Статья экспертов Дмитрия Кобака из Еврейского университета в Иерусалиме (Израиль) и Ариэля Карлински из Университета Тюбингена (Германия) об избыточной смертности в период пандемии ковида вышла в рецензируемом журнале eLife. Сегодня избыточная смертность, определяемая как увеличение смертности от всех причин по сравнению с ожидаемой смертностью, считается наиболее объективным показателем числа погибших от COVID-19.
Страны мира сообщили о 4,2 млн смертей от SARS-CoV-2 с начала пандемии до конца июля 2021 года, но фактическое число смертей, скорее всего, выше. По исследованию журнала The Economist, еще в апреле оно оценивалось в 10 миллионов. В то время как в некоторых странах могут быть несовершенные системы подсчета смертей, другие страны могут намеренно занижать данные. Чтобы получить более точную оценку смертности от такого события, как пандемия, ученые часто сравнивают общее количество смертей в стране во время события с ожидаемым количеством смертей, основанным на данных предыдущих лет. Это позволяет определить, сколько избыточных смертей произошло во время события.
До сих пор не существовало глобального, часто обновляемого хранилища данных о смертности от всех причин по странам. Чтобы восполнить этот пробел, Кобак и Карлински собрали еженедельные, ежемесячные или ежеквартальные данные о смертности от всех причин из 103 стран и территорий, которые находятся в открытом доступе в виде регулярно обновляемого набора данных о смертности в мире, и использовали этот набор данных для расчета избыточной смертности в каждой стране во время пандемии COVID-19, но и этот список неполный, например, там нет Турции. Для более точного подсчета смертей, вызванных COVID-19, Карлински и Кобак создали базу данных под названием World Mortality Dataset.
Ученые обнаружили, что в нескольких наиболее пострадавших странах (Перу, Эквадор, Боливия, Мексика) избыточная смертность превышала 50% ожидаемой годовой смертности или превышала 400 дополнительных смертей на 100 000 населения (Перу, Болгария, Северная Македония, Сербия). В то же время в нескольких других странах (например, в Австралии и Новой Зеландии) смертность во время пандемии была ниже обычного уровня, предположительно, из-за мер социального дистанцирования, снижающих инфекционную смертность, не связанную с COVID.
Кроме того, ученые выяснили, что, хотя многие страны очень точно сообщают о смертях от COVID-19, некоторые страны существенно занижают свои данные о смертях от коронавируса (например, Никарагуа, Россия, Узбекистан), вплоть до двух порядков (Таджикистан, 100 раз).
О том, в чем причина сильных различий в статистике смертности между разными странами, обозревателю «МК» рассказал Алексей РАКША:
— Это зависит исключительно от действий правительств и поведения населения. В странах, где смогли убедить народ, что необходимо беречься, носить маски, вакцинироваться, принимали меры, в том числе, локдауны, компенсировали населению потери, чаще всего смертность минимальна. Мы видим это по Скандинавии (кроме Швеции), Сингапуру, Южной Корее, Исландии, Австралии, Новой Зеландии, Тайваню. И даже такая большая интегрированная в Евросоюз страна, как Германия, пострадала намного меньше, чем почти все ее соседи, — там вводились более адекватные меры, там более дисциплинированное население, есть открытые данные, точная статистика, хорошо выстроенная система здравоохранения. У нас же большая страна с неоднородным населением, но, с другой стороны, слабыми транспортными связями между разными регионами и с зарубежьем. Вирус пришел к нам с опозданием, у нас было время отреагировать на угрозу адекватно, но этого не произошло. Почти никакие меры из тех, что принимались в Европе, у нас не принимались. Локдаун оказался неэффективен и был отмене в мае 2020 года, денег людям почти не раздали. Распространение вируса шло все прошлое лето, а осенью, когда уже даже слабые ограничения были сняты, началось очередное ухудшение ситуации, но уже никаких самоизоляций не вводилось, и денег населению никто не давал; почти все вышли на работу. Фактически государство пожертвовало своими гражданами, чтобы сэкономить деньги.
— На протяжении всей пандемии вы проводите анализ реальной избыточной смертности. Какова она, по вашим оценкам, на сегодня?
— В обзоре моих коллег Кобака и Карлински по России июнь явно недооценен. У них по конец июня наша избыточная смертность оценивается с начала пандемии в 550 тысяч; по моим оценкам — это 555–560 тысяч. Но, я считаю, самым страшным по итогу месяцем года у нас будет июль (70-100 тысяч). По моей суммарной оценке, за все время пандемии избыточная смертность в России составила более 640 тысяч, в том числе 360 тысяч смертей пришлось на прошлый год. Это больше, чем в США и любой развитой стране мира, и, возможно, даже больше, чем в Бразилии. Россия явно в тройке лидеров по этому показателю. В процентах прирост избыточной смертности населения уже превысил у нас показатель в 26% за 16 месяцев и 36% от годового числа смертей — и это тоже одна из самых высоких в мире цифр. Почти все эти люди не должны были умереть и не умерли бы, если бы они не заразились коронавирусом. Хуже, чем у нас, ситуация в Косове, ЮАР, Уругвае, Египте. Если сравнивать с бывшими странами СССР, то в России ситуация с избыточной смертностью — худшая. И уж конечно, она хуже, чем во всех странах Евросоюза. Уже в этом году избыточная смертность в РФ достигла 280 тысяч, и подозреваю, к середине сентября мы догоним прошлый год. И даже если будет чудо и не случится очередного ухудшения эпидобстановки к ноябрю-декабрю, вероятность того, что в 2021 году будет хуже, чем в 2020 году, процентов 90. Сейчас, по самым оптимистичным расчетам, из-за коронавируса в России умирает в сутки 2400 человек (и это уже первое место в мире по абсолютному числу умирающих), но, скорее, их 2800 или даже 3000. Именно из-за коронавируса, а не из-за того что, как любят говорить ковид-диссиденты, приостановлена плановая медпомощь — она везде оказывается.
— На политику каких стран можно ориентироваться как на идеальную в пандемию?
— Это Малайзия, Сингапур, Китай, Норвегия, Австралия, Тайвань, Южная Корея, Дания, Япония, Финляндия — там либо нет избыточной смертности, либо она даже снизилась. Неплохая ситуация на Кипре, в Гонконге, в Исландии и Таиланде, где избыточная смертность не превышает 4–5%. Канада и Германия хорошо прошли пандемию (+5%).
— Если говорить о наших регионах, где самая тревожная обстановка?
— Июль стал одним из самых тяжелых для Новосибирской области — там смертность населения выросла более чем на 100% по сравнению с допандемийной. Это рекорд за всю пандемию, если не считать май 2020 года в Дагестане. И явно, что Новосибирская область не одна такая. Заболеваемость в Сибири идет на спад. Самая плохая ситуация сегодня в Южном округе, особенно в Астраханской области, где идет постоянный рост заболеваемости. К сожалению, информацию по избыточной смертности мы узнаем через 2–3 месяца. Кроме того, продолжительность жизни в России в 2020 году упала на 1,8 года — это больше, чем в любой стране Евросоюза, и больше, чем в США. Россия проходит эпидемию очень плохо, а сейчас ситуация — одна из худших в мире. И это не из-за того, что не справилась система здравоохранения; это из-за того, что люди заражаются, пренебрегая всеми защитными средствами. И если ситуация опять начнет ухудшаться в осенне-зимний период, у нас впервые за всю историю естественная убыль населения превысит миллион человек.
