Начнем с СИЗО, где люди находятся еще до приговора, то есть не признанные виновными. Специальных изоляторов для людей с ограниченными возможностями в России нет. Значит ли это, что туда не попадают колясочники? Увы, вовсе не значит. Далеко не каждый СИЗО оборудован пандусами, поручнями и прочими приспособлениями. Двери стандартной камеры не предусматривают возможности проезда туда коляски. А как такого вывозить на прогулки? Никак. Помню, однажды в московском СИЗО мы встретили колясочника, который не дышал свежим воздухом с момента своего ареста (прошло несколько месяцев). Только после того, как в его камере появился сердобольный и, главное, физически крепкий сосед, который согласился выносить его на руках, он смог увидеть небо (из окон камеры не просматривался даже краешек). По факту инвалидам в СИЗО зачастую сложно принять самим душ или сходить в туалет. И тут вся надежда опять же на сокамерников. Не все делают это бескорыстно...
Случаются порой в СИЗО совершенно дикие истории. Как-то мы, правозащитники, обнаружили человека без ноги, которому регулярно делали выговор за то, что он не встает с кровати на утренней поверке. Точнее, он вставал, но медленно. И для того, чтобы выйти в коридор во время обыска, ему требовалось время — пристегнуть протез ноги. И все же, справедливости ради, чаще сотрудники идут навстречу и стараются сами помогать инвалидам чем могут. Недавно в «Матросской Тишине» видела трогательную сцену: два надзирателя аккуратно катили коляску, в которой сидел истощенный человек. Они сами удивлялись: как такого суд мог арестовать?
Бывает, впрочем, что суд избирать меру пресечения «ходячему», а уже за решеткой он превращается почти что в овощ. Администрация той же «Матросской Тишины» в прошлом году даже обратилась в следственный орган, уведомила, что гражданин во время пребывания в СИЗО перенес инсульт, самостоятельно передвигаться не может, ухаживать за ним некому.
Считается, что в колониях инвалидам легче, чем в СИЗО, и это отчасти так. Но специальных колоний для них тоже нет. Обычно, если в учреждении «накапливается» много инвалидов, их стараются содержать в одном отряде. Но не всегда это выход: среди калек должны быть здоровые ходячие, которые бы им помогали.
Правила внутреннего распорядка не предусматривают какого-то особого отношения к тем, кто сам с трудом может за собой ухаживать. Но инвалидов, слава Богу, не заставляют делать по утрам зарядку и не отправляют в карцер за малейшее нарушение этих самых ПВР. Им разрешается лежать на кровати в дневное время, их освобождают от обязательных работ по благоустройству территории ИК. Еще в СИЗО и в колонии им дают диетическое питание (это яйца, молоко и т.д.).
— Если ты ходячий, выжить вполне можно, — рассказывал мне один в колонии. — Если ты не ходячий, но богатый, то в принципе тоже выживешь. А вот если ты и не ходячий, и бедный, то, скорее всего, мыться будешь раз в полгода, и с тобой будут брезговать общаться (завоняешь).
По статистике ФСИН, инвалидов, впервые совершивших преступление, в российских колониях сегодня около 6 тысяч. При этом почти 2 тысячи отбывают наказание в облегченных условиях, то есть их поведение не вызывает нареканий. Казалось бы, зачем таких держать за решеткой? В ИК дают им хорошие характеристики для условно-досрочного освобождения, но суд отпускает по УДО не всегда.
Об истории Владимира Лободы читайте в очерке "Инвалида из Воронежа приговорили к 9 годам тюрьмы"
