии за нарушение…
Жалобы активистки достали руководство птицефабрики. Чтобы закрыть вопрос со стульями, Клюкину решили перевести в сидячий цех.
— Предложили мне переместиться в «пельмешки». Там работа сидячая, женщины лепят пельмени. Но у меня аллергия на мучную пыль, и зарплата там меньше — ипотеку таким образом не выплачу. Кстати, смешно, что в пельменной поначалу тоже хотели стулья забрать, но потом передумали.
«Терпите, иначе наберем более выносливых»
Чем дольше мы говорили с Татьяной, тем более нелепой звучала вся эта эпопея со стульями.
— У нас конвейер стоит, так у них тоже забрали стулья. Случалось, люди в обморок падали от усталости, а присядешь — лишишься премии, — говорит Клюкина. — Нет стульев и у тех, кто работает на так называемой «операции «Потроха», где навешивают желудки на гребень. Мы хоть можем с ноги на ногу переминаться или поставить ногу на выступ, а они стоят на месте как солдатики. Если народу не хватает, могут работать по две смены — с 9 утра до 2 ночи. Раньше, если сотрудники уставали, могли присесть — от этого производительность труда не падала. В чем смысл забирать стулья? У меня в том цеху племянница работает — говорит, что позвоночник уже начал в сапоги сыпаться. С этими стульями доходило до маразма. Одно время пытались запретить сидеть тем, кто с документацией работал, описывал продукцию. Дежурных слесарей-электриков лишили скамеек — чтобы они не спали по ночам, а сидели. Короче, сидячих мест на птицефабрике практически не осталось. Даже на нашей автобусной остановке, куда нас привозит транспорт, нет лавочек…
В подтверждение своих слов Татьяна отправила нам десятки жалоб и обращений в разные ведомства.
— Я ведь не сразу развернула активную деятельность — поначалу уговаривала директора, доказывала, что и на стульях можно неплохо работать. А в ответ слышала: «Терпите, иначе уволим, наберем более выносливых». В инспекции труда мне отвечали: чего вы добиваетесь, скамейка у вас есть, перерывы есть… В Министерстве сельского хозяйства посоветовали обратиться в суд. А в приемной губернатора удивились: «Вы что с таким смешными проблемами к главе региона обращаетесь?» Собственно, от меня все так отмахиваются.
В итоге женщина дошла до Администрации Президента.
— Но все мои жалобы спускаются обратно сюда. Я поняла, что в нашей стране защитить себя невозможно. Вас просто начнут давить или вынудят уволиться. Последнее свое письмо отправила по почте первому заму руководителя Администрации Президента. На днях с почты пришло уведомление, что дошло. Посмотрим, что скажут.
«Никто не жаловался, всем комфортно»
Некоторое время назад Татьяну вызвали в отдел кадров. Предложили сменить работу. Женщина записала разговор с сотрудницей. Приводим фрагмент беседы.
— Мы не можем вам другую должность предоставить, хотите — увольняйтесь.
— Я же прошу только стул.
— Даже не рассчитывайте. В документах не прописано, что в вашем цеху должны стоять стулья.
— Но стулья 15 лет стояли.
— Самовольно их выставили.
— Вроде поначалу нам даже хотели закупать новые стулья?
— Уже перезахотели. Благодаря вашим усилиям мы подняли все документы — в них не указано, что вы должны сидеть на стульях. Все провели в рамках законодательства.
— Я стоя хуже работаю. Сидя отлично получается.
— По закону не положено. Все стоят и работают. Если не можете — приносите справку, мы вас переведем в бойлерную.
— В чем проблема вернуть стулья?
— Все работают стоя. Это прописано в документах с 80-х годов. И никто не жаловался, всем было комфортно.
Перед публикацией материала мы еще раз связались с Татьяной:
«Стул вернули только мне и еще одной женщине для эксперимента. У работников отобрали отличную выслугу лет и сократили зарплаты. Через две недели Роспотребнадзор должен вынести свое заключение. Сейчас на птицефабрике идут проверки за проверками. Но изменений особо нет».
