Алексей Зубец, профессор Финансового университета при правительстве РФ: «С одной стороны, при переводе из мест заключения на какие-то работы люди обретают более свободный режим содержания и более высокое качество жизни. Это плюс. Но на пути реализации идеи есть как минимум три препятствия.
Во-первых, количество заключенных в России, способных к труду и готовых трудиться, вряд ли компенсирует дефицит трудовых мигрантов даже на треть.
Во-вторых, это спецконтингент, к которому должен быть особый подход. Любая большая стройка с использованием труда заключенных автоматически превращается в режимный объект. Все ли работодатели согласятся с наличием колючей проволоки и охраны в лице сотрудников ФСИН? А также с тем, что часть расходов по оборудованию рабочих мест и обеспечению стандартных бытовых условий для новых «кадров» ляжет на них?
В-третьих, заключенных вы не уволите. А гастарбайтеры фактически бесправны, и с ними можно расстаться в любой момент. В общем, овчинка явно не стоит выделки. Сегодня трудовые мигранты реже идут на стройку, чем в прежние годы. Именно тут наблюдается дефицит рабочих рук. В сфере торговли, транспорта меньше их не стало.
Так что теоретически заключенных можно использовать на строительстве крупных инфраструктурных объектов в отдаленных безлюдных местах, где-нибудь за Полярным кругом – дорог, мостов, газопроводов. Только не в городах. Масса трудовых мигрантов занято в общепите. Но вы же не будете менять гастарбайтера, работающего в соседнем кафе, на заключенного. Как-то не комильфо».
Павел Кудюкин, член Совета Конфедерации труда России: «Мигранты у нас заняты, прежде всего, в строительном секторе, транспорте и торговле. Получается, что только в строительстве можно еще как-то использовать заключенных: не будут же они разносить пиццу или водить автобус.
Кроме того, несмотря на свой статус, они должны пользоваться всей полнотой трудовых прав. С ними нужно будет заключать трудовые договоры, им придется платить зарплату в не меньшем размере, чем «свободным» работникам. Едва ли работодатели, которые столкнутся с дополнительными расходами, захотят этим заниматься.
В общем, власти опять предлагают пойти по привычному пути экстенсивного развития. Не улучшить условия труда в отраслях, испытывающих дефицит кадров, не заменить ручной труд автоматизированным, а взять заключенных и отправить на стройку или куда-то еще. В советские годы зэки работали в обязательном порядке. По сути, это была дискриминация, поскольку платили им копейки и использовали в основном на тяжелых неквалифицированных работах. Но и тогда среди этих людей находилось (и сейчас, уверен, найдется) немного иванов денисовичей, готовых исправлять чужие косяки. Помните эпизод из повести Солженицина, когда главный герой – политзаключенный Иван Денисович Шухов - увидел, что стена в доме, выложенная недобросовестным каменщиком, «наружу пузом выдалась». Он ее выровнял, хотя никто ему даже спасибо не сказал».
Сергей Смирнов, доктор экономических наук (ВШЭ): «Идею считаю неверной. Она абсолютно не подходит для страны, которая в советские времена, особенно в сталинскую эпоху пережила лагеря и стройки с использованием массового труда зэков. Для меня это принципиальный момент.
Что касается экономической, практической стороны дела, то очевидно, что заключенные не будут работать добросовестно. Им этот труд по барабану, у них срок идет. А у человека должна быть мотивация. Либо надо перенимать советский опыт и предлагать сокращение срока за такой труд, чтобы повысить интерес. Но это уже означает внесение серьезных изменений в Уголовный кодекс РФ.
Возникает масса вопросов. Насколько это возможно и целесообразно? Пойдет ли на это законодатель, какую систему он предложит? Будут ли предусмотрены некие нормы, связанные с охраной труда заключенных? Как быть с допусками к тем или иным видам работ? Неужели придется обносить колючей проволокой, обеспечивать дополнительной охраной объекты, где будут трудиться заключенные?»
Анна Бодрова, старший аналитик ИАЦ «Альпари»: «Применение труда заключенных вместо потока трудовых мигрантов повлечет за собой дополнительные расходы на транспорт и надзор, поскольку эта категория, в отличие от мигрантов, не самостоятельна и нуждается в регулировании. Это может спровоцировать и удорожание самих строек в конечном счете.
В целом идея имеет право на существование, но в ограниченном исполнении: на стройках могут работать те категории, которые несут наказание в облегченном виде. Кроме того, не все заключенные имеют навыки строительных работ, а это может сказываться и на качестве их труда.
Что касается требуемого количества рабочих рук. В январе-мае 2020 года мигрантам было выдано 585 тыс. трудовых патентов. За аналогичный период 2019 года показатель составлял 814 тыс. Эти цифры позволяют оценить объем трудовых мигрантов.
В нынешнем году патентов выдается на 20-25% меньше в силу сужения квот. Вот эту выпадающую четверть трудовых ресурсов и требуется заменить, но если цены на рабочую силу вырастут, то инициатива будет бесполезна».
О другой точке зрения читайте в материале «Раскрыты детали замены мигрантов заключенными: уголовники недовольны»
