Этот законопроект назвали одним из самых хитрых (впрочем, в последнее время такого рода документов становится все больше). В чем хитрость? Он «завернут в красивую обертку»: в первых своих строчках решает старую больную проблему с допуском в колонии представителей ЕСПЧ и органов по защите прав и свобод человека, оказывающих осужденным юридическую помощь в связи с намерением обратиться в Европейский Суд по правам человека.
До сих пор в тюрьму им ходу не было. Теперь, наконец, будет. Кстати, уточнено, что свидания эти могут быть продолжительностью до четырех часов и без ограничения их числа.
Можно только аплодировать новшеству. Но дальше идет текст, от которого у большинства адвокатов буквально подкосились ноги. Цитирую: «Адвокатам или иным указанным лицам, имеющим право на оказание юридической помощи, запрещается проносить на территорию исправительного учреждения технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись».
Отметим: предать огласке многие громкие истории с пытками стало возможным именно благодаря адвокатам. Те ходили в колонии на встречи со своими «подопечными» и снимали их (обычно на телефон). По фото было понятно, во что превратился человек. Выяснялось, что осужденный, к примеру, резко похудел и осунулся, что его лицо или ноги в синяках и ссадинах, что он выглядит в целом неадекватно. Адвокат мог все эти снимки приложить к своим запросам в разные инстанции, а когда ничто не помогало — обнародовать через СМИ или соцсети.
- Те немногие осужденные, к кому после вынесения приговора продолжают ездить адвокаты, могут подать сигналы неблагополучия, - говорит адвокат, лауреат премии Московской Хельсинкской группы Мария Эйсмон. - Я пользовалась телефоном для фиксации высыпаний на коже и других видимых проявлений заболеваний, потом показывала фото и видео врачам на воле, чтобы дали совет (в том числе — какой специалист нужен для лечения).
Однажды я на видео записала рассказ осужденного. Он демонстрировать три позы, которые был вынужден занимать в течение 24 часов. Любая смена этих поз на непринужденную вызвала ярость у сотрудников и последующее избиение.
Так зачем все-таки было лишать адвокатов тех немногих инструментов, что они имели?
- На мой взгляд - чтобы не дать зафиксировать телесные повреждения, следы побоев, - считает вице-президент Адвокатской палаты Москвы, заслуженный юрист России Генри Резник. - Иного объяснения не могу найти. Это как бы стремление не дать возможности осуществлять общественный контроль.
В нашей системе исполнения наказаний не всегда все ладно. Были скандальные случаи применения незаконного насилия. Авторы законопроекта могут объяснить свою инициативу: мол, с помощью этих средств устраиваются провокации. Выдаются сведения, которые на самом деле искажены.
Но позвольте, над адвокатами есть серьезный дисциплинарный контроль. За подобное они могут поплатиться статусом. Да и презумпция недоверия к нашему брату-адвокату в данном случае очевидна. Запрет проносить телефоны, айфоны к человеку, содержащемуся под стражей - здесь есть резон, потому что имеется вероятность разглашение сведений, составляющих следственную тайну. Но в отношении уже осужденных такой запрет не имеет смысла. Сохранение какой тайны может быть в данном случае?
Федеральная палата адвокатов направила на имя председателя Государственной Думы свое отношение к законопроекту. Не помогло. Ни к первому, ни ко второму чтению не было даже поправок (технические правки не в счет). Говорят, законопроект связан с тем, чтобы не дать возможности некоторым осужденным передавать аудио- и видео приветы. Но ведь, как сказал Резник, защитников за это и так лишают статуса, и они это прекрасно понимают.
- Только оказавшись там, нынешние депутаты поймут, как они были не правы, - говорит Эйсмонд. - Меня удивляют их уверенность, что они неприкасаемы, и тюрьма никогда их не коснется. История показывает обратное. Сейчас за решеткой много бывших сенаторов, депутатов, и каждый говорит, что если бы он знал заранее, то не принимал бы тех законопроектов, что ухудшили жизнь заключенным.
