Сборная России в очередной раз вылетела с чемпионата Европы по футболу, даже не сумев выйти из группы.
Традиционно как ярые поклонники футбола, так и далекие от него люди задались вопросами «кто виноват» и «что делать».
Посыпались обычные рецепты, что «нужно вкладывать деньги в развитие детского футбола», и т.д. и т.п.
Эти досужие эксперты, видно, не в теме, что денег в российский футбол вкладывается и без того сверх всякой меры! И в профессиональные команды, и в детско-юношеские спортивные школы, и в ФОКи (физкультурно-оздоровительные комплексы), которых по стране построены тысячи.
Но не в коня корм!
В чем же дело?
Дело тут как раз в этих самых огромных государственных и окологосударственных деньгах, которые валятся на наших российских футболистов как из рога изобилия.
В масштабах страны это миллиарды и миллиарды долларов — ведь речь не только о сборной России.
Кто-то может попытаться возразить: «там спонсорские деньги!» Так, да не так! Да, спонсорские... Но кто эти спонсоры? Как правило — государственные компании.
Только клубы РФПЛ (российской футбольной премьер-лиги) за 15 лет, с 2002 по 2017 год, обошлись в 15 миллиардов евро.
Но это всё — дела прошлых лет. На сезон-2020/2021 клубы РФПЛ — всего 16 команд — имеют суммарный бюджет примерно 63 миллиарда рублей в год. И хотя это — минимум, в связи с пандемией, деньги огромные. Четверть этой суммы — 16,5 миллиарда рублей — составляет бюджет всего лишь одной команды — питерского «Зенита». Казалось бы, с такими деньгами они должны радовать болельщиков своими успехами в европейском футболе... Но нет.
Отчего же так?
Да потому что деньги сами по себе не только не решают проблему повышения качества игры в футбол, а наоборот, развращают футболистов. Наши «футбольные звезды» превращаются в высокооплачиваемых мажоров, которые иногда начинают беситься с жиру — вспомните похождения Кокорина и Мамаева, приведшие их за решетку.
Главный показатель низкого уровня российского футбола это то, что российские футболисты в подавляющем большинстве не востребованы в европейских клубах. Если посмотреть на российскую сборную этого чемпионата, мы увидим, что только четыре игрока выступают в Европе: Миранчук («Аталанта»), Головин («Монако»), Черышев («Валенсия») и Кудряшов («Антальяспор»).
Если взять сборную Польши, которая так же, как сборная России, не смогла выйти из группы (хотя играла существенно лучше), то там практически все игроки «кормятся» не с государственного бюджета своей страны, а зарабатывают деньги в европейских клубах. И такая ситуация во всех странах Евросоюза. Нигде в мире национальный футбол не находится на содержании у государства, только в России. В развитых странах государство дает деньги только на развитие спорта — на детский и юношеский спорт в учебных заведениях, на поддержку юных талантов. В бедных странах Южной Америки, где таких денег нет, таланты пробиваются сами, и весьма успешно. Во всем мире футбол — это прежде всего коммерческий вид спорта, и каждый футбольный клуб — это коммерческое предприятие, главной целью которого является получение прибыли. Деньги поступают от продажи билетов на футбольные матчи, от торговли сувенирами и экипировкой с эмблемами футбольных клубов, от продажи прав на трансляцию матчей с участием команды, продажи рекламы и т.д. Лидирующие команды зарабатывают на всем этом огромные деньги. Это — целая индустрия с оборотом в сотни миллиардов долларов в европейском масштабе.
Но! Для всего этого нужно, чтобы футболисты не просто выходили на поле «поелозить», а нужны гениальные голкиперы, нападающие, защитники и т.д.
Все по законам рынка — отбираются лучшие, и лучшие выигрывают.
В России же из-за этого «яда государственных денег» футбольное сообщество представляет такой «оазис» недофутболистов, которые «первый парень на деревне, если в деревне один парень».
Такая беда в России не только с футболом, но и с кинематографом. Львиная доля снимаемых в России лент финансируется Минкультом и Фондом кино, который подчиняется непосредственно Минкульту.
То есть тут мы видим то же, что и в футболе, — замену рыночных механизмов на квазивариант «советского социализма» — всё за госсчет.
В итоге для продюсера и режиссера не важно, будет ли фильм коммерчески успешным, соберет он что-то в прокате или нет, — деньги-то на фильм уже получены, и они «халявные». Поэтому задача сводится к примитиву — нужно выдать хоть какое-то кино в рамках заявки, но при этом потратить минимум из выделенного. Ведь себя нужно не обидеть, да и «решающим вопрос» чиновникам «отчинить доляху малую».
