«Мне восемьдесят лет, я ж помру в этом году, сына еду повидать - у меня 20 тысяч рублей есть! Пустите!» - растерянно лепечет высокий дед в окошко молоденькому лейтенанту пограничнику. На дворе 2 часа ночи, очередной автобус из Украины привез очередную порцию россиян и обладателей украинских паспортов. Молоденький офицер мнется - у деда нет никаких подтверждающих документов о возможном лечении в РФ, сам он говорит, что сын «айтишник» в Москве не имеет российского гражданства и вида на жительство, да еще и паспорт у старика кончается. «Вы посидите тут на лавочке, я старшего приглашу!» - наконец то находит компромиссное решение пограничник. Старший приходит и оказывается таким же розовощеким лейтенантом, который бегло посмотрев пакет документов, привычно спрашивает у коллеги: «Чего меня звал? Сам знаешь, что пустить нельзя! Хоть у деда 1941 год рождения, хоть какой!». Дед 1941 года рождения сидит неподалеку на лавочке и сосредоточенно играет в электронном планшете в шахматы. «Он не совсем адекватно поступил, он сыну решил сюрприз сделать, купил билет и поехал!» - вполголоса делится информацией с очередью его сосед по автобусу.
Наш «автобус» по пути в Москву потерял при переходе границы четверых. На российско-украинском кордоне сейчас пропускают лишь после тщательной проверки - в обеих странах введены ограничения из-за пандемии COVID-19.
Украинские самолеты с 26 мая больше не летают в Белоруссию, кроме всего прочего это решение президента Украины Владимира Зеленского перекрыло одну из артерий, все еще связывавших Россию и Украину. После запрета прямых перелетов между Киевом и Москвой, белорусы хорошо зарабатывали на транзитных рейсах из Киева, Запорожья и Харькова в Москву, Ростов-на-Дону и Питер - все через гостеприимный Минск, билеты стоили 5-7 тысяч рублей. Стоили….
Теперь осталась только сухопутная дорога через привычно звучащие для уха потерпевших от российско-украинского противостояния названий пограничных переходов: Нехотеевка, Меловое, Троебортное…
Корреспондент МК побывал с декабря по май на всех перечисленных, изучил практическую сторону выживания остатков российско-украинской дружбы…
На Москву!
Ехать в Россию из Киева можно официально и не очень. В первом случае ты покупаешь билеты, которые можно распечатать, во втором -ищешь микроавтобусы в интернете, деньги платишь водителю и надеешься на удачу. Многочисленные сервисы поиска попутчиков на российско-украинкой границе не работают, предлагают только официальные автобусы, поезда просто не ходят, самолеты летают, но причудливыми маршрутами - мне поисковик, например, предложил трип Киев-Анкара-Стамбул-Москва как самый дешевый, за 600 долларов в одну сторону и сутки в пути.
Автобус стоит от 1000 гривен (2700 рублей), но официально он тоже запрещен. Пассажирское сообщение между странами закрыто с украинской стороны, через границу разрешено перемещаться транспортным средствам, имеющим на борту до 7 пассажиров. На что же продают билеты? На эстафету! Вас везут до границы, там вы идете пешком, с той стороны, по идее, вас ждет российский автобус, который привез пассажиров для украинского коллеги из Москвы.
«В прошлый раз позвонили водителю, а он говорит: «Я только из Москвы выезжаю!». Шесть часов ждали его потом!» - делится печальным опытом пожилая пара, которая вместе со мной садится на автобус Одесса-Москва на киевском автовокзале «Центральный». Реклама в интернете обещала взять меня в Киеве в 17-00 и доставить на автостанцию «Новоясеневская» в Москву к 7 утра. Мы в итоге приехали к 12:00.
Автобус из Одессы особенный - со всех сторон слышна молдавская речь, есть целые семьи с детьми из Тирасполя. Едут украинские пожилые пары к детям, бабушка везет девятилетнего внука к маме куда-то под Саратов, рассказывает сочувствующим соседям, что папа у пацана недавно умер.
Со мной рядом едет крепкий одессит - на работу в Москву. У него практически живой «пропуск» в РФ - жена, гражданка России. На него смотрят с уважением - повезло!
От Киева до границы под Брянском три сотни километров, от границы до Москвы - еще пятьсот. Первый «затык» - на украинской стороне, пограничник требует от всех выйти и выстроиться вдоль стены со своими чемоданами - полный досмотр вещей. Таможенник просматривает всех, в том числе сумку с гостинцами, какими-то банками с вареньем у старушки, которая на каждой остановке под терпеливое ожидание попутчиков с большим трудом встает и спускается со второго этажа автобуса на улицу.
Зависает он только перед украиноязычной девушкой - ее вещи в чемодане сверху засыпаны бельем, выделяются бордовые кружевные трусики. Если это такой прием, то он сработал - таможенник шарахнулся от чемодана в сторону.
Зато паспорта на украинской стороне мы лично не предъявляем, девушка- пограничница их просто собрала в автобусе, сверив лица с фотографиями и потом проштампованные документы нам вернул водитель. В России все строже, но без досмотра вещей и под крышей - российскую границу мы проходим ночью, на улице прохладно, собирается дождь. Пограничник первыми быстро пропускает россиян, потом приглашает украинцев, которые приехали на лечение.
«Ребята делали мне медицинское приглашение - 500 долларов обошлось. Целая зарплата!» - сокрушается рядом мой сосед -одессит. Он подает в окошко целую кипу подтверждающих документов: свидетельство о браке, копия паспорта супруги. Пограничник вдруг просит показать в телефоне фотографию, и одессит долго под смешки очереди ищет жену в телефоне. Когда таки показывает, очередь смеётся еще больше – оказывается, офицер требовал фотографию не жены, а ее паспорта.
