Алексей Мозговой был убит подло, из засады, 23 мая 2015 года на трассе М-04, возле поселка Михайловка. Его автомобиль, передвигавшийся из Алчевска в Луганск, был расстрелян из пулеметов и другого автоматического оружия. Погибли все, находившиеся в машине: сам Мозговой, его пресс-секретарь Анна Самелюк, водитель с романтическим позывным «Песня» и двое охранников – «Холс» и «Метла». Всего пять человек. Под огонь попал также случайно оказавшийся рядом гражданский автомобиль. Погиб водитель и его беременная жена. Спустя 6 лет это преступление так и не было раскрыто. Первоначальная версия о причастности к нему украинской ДРГ «Тени» впоследствии не подтвердилась.
Участников ДРГ «Тени» задержали на территории ЛНР в марте 2017 года, спустя два года они были приговорены к разным срокам заключения – от 11 до 20 лет. Их обвинили во многих преступлениях и терактах, однако убийство Мозгового среди них не фигурировало.
Так кто же стоит за убийством комбрига? Ведь не секрет, что кое-кто из бывших ополченцев считает, что оно не могло произойти без молчаливого согласия тогдашних кураторов украинского направления в Москве…
- Я не поддерживаю эту версию. – говорит Андрей Козлов. - Скорее всего, это СБУшные следы. Но исполняли местные. Те, кто на это СБУ работал внутри самой ЛНР.
У Андрея были годы, чтобы хорошенько поразмыслить над всем этим. Время в тюрьме тянется медленно. Хотя особо скучать там не давали: «доброжелатели» Мозгового обеспечили его ближайшему помощнику в СИЗО экстремальные «развлечения». А ведь он, как и многие, решил поехать на Донбасс в 2014-м году из самых высоких побуждений. Во имя идеалов «Русской весны». Ехал воевать с националистами ради того, чтобы Донбасс как можно скорее повторил судьбу Крыма, оставив ради этого налаженное дело – собственную юридическую фирму в Москве.
- 31 октября 2014 года я прибыл в Алчевск, – рассказывает Андрей. – и сразу же попал на прием к Мозговому. В «старом штабе», который тогда располагался в здании химчистки, я слушал, как Мозговой обсуждал со своим пресс-секретарем Аней Самелюк общественную реакцию на состоявшееся за день до этого заседание «Народного суда». (Тогда около 300 жителей Алчевска простым большинством голосов приговорили к расстрелу насильника, который надругался над несовершеннолетней – М.П.). Они говорили о необходимости юридического оформления таких акций. Я вызвался помочь, так как имел юридическое образование и опыт работы следователем прокуратуры в Башкирии. Там же находился в тот момент начальник контрразведки бригады «Призрак» Роман Миличенко (в настоящее время он отбывает наказание на территории ЛНР). Меня сразу определили в контрразведку. На следующий день, 1 ноября, я уже приступил к службе.
Постепенно у Козлова сложились с Мозговым близкие и доверительные отношения. Оставаясь в должности заместителя начальника контрразведки бригады, фактически он был его советником. Основу контрразведки «Призрака» составляли 30 человек, которых Мозговому выделил Игорь Стрелков. Задачей контрразведки, помимо выявления пособников ВСУ, было поддержание порядка в тылу, обеспечение безопасности жителей города. Это было тем более актуально, что органы внутренних дел фактически не действовали, в Алчевском отделе МВД на тот момент оставалось всего 5-7 человек. Контрразведка была вынуждена взять на себя функции милиции, организовать ночное патрулирование, заниматься профилактикой и пресечением правонарушений. Между тем отношения Мозгового с Луганском становились все более напряженными.
- В чем была причина конфликтов Мозгового с руководством ЛНР?
- Где-то с февраля 2015 года, когда закончилась дебальцевская операция, поделили трофеи, более-менее установились позиции, началась вторая волна избавления от ополчения как такового. Политика Луганска была простая и в чем-то даже правильная: собрать разрозненные подразделения ополчения в составе Народной милиции.
- Почему против этого были многие командиры ополчения, в том числе и Мозговой?
- Потому что уже сложившиеся подразделения планировалось включать в состав милиции не целиком. От каждого брали какую-то часть. Но и в «Призраке», и у Павла Дремова в казачестве процентов 40-50 личного состава – это были люди, которые начинали еще со Славянска, с Краматорска и с Лисичанска. Территории, где они жили прежде и где остались их родственники, были под контролем ВСУ. Куда им деваться? При списочном составе «Призрака» на февраль 2015 года 800-850 человек, «Народную милицию» ЛНР заинтересовали человек 300. А куда денутся остальные, никому не было интересно. Это одна из основных причин того, что командиры приняли это в штыки. Впоследствии Луганск своего добился, и после смерти Мозгового часть «Призрака» ушла в 4-ю бригаду, а часть упихнули в созданный еще Плотницким батальон территориальной обороны. Его штатный состав - 230 или 215 человек. Это был первый конфликт с Луганском, но не основной.
