Егор родился через полгода после смерти своего легендарного отца Александра Башлачева. Его мать, Анастасия Рахлина, занималась рок-журналистикой. В 1995 году она стала режиссером клипа Валерия Меладзе «Посредине лета», где снялся Егор. В 1998 году он вместе с матерью принял участие в программе Дмитрия Диброва «Антропология». Из открытых источников известно, что Башлачев-младший являлся обладателем авторских прав на творческое наследие своего отца. Больше о нем никаких упоминаний в прессе нет.
Я познакомилась с Анастасией Рахлиной в 2000 году. Мы готовили материал об Александре Башлачеве. В то время ее сыну Егору было 12 лет. Помню, собеседница откровенно рассказывала о своих отношениях с рок-музыкантом, а вот о сыне упомянула вскользь.
«Егор родился через полгода после смерти отца... Передо мной встал вопрос, где рожать ребенка. Домой я возвращаться не хотела. Решила поехать в Череповец, к родителям Саши, – говорила Анастасия. – Роды были сложные. Полгода я провела в Череповце с Сашиным отцом, рабочим Череповецкого завода, матерью, учительницей местной школы, и его младшей сестрой Леной. Я не знаю, чтобы со мной случилось, не будь я беременна. После гибели Сашки я не имела права впасть в депрессию: должна была родить сына. Ощущение настоящего одиночества пришло, когда ребенок подрос. Был ноябрь, я ехала в такси, смотрела в окно – и вдруг мне стало страшно. Я почувствовала себя дико одинокой. В тот момент я стала верующим человеком...»
В том интервью Анастасия призналась «МК», что ее сын во многом напоминал ей Александра: «В 11 лет любимым произведением Егора стало «Время жить и время умирать» Ремарка. Саша тоже любил этот роман. Первый раз сын спросил об отце в шесть лет. Я дала ему послушать записи с песнями Саши. Егор прослушал и больше к этой теме не возвращался. Для меня трагедия Башлачева стала прошлым, которое я пережила. Сыну только предстоит пережить».
Судя по всему, душевная болезнь накрыла Егора Башлачева чуть позже, в подростковом возрасте.
В нулевые годы Анастасия отошла от темы музыки, с головой ушла в религию, стала писать для православных изданий. А в 2017 году женщине поставили страшный диагноз: онкология. Об этом она рассказала на своей страничке в соцсети: «Странно мне писать то, что напишу теперь. Господь посетил меня – в минувшую среду стало ясно, что у меня рак. Прошу, мои дорогие, вашей помощи – и молитвенной, и денежной, потому что тяжелый путь нам теперь предстоит»
– Денег на лечение Анастасии не хватало, – рассказывает знакомый семьи. – Да, она печаталась в СМИ, но на гонорарах много не заработаешь. Поэтому она объявила сбор средств. Деньги на химиотерапию собрали, еще купили специальную кровать для Насти. Видимо, когда она поняла, что умирает, то завещала оставшиеся деньги разным людям. А все авторские права Александра Башлачева она оформила на сына. Знала, что сам он не в состоянии себя содержать.
Незадолго до смерти Рахлина приняла монашество. Последние месяцы женщина жила под именем Иулиания.
Тогда же Анастасия опубликовала книгу. Произведение не стало бестселлером, его читали разве что поклонники Александра Башлачева. Там она впервые рассказала о болезни сына.
«Я умираю от рака... у меня множественные метастазы в легких, химия не очень получается, и, если говорить по-человечески, прогноз не очень... Мне 52 года, и я монахиня. Меня постриг архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт здесь, в Москве, 3 января 2018 года. Тогда я еще ходила, а теперь нет – но не напрямую из-за рака, а из-за осложнений на химию и лучевую терапию.
Это еще не все. У меня есть сын, ему будет 30 лет, он инвалид, его отец был самоубийца. Сейчас он живет у родственников своего папы в Череповце, рвется ко мне, утешает меня так, что мне хочется залезть на стену. Например, старается поговорить со мной по телефону побольше и все время повторяет: «Я люблю, когда ты спишь, – во сне ты не помнишь о своих страданиях»... И все равно за жизнь я цепляюсь. Вот, говорю, Господи, дай дела в порядок привести – я имею в виду с сыном».