Впрочем, смех сменяет плач, мальчика с бабушкой не пускают в Россию - у парнишки нет вида на жительство, у бабушки документов, подтверждающих прямое родство. За этой драмой никто не замечает, кого отсеяли четвертым, все идут в ночь искать российский автобус. Он опоздал всего на два часа…
Пока стояли, не прекращал причитать неугомонный одессит: «Полторы тысячи гривен потратил на тест на коронавирус, а его никто не спросил!». Из противоэпидемических мероприятий на российской границе - только обязательное измерение температуры на автоматической установке при первом шлагбауме
На память об этой ночи все скупают на местной АЗС магниты на холодильник с 32-м регионом России – виды Брянска разлетаются по цене в 22 рубля.
На Киев!
В Киев мы едем привычно – нелегально. Микроавтобус на требуемые «не более семи мест» ждет пассажиров возле магазина по улице Ахматовой, 12 рядом со станцией метро «Рассказовка». Цена поездки - 7500 рублей, никаких билетов и документов для командировочного отчета компания не выдает, вся координация идет по анонимным каналам в Вайбере, деньги водителю отдавать надо уже в дороге.
Время расплачиваться приходит через два часа пути на каком-то очередном АЗС. Я плачу в гривне оговоренные в Вайбере 2500, водитель Виталик строго требует 2800: «Я из своих доплачивать не буду!».
Увидев переписку в Вайбере, Виталий теряет ко мне интерес и идет пробовать на прочность других украинцев, благо в его машине их пять. Я иду к группе таких же как мы людей возле микроавтобуса «Ситроен». Им их водитель терпеливо рассказывает, как важно иметь при пересечении украинской границы распечатанный или сохраненный в телефоне тест ПЦР на коронавирус. Эти распечатки (не анализы- прим МК) или картинки в телефон он готов заказать и обеспечить на границе, цена вопроса -2000 рублей.
Украина пускает к себе всех украинцев, но требует либо отрицательный тест, либо ухода на двухнедельную обсервацию с помощью программы «Дий вдома» - ее добровольно-принудительно устанавливают на смартфон. С россиян при переходе в сторону Киева и свои, и украинские пограничники требуют документальное подтверждение цели визита - можно ехать к родственникам, но украинцы иногда требуют и официально заверенные приглашения от родни.
Мы едем к Брянску, темнеет, все уже спят. Мнут за двадцать до границы нашу машину вдруг останавливает пара полицейских. Водитель выскакивает, открывает двери и объявляет, что нужно предъявить миграционные карты и паспорта. Паспорт корреспондента «МК» полицейские почему-то отбирают сразу. Меня торжественно выводят из машины и полицейский строго сообщает, что в миграционной карте не подчеркнута правильно цель визита в РФ и это серьезное нарушение. Справа подходит наш водитель Виталий и проникновенно говорит полиции при мне: «Уже выгружать его вещи? Будете увозить его в райотдел?!» - и уходит снова за руль, вроде как не мешает беседе.
После чего младший в паре правоохранителей очень просто спрашивает меня, как мы с ним будем «решать вопрос». Я предлагаю решить вопрос так, как положено по закону и офицер сразу торжественно идет с моими документами к своей машине «писать протокол». Старший озадаченно смотрит на нетипично спокойного человека с украинским паспортом и наконец озадаченно спрашивает: «А ты чем занимаешься?». Я произношу слово «журналист», и офицер тут же командует партнеру: «Вернись! Отдай документы! Уезжаем!».
Мое удостоверение «МК» никто даже требовать не стал, служивые так быстро уехали, что я даже толком не понял, настоящие ли это были полицейские.
«Почему тебе так повезло, они же обычно от тысячи рублей с человека берут?!» - озадаченно спрашивает возле машины наш Виталий. И я понимаю, что проверка на брянской дороге входит в обязательное меню каждой поездки.
Это был последний раз, когда я разговаривал с нашим водителем. С ним мы прошли российскую границу, проехали чуть дальше и наш Виталий, не попрощавшись ни с кем, вдруг исчез. В прошивающих границу микроавтобусах пассажиры и груз остаются на месте, а вот водители, как выяснилось, меняются. Через минуту за рулем у нас сидел уже украинец Руслан, который на веселом суржике интересовался наличием паспортов, смартфонов, тестов на коронавирус….
Перед украинской границей обычно стоит машина, которая тоже продает эти тесты, но уже по 1500 гривен (около 4000 рублей). В начале второго ночи этих волшебников не оказалось, что стоило нам почти часа времени. С нами ехала пожилая бабушка со свежеприобретенной украинской сим-картой и смартфоном. Бабушка ездила на похороны и очень волновалась по поводу программы слежения за ее личным карантином. Наш Руслан ей уже популярно рассказал, что пересекает границу в среднем раз в день и каждый раз загружает в свой телефон программу «Дий вдома», берет обязательство по соблюдению карантина, а по выезду из пограничного пункта сразу удаляет это чудо цифровизации из своего телефона. Украинская полиция ему не позвонила ни разу.
Границу мы, кстати, пересекли относительно быстро - за 3.5 часа. У нашего микроавтобуса садился аккумулятор, мы толкали его своими силами, а на переходе ночью была такая неразбериха, что стало возможно сделать пару строго запрещенных фотографий. Досматривали и опрашивали теперь только трех наших россиян, но за долгие часы поездки украинцы и русские практически сроднились и уже как могли помогали друг другу, не глядя на возможные политические разногласия.
Нужно быть очень тренированным годами перемещений через блокпосты на Донбассе, чтобы не реагировать на множество правил, справок, рекомендаций и запретов, которые нынче сопровождают поездки людей между Украиной и Россией. И конца, и края этому не видно…