- А в чем состоял основной?
- Мозговой наладил свою ресурсную базу. Ему напрямую шли поставки гуманитарной помощи, причем в достаточно больших объемах. В Алчевске на ноябрь 2014 года действовали три абсолютно бесплатных столовых. Любой житель города мог туда прийти, и его могли накормить там два раза в день. Причем кормили достаточно хорошо. Все это было за счет ресурсов «Призрака». Луганску это сильно не нравилось. Когда госпожа Пяткова в декабре 2014 года стала мэром Алчевска, она своим волевым решением закрыла эти столовые, хотя городской бюджет на них не расходовался. В конце марта Луганск принял решение вообще не пропускать «гуманитарку», которая шла напрямую «Призраку». Потом случилась еще одна история. К нам приехала миссия ОБСЕ в лице заместителя ее руководителя. Он предложил провести гуманитарный конвой со стороны линии соприкосновения через территорию, которая контролировалась «Призраком». Я на этой встрече присутствовал. На вопрос, почему не через Луганск, гости ответили: «Мы вам доверяем, а Луганску нет». Ведь не секрет, что 80% гуманитарной помощи, которая приходила в Луганск из России, в итоге оказывалось на рынке.
- Как отреагировал на это предложение Мозговой?
- Он согласился. В Луганске началась истерика. Приезжал Сергей Козлов, позже ставший премьер-министром ЛНР. Были уговоры, были угрозы. В итоге ОБСЕшники отказались от своей затеи. Мозговой мне потом сказал: «Мы бы этот конвой пропустили, но его бы просто расстреляла та же Народная милиция».
- Луганск хотел переключить поток «гуманитарки» на себя?
- Да. И буквально через неделю после этих событий ОБСЕшники предложили Мозговому создать свое общественное движение.
- Имеется в виду движение «Народное возрождение»? Так инициатива его создания принадлежала ОБСЕ?
- ОБСЕ подтолкнула к этому Мозгового. С их помощью была организована регистрация движения на Украине. Учредителями стали Мозговой, Аня и я.
- Действительно ли Мозговой планировал борьбу с олигархами, были ли у него планы национализации предприятий?
- Не только планировал, но и начал эту борьбу. На первом этапе две птицефабрики реорганизовывались в подобие народных предприятий. В состав учредителей вводилось максимально допущенное по законодательству Украины количество работников - 50 человек. Всё делалось по законодательству Украины, так как начинать такие проекты, основываясь на законодательстве непризнанной республики, было бы глупо. Да и законодательства на тот момент еще не было. Переход права собственности был легален с точки зрения украинских законов. Фабрики были закредитованы. Собственники, оставшиеся на Украине, по факту теряли имущество за неоплаченные долги.
- Планировал ли Мозговой принять участие в выборах, чтобы возглавить республику?
- Да. Алексей Борисович хотел прийти к власти. Не столько сам хотел, сколько его к этому вели. Наверно, в нем видели лидера, за которым не тянулся кровавый след. Мозговой взрослел как лидер, становился серьезным политиком. Этот человек был настоящим патриотом Украины в хорошем смысле слова. Он реально хотел прекратить войну. И люди ему верили, в том числе и на Украине. Каждый, кто был на его похоронах 27 мая, подтвердит мои слова: его артиллерийским салютом провожали в последний путь бойцы ВСУ. Вся линия соприкосновения гремела.
- Но он хотел прекратить войну в чью пользу – капитулировать перед Киевом?
- Нет, такого не было. Киевский режим он ненавидел всей душой. Не шла речь о «сдаче». Речь шла исключительно о примирении на основании того, что эта война разожжена искусственно и ведется не в интересах народа. За несколько дней до своей смерти Борисыч на линии соприкосновения встречался с командирами двух бригад ВСУ. Обсуждалась договоренность о том, что они полностью открывают нам фронт. Они со всеми своими людьми, техникой, вооружением были готовы перейти на нашу сторону. Он всегда говорил, что надо воевать до победы, но вопрос – с кем? Солдат ВСУ Мозговой не воспринимал как врагов. Врагами он считал тех, кто их направляет на эту бойню.
