В дискуссии, которую вела телеведущая Дарья Златопольская приняли участие куратор программы ММКФ «Кинорежиссерки нашего времени» Анжелика Артюх, программный директор «Кинотавра» Ситора Алиева, актриса, режиссер, сценарист и продюсер Алиса Хазанова, режиссеры и сценаристы Нигина Сайфуллаева и Анастасия Пальчикова, режиссер и генеральный продюсер фестиваля «Горький Fest» Оксана Михеева, инвестор и управляющий акционер Independent Media Марина Жигалова, израильский режиссер Рути Прибар, а также режиссер и сценарист Алексей Попогребский, ставший единственным мужчиной среди главных спикеров мероприятия.
Все приглашенные эксперты единодушно признали, что разговоры о роли женщин в мировой киноиндустрии приобрели глобальный характер после скандального дела продюсера Харви Вайнштейна. Разоблачение и суд над одним из крупнейших голливудских игроков вскрыли самую неприглядную сторону производства кино и дали начало движению Me too, которое в немалой степени повлияло на многие критерии оценки фильмов.
Впрочем, внимание к тому, как сложно бывает реализовать себя в кино женщине-режиссеру или сценаристу, старались привлекать еще несколько десятилетий назад. И ситуация в советском кинематографе в данном контексте не воспринималась как безнадежно отсталая. Надежда Кошеверова, Татьяна Лиознова, Динара Асанова и другие режиссеры занимались большим кино и заслужили свое почетное место в истории этого искусства. Тем не менее, мир кинематографа чаще воспринимался как исключительно мужская территория, и в стенах ВГИКа долгие годы ходила совершенно возмутительная по нынешним временам поговорка «Женская режиссура умерла на дне кастрюли».
Ситуация в корне изменилась с развитием съемочных технологий. Сейчас режиссер может снять фильм на телефон, не вступая в отношения с большими студиями и серьезными продюсерами, а девушке, которая хочет стать оператором, не приходится таскать непосильно тяжелое для нее оборудование. Возможно, поэтому во многих киношколах среди будущих режиссеров около восьмидесяти процентов девушек и около семидесяти процентов учатся на операторов.
«Счастье приходит тогда, когда перестаешь считать квоты, — сказал Алексей Попогребский. — И я, как еще и преподаватель, не могу сказать про разницу между женщинами и мужчинами, которые учатся на кинематографистов». Также Алексей, которого, как единственного мужчину в дискуссии, в шутку прозвали сакральной жертвой, сказал, что фильмы, если в них не играют только актеры, как например, это было в его картине «Как я провел этим летом», конечно же, должны проходить так называемый Бекдел-тест. Согласно этому критерию оценки на гендерную предвзятость произведение должно содержать в себе хотя бы одну сцену, в которой два женских персонажа беседуют между собой о чем-либо, кроме мужчин.
В то же время почти все женщины-спикеры так или иначе отметили некую странность в желании делить кино на мужское и женское. Многие признали, что специальные программы кинофестивалей, посвященные фильмам, снятым женщинами, помогают привлечь к таким картинам дополнительное внимание, но если уж и делить кино, то на хорошее и плохое.
Чуть сложнее обстоят дела в экономике кинопроцесса. Режиссеры, пригашенные на дискуссию согласны с тем, что женщине сложнее получить право снимать крупнобюджетный фильм. Пока особых желаний снять блокбастер у участниц обсуждения не возникало, но все-таки они признают, что мужской эгоизм в сочетании с количеством денег, которое сейчас крутится в кино, могут стать серьезной преградой любой женщине-режиссеру, желающей пробраться на эту территорию. Хотя Рути Прибар (она привезла на ММКФ свой фильм «Ася») со своей израильской колокольни видит ситуацию немного в другом свете. «У нас все проще, — заметила Рути. — В Израиле любой фильм — малобюджетный, поэтому и проблем таких нет».
Пожалуй, самым неожиданным поворотом в ходе дискуссии стало обсуждение феминитивов вроде «режиссерка» или «операторка». У подобных лингвистических новшеств мало равнодушных: их требуют либо применять в обязательном порядке, либо немедленно запретить. Кстати, наиболее активными пропагандистами терминов новой этики оказались журналисты, причем, как правило, мужчины. И по своему удивительным стало то, что все «режиссерки» отнеслись к такому обозначению их профессии с абсолютным равнодушием, отдав предпочтение слову, к которому все давно привыкли, и в котором они не видят ни единого намека на гендерное неравенство.
Фотограф Анна Темерина, архив Mercury