В итоге мы видим огромный поток кинематографического шлака, который невозможно смотреть, как и российский футбол.
Однако все же в российском кинематографе не все так плохо, потому что есть возможность обойти государство и обойтись без государства. Благодаря развитию технологий есть возможность делать малобюджетное кино и выходить к зрителю напрямую, не завися от воли прокатчиков. Это привело к развитию независимого кино. «У меня не было других инвесторов, кроме меня самой, — ни частных, ни государственных. Я вложила все, что успела заработать раньше. Более того, я не имею отношения ни к какой киношколе или кинодинастии, у меня нет мастера. Режиссуре я училась на практике, исходя из собственного понимания искусства», — говорит режиссер фильма «Аутло» Ксения Ратушная.
Однако российский зритель на большом экране редко выбирает авторское российское кино.
«Про нас написали везде: в New York Times, Guardian, Holywood Reporter, а людям, ради которых мы и снимали фильм (россиянам), оказалось банально все равно», — говорит режиссер Кирилл Соколов, автор комедии «Папа, сдохни», которая успешно продана в 25 стран мира.
Ну и опять же подобного независимого кино очень мало — подавляющее большинство российских фильмов снято «при поддержке государства», со всеми вытекающими последствиями, о которых шла речь выше.
Кино «большого экрана» в большинстве случаев имеет государственное финансирование на 40–60%, а иногда и все 100%. Тут сразу же всплывает советское слово «госзаказ». Как правило, от таких фильмов требуют зашкаливающей патриотичности, пропагандности и лояльности к власти. Зритель чувствует фальшь и «голосует рублем», т.е. попросту на фильм не идет, что приводит к провалу в прокате. Так, из 141 российского фильма, получившего государственное финансирование из Фонда кино и Министерства культуры РФ, только 19 окупились. Остальные были убыточные и в прокате просто провалились! Характерно, что из года в год государственные деньги получают одни и те же кинокомпании, невзирая на убыточность их кинопродукции. И это неудивительно — ведь учредители этих компаний входят в экспертный совет Фонда кино, который проводит конкурсный отбор претендентов на государственное финансирование! Многочисленные антикоррупционные расследования показали, что в подавляющем большинстве случаев есть конфликт интересов и очевидна связь получателей денег с теми, кто эти деньги распределяет.
«До сих пор не существует системы возврата вложенных в кино денег. По-прежнему крутятся непонятно откуда взявшиеся бабки, а вокруг — люди, заинтересованные в их «распиле», а вовсе не в создании качественных фильмов. По-прежнему львиную долю бюджетов составляют государственные вливания, а казенные рубли у нас традиционно воспринимаются как объект «распила». Но одних денег мало, братцы! Без желания и умения правильно их вложить и «отбить» толку не будет. Что мы, к сожалению, пока и наблюдаем. За редким и штучным исключением». Это слова сценариста Алексея Евдокимова, сказанные в интервью аж 14 лет назад — в 2007 году! Но они абсолютно актуальны и сегодня, да и завтра, и лет через 5 тоже будут актуальны — если российский кинематограф не слезет с иглы государственного финансирования.
Несколько лет назад похожая история началась с благотворительностью: государство стало раздавать деньги… благотворительным фондам. Само по себе явление — нонсенс: государство в принципе не может заниматься благотворительностью. Что для частного лица или фонда благотворительность, то для государства — прямая обязанность. Если думать о причинах этого «аттракциона неслыханной щедрости», то они очевидны: все делается согласно установке: «не можешь запретить — возглавь».
Очевидно же, что государственное финансирование благотворительных организаций дает над ними контроль со стороны государства. Это неминуемо приведет (да уже привело) к деградации благотворительности в России, как это случилось с футболом и кинематографом. В нормальной стране благотворительная организация привлекает пожертвования, демонстрируя результаты своей деятельности, и народ «голосует рублем», оценивая нужность этой благотворительной деятельности и ее эффективность. Знаю организацию, которая даже и не «демонстрирует», просто жертвователи, которые дали деньги на помощь сиротам, сами ездят в детские дома эту помощь отдать в руки этим сиротам. Тут, как говорится, три в одном — и контроль, и «пиар», и сарафанное радио. Но такие благотворители российской власти не нужны — их ведь не заставишь агитировать за партию власти «по зову сердца».