- Вы сказали, что его «вели». Кто?
- Это мое личное мнение. Но я уверен, что он был лидером, инициативы которого поддержали бы те, кого у нас любят называть «коллективным Западом». Общественное движение «Народное возрождение» в середине мая 2015 года было зарегистрировано в украинском Минюсте. То есть это было единственное общественное движение в ЛНР, признанное Украиной.
- Это и стало причиной убийства Мозгового?
- Причина его гибели - в совокупности действий, которые он и мы, его команда, предпринимали. Первое покушение на Мозгового состоялось 7 марта 2015 года. Не буду останавливаться на его обстоятельствах. А вот причина важна. В декабре 2014 года в Краснодоне состоялся сбор командиров, которые были не согласны с политикой Луганска. Обсуждались вопросы тесной координации подразделений в военной, правоохранительной, гуманитарной сфере. По многим вопросам договорились. Там присутствовали Мозговой, Фома (Фоминов, командир ОБРОН (Отдельный батальон разведки особого назначения) «Одесса»), представители казачества Стаханова и Перевальска.
После этого собрания, о котором Луганску стало известно, и начались репрессии. А дальше не сложно проследить хронологию. 1 января убит Бэтмен (Александр Беднов, начальник штаба 4-й бригады ЛНР), затем 23 января мэр Первомайска Евгений Ищенко (был известен как противник Минских соглашений – М.П.), потом Мозговой, 12 декабря 2015 года – казачий атаман Павел Дрёмов. Фома был арестован, по сути, похищен, и помещен в СИЗО Луганска 7 января 2015-го года. Освобождён 6 ноября того же года, когда большая часть соратников была уже арестована или выдавлена с территории ЛНР в Россию. Так что обозначить одну конкретную причину невозможно. Действия Мозгового как общественного лидера пугали, мешали осуществлению «луганской политики», на контрасте показывали, кто действует в интересах людей, а кто – в своих личных.
- Кто же, по-вашему, убил Мозгового? Вам это известно?
- Я не буду сейчас называть фамилии заказчиков. Но непосредственно к организации и реализации убийства Мозгового имеют отношение три человека из высшего офицерского состава бригады «Призрак». Их все прекрасно знают. Один из них не так давно погиб при достаточно странных обстоятельствах.
- Какими мотивами они руководствовались?
- Один хотел «сесть» на гуманитарные и финансовые потоки. Второй очень сильно хотел командовать. А третий просто испугался и под гарантии, что его не тронут, трусливо смолчал.
- Когда вы в последний раз виделись с Мозговым?
- В последний раз я видел Мозгового 23 мая 2015 года, в час дня. Я обычно заезжал к нему каждый день, докладывал обстановку по городу. Примерно за неделю до убийства до нас начала доходить информация, что на Мозгового готовится покушение. И мы уговорили Борисыча ограничить свои перемещения зданием штаба. Он старался никуда не выезжать, а если выезжал, то с усиленной охраной. Во время нашего последнего разговора он подтвердил, что никуда выезжать не собирается.
А группа его убийц уже была в городе. В ночь с 22 на 23 мая я лично с ней столкнулся. Эти люди были на двух машинах, одна из них BMW X5 с донецкими номерами. Они что-то не поделили в кафе, мы выехали туда по вызову. С нами они очень вежливо пообщались, и мы мирно разошлись.
- Как вы поняли, что это была именно та группа?
- Состав, вооружение, проделанная в дальнейшем с 23 по 27 мая оперативная работа. Успели сделать немногое, но успели. Был установлен численный и кадровый состав группы, конкретные исполнители известны. Из соображений личной безопасности я не могу сейчас обнародовать эти данные, в том числе фото этих людей. Можно сказать только одно. Все они - кадровые сотрудники СБУ или давно и плотно сотрудничающие с СБУ лица, которые с 2014 по 2015 годы активно продвигались и устраивались на должности в силовые структуры ЛНР.
- Почему Мозговой в тот день 23 мая все же покинул штаб?
- Все банально. 19-20 мая Аня Самелюк ездила в Луганск и каким-то странным образом якобы потеряла телефон. На другой день ей позвонили. Сказали: «Мы нашли ваш телефон, приезжайте». Разговор был при нас в кабинете. 23 мая Аня попросила у Борисыча машину с водителем, чтобы съездить в Луганск за телефоном. В штабе на тот момент находился Алексей Марков (позывной «Добрый»), который тогда руководил гуманитарными вопросами. Не помню, был ли начальник штаба бригады Юрий Шевченко. Мозговой дал Ане машину. А потом она ему позвонила и предложила прокатиться вместе. И он с ней поехал, не посоветовавшись ни с кем. Марков и Шевченко – это были единственные люди, которые знали, что он выезжает.