Летом 2018 года Рахлина опубликовала завещание на своей странице в соцсети, которую после ее смерти удалили. Поклонники Башлачева сохранили ту запись. Вот что писала Анастасия: «Сын должен проживать в Череповце вместе с семьей Башлачевых (тетя Елена, бабушка и дедушка). На этих условиях я завещаю квартиру в Химках сыну и сестре Александра Башлачева. Квартира в центре Москвы достанется моей маме, сыну и сестре Башлачева. Денежные средства, которые мне жертвовали, 300 000 рублей прошу передать Елене Башлачевой (сестра погибшего музыканта. – «МК») на содержание сына. Часть средств передать на лечение нуждающихся тяжелобольных по усмотрению настоятеля храма Живоначальной Троицы на Покровке».
Мы обратились к друзьям Рахлиной с просьбой рассказать о погибшем Егоре. Почти все отказались: «Это больная тема для семьи, Настя ни с кем не обсуждала проблему своего ребенка и не хотела, чтобы кто-то об этом знал. А еще она боялась умирать, потому что понимала, что ее сын без нее пропадет».
Сотрудница череповецкой больницы оставила комментарий на страничке Рахлиной после гибели ее сына: «Егор был тяжело болен. Я точно знаю, так как я лично ему выписывала лекарства. У родственников ничего не спрашивайте, пожалейте их». На наши вопросы женщина отказалась отвечать: «Об его диагнозе я не имею права распространяться, это врачебная тайна».
С нами согласились поговорить поклонники творчества Александра Башлачева, которые на протяжении многих лет следили за жизнью семьи музыканта, худо-бедно общались с родными поэта.
– О болезни Егора знали только близкие люди. Когда кто-то пытался расспросить Настю о сыне, она всегда уходила от темы, – рассказывает один из собеседников. – Сам я однажды поинтересовался у тети Егора о здоровье племянника, но она резко пересекла разговор. Поэтому я особо не донимал ее.
– Егор жил вместе с матерью, пока та не умерла?
– Насколько знаю, Егор жил с родственниками со стороны отца в Череповце. Настя жила в своей московской квартире. Впрочем, уже и не жила, а боролась с онкологией, много времени проводила в больнице. Она физически не могла следить за сыном.
– Она не уходила в монастырь?
– Нет. Она постриглась в монашество в первую очередь из-за любви к Богу и потому, что предчувствовала скорую кончину. Похоронили ее рядом с родными Башлачева, на кладбище в Череповце. Сам Александр похоронен в Петербурге. О прощании с Егором ничего неизвестно.
– Почему Анастасию похоронили в Череповце?
– Настя сама хотела жить и умереть в Череповце. Она указала это в завещании. Возможно, думала, что ее сын Егор сможет тогда посещать могилу. Как я понял, он не планировал переезжать в Москву к бабушке со стороны матери, ведь за ним требовался глаз да глаз. Но после похорон матери он почему-то вернулся в столицу. Причину мы никогда не узнаем. Родственники вряд ли расскажут – они всегда оберегали семью от публичности. Даже фотографии Егора нигде не выкладывали.
Поклонники Александра Башлачева все-таки нашли странички Егора в соцсетях. Насколько подлинные они, остается только догадываться.
Мы посмотрели эти странички. На одной из них автор называл себя Омаром. Друзей нет, лишь несколько фотографий. Последний раз он заходил на страничку в 2014 году.
– Родственники Егора Башлачева никак не комментируют случившееся – почему?
– Они и в обычные-то дни избегают журналистов. Боюсь, что теперь и вовсе замкнутся. Да, сестра Александра Башлачева помогает в сохранении памяти брата, в Череповце есть музей музыканта. Но прямых контактов с журналистами она всегда избегала.
В тот день, когда Егор Башлачев принял страшное решение, с ним в квартире находилась бабушка по материнской линии. Как стало известно «МК», Егор с 17 лет состоял на учете в диспансере. Мужчина постоянно находился под присмотром родственников и часто лежал в психиатрических больницах. С апреля до 18 июня он пребывал в стенах специализированного учреждения.
82-летняя бабушка погибшего отказалась раскрывать подробности личной трагедии: «Поймите, у вас событие, а у меня горе».