- А вас там в тот момент не было?
- Нет. Присутствие в штабе Маркова подтверждают сотрудники охраны. Шевченко во время звонка мне после убийства говорил, что находился в штабе где-то до 15.00.
- Получается, все произошло спонтанно? Заранее никто не знал, что он поедет этим маршрутом?
- Группа, которая зашла, находилась в одном из крайних домов дачного поселка - это окраина деревни Михайловка. Там от дороги метров 600-700. Мозговой выезжает, группе звонят, за то время, пока едет машина, она занимает позиции. А дальше – шквал огня. Покушение готовилось, но сама ситуация созрела буквально за несколько минут. Причем работали не специалисты.
- Почему вы так думаете?
- Профессионалы, как правило, не «работают» мирных. Они создают ситуацию, когда остается только одна машина на трассе. Там же погибла семейная пара с беременной женщиной. Вероятно, группа была не полной, возможно, не успела подойти группа прикрытия, потому и сработали впопыхах, потому и не проверили машину, не провели «контроль» главной цели. Был ранний вечер, это одна из основных дорог. В случае чего исполнителям без прикрытия уходить некуда. Очень велик риск. Потому и работали, надеясь исключительно на плотность огня и знание местности. Напомню, что покушение в марте 2015-го года, когда по ходу движения автомобиля Мозгового были взорваны две мины МОН-50, произошло на том же месте. Тогда Командира спасла ошибка оператора-подрывника. Группа контрразведки после того случая работала на месте. Нашли фрагменты корпуса МОН-50 в том числе. Тогда наша версия вызвала неприкрытую злобу со стороны руководства ЛНР. По их версии, там были самодельные СВУ. Так вот, не было там СВУ, были стандартные МОН-50. Мозговой в том покушении получил ранение именно роликом от «монки». Еще один нюанс: личный водитель с позывным «Песня» 23 мая был единственным, кого добивали. Они даже не обыскали машину. Они нашпиговали ее пулями, увидели, что водитель пытается набрать номер жены по мобильному, и добили его. Но почему-то его, а не главную цель. А Мозговой был еще жив. Аня погибла сразу от пули в сердце. Но если бы на тот момент рядом оказалась Скорая, то у Борисыча были бы шансы выжить. Он умер от обильного кровотечения. У него были прострелены ноги. Один охранник умер в машине Скорой. Почему так грязно сработали? Все это было сделано спонтанно по звонку из штаба.
- Вам удалось установить, кто был в группе киллеров?
- За 7 месяцев службы я собрал достаточно большой архив. Там много рапортов от агентуры, которую я сумел навербовать на территории ЛНР. С очень большой долей вероятности можно утверждать, что группа, которая «работала» Мозгового, также « отработала» Беднова, Ищенко и Дремова. Руководил ею кадровый офицер СБУ, который до 2017 года занимал высокие посты в руководстве ЛНР. В 2017 году он был арестован МГБ ЛНР и сейчас находится в луганском СИЗО. Его заместителя я в ночь с 22 на 23 мая видел лично, когда мы приехали по вызову в кафе. Он был на черном BMW с ДНРовскими номерами. Из этой группы как минимум один человек на момент покушения служил в силовых подразделениях генпрокуратуры ЛНР (позднее он погиб в перестрелке при попытке ликвидации ещё одного «неугодного»). Еще как минимум один служил в силовых подразделениях МГБ ЛНР. Про остальных двоих со стопроцентной уверенностью ничего сказать не могу. На первых двоих у меня есть документы – рапорт моего агента.
- Чью же волю выполнял этот бывший сотрудник СБУ – своего нового начальства в ЛНР или прежнего в Киеве?
- Вы задаете очень интересный вопрос. С точки зрения профессиональных контрразведчиков, с 2014 года СБУ провела очень хорошую операцию. Пока брали здания в Луганске, пока шла война, лица, которые либо находились на службе в СБУ, либо сотрудничали с ними, потихоньку занимали посты в молодой республике. Есть видео, где Плотницкий прямо призывает сотрудников СБУ, МВД, прокуратуры Украины возвращаться и работать в молодой республике. Сколько людей, которые реально сочувствуют Украине, оказались в органах правопорядка ЛНР?
(Тут можно вспомнить, что отстранение от власти Игоря Плотницкого в 2017 году сопровождалось обвинениями в сотрудничестве с украинскими спецслужбами в адрес ряда приближенных к нему лиц – авт.)
- Что произошло с вами потом?
- 27 мая мы были на похоронах. Тогда же в связи с очевидными угрозами со стороны уже нового командования «Призрака» командир контрразведки Роман Миличенко принял решение о переезде сначала в Луганск, а потом в Россию. Мы прекрасно понимали, что нас в живых тоже не оставят. Нам это говорили в открытую. Мы уехали в Луганск. Пока решали вопрос с транспортом, 8 июня 2015 года к нам ворвался спецназ ЛНР, арестовали меня и командира патруля в нашем подразделении Орлова Александра.
- В чем вас обвиняли?
- Предъявили мне сначала 67 убитых, потом остановились на трех, в итоге остался один. Плюс к этому незаконные аресты и задержания. Аресты мы действительно проводили, но насчет их незаконности я готов поспорить.
- Аресты и задержания кого?
- Воров, мошенников, насильников. Поймите, я не могу насильника или торговца наркотиками просто выпустить на улицу. Когда органы полиции к апрелю 2015 года начали хоть что-то делать, мы их стали передавать им.
- Как с вами обращались?
- Первые дней 15 – это пытки в управлении МВД ЛНР в Луганске. Это две инсценировки расстрелов, когда тебя утром сдергивают с нар, вытаскивают во двор, ставят на колени, а перед тобой маячит человек с телефоном, который говорит: «ну вот сейчас приказ подтвердят, и все». Потом приказ не подтверждается, и тебя тащат обратно в камеру.
- Чего от вас хотели?
- Они хотели, чтобы я подписал признание вины. Но я ничего так и не признал. Они знали, что я бывший сотрудник органов. Несмотря на это они меня кинули к уркам. В итоге те меня буквально втоптали в кафель, сломали два ребра. Осколок одного из ребер вошел в печень. Благодаря вмешательству друзей из Москвы мне сделали операцию, выжил. В СИЗО было несколько камер, которые называли «политическими». В 15-16-17-м годах там сидел практически весь выживший средний и высший командный состав ополчения. Кто-то до сих пор сидит.
- Они считали, что от вас может исходить какая-то угроза? Почему вам не дали просто уехать?
- Они знали, что я убийство Мозгового просто так не оставлю. Не то, что я мстить за него собираюсь. Но дело это надо довести до конца. Надо, чтобы те, кто реально это сделал, были наказаны.
- Как сложилась судьба тех, кто, по-вашему, мог сдать Мозгового? Они получили, что хотели?
- Марков сначала руководил «гуманитаркой», потом стал командиром «Призрака». В прошлом году он погиб в ДТП. Шевченко некоторое время был командиром 4 бригады Народной милиции ЛНР. Аркадьич (Бирюков Пётр Аркадьевич) – он тогда просто тупо промолчал. Несколько дней назад люди в штатском настоятельно посадили его в машину и вывезли с территории расположения 14-го БТрО, это то, что сейчас осталось от «Призрака», в неизвестном направлении. По официально озвученной версии, он убыл на лечение.
- Кто из российских добровольцев сейчас еще находится в заключении в ЛНР?
- Их немало. Кадровый состав сильно обновился. Многих уже «осудили» и отправили в колонии, дальше их следы теряются. На память могу назвать несколько фамилий: Андрей Чередниченко, Алексей Гейрих (заместитель Фомичева), Трубников Михаил (заместитель командира батальона «Брянка СССР»), от многих память сохранила только имена и позывные. В общей сложности на день моего освобождения, 9 апреля 2021 года, в СИЗО Луганска или Луганском учреждении исполнения наказаний, как оно официально называется, находилось от 30 до 50 человек, граждан РФ, в основном ополченцев первой волны.
Андрей Козлов провёл в СИЗО в общей сложности 5 лет и 4 месяца. Плюс еще полгода в колонии города Петровского на территории ЛНР, куда его вывозили в 2017 году. По итогам двух приговоров и двух апелляций ему было назначено наказание в виде 5 лет 10 месяцев лишения свободы, которые на момент оглашения второго приговора в ноябре 2020 года он уже практически отбыл. Никакой помощи со стороны государственных органов РФ за все эти годы он не получил. Не принесли никаких результатов неоднократные обращения его друзей в МИД РФ и СК.
- Марию Бутину и Кирилла Вышинского вытаскивать из застенков иностранных враждебных государств интереснее и политически правильнее. – с горечью говорит он. - А мы… Мы, видимо, не совсем граждане своей страны. Наши жизни и судьбы не интересны. О нас просто забыли.
