Несмотря на то, что Александр Кобец почти на 8 месяцев выпал из поля зрения прессы, журналисты узнали его сразу. «Он, кажется, в тех же джинсах», — начали шушукаться репортеры. Обвиняемый тем временем выглядело довольно уверенно, возможно, потому что от него ни на шаг не отходила блондинка средних лет — его адвокат.
Как только начался процесс, подсудимый натянул на нос очки и с умным видом стал изучать документы. Тем временем из материалов дела следовало, что Кобец «умышленно, осознавая, что его показания имеют значение, ввел суд в заблуждение» и вплоть до вынесения приговора Ефремову не пришел каяться о содеянном. О вознаграждении, которое мог получить безработный свидетель (Кобец заявил, что недавно лишился работы охранника), в обвинительном заключении ничего не говорилось.
Примечательно, что обвиняемый своей вины не признал, более того, во время следственных мероприятий в феврале 2021 года отказался свидетельствовать против самого себя, воспользовавшись 51-й статьей Конституции.
Тем не менее следователям и без признания Кобца очень скоро стало ясно, что свидетель, мягко говоря, фантазирует. Согласно биллингу его мобильного телефона, в день ДТП он дважды звонил по своему сотовому, который находился... в Иванове.
Выяснились также кое-какие биографические факты из жизни подсудимого. Так, проживая еще в Воркуте, Кобец (тогда еще Михельсон) был условно осужден за мошенничество. Затем мужчина остепенился, женился и взял фамилию жены, став Кобцом. Два года назад у мужчины родился ребенок.
Первое заседание было посвящено изучению письменных материалов дела. Однако уже в четверг в суде выступят свидетели обвинения, среди которых логично было бы видеть одиозного экс-адвоката Эльмана Пашаева, который и пригласил Кобца на процесс.
Из суда Кобец выходил, почти как победитель — уверенно, степенно.
— Вас даже не было на месте преступления... Почему вы обманули? — кричали репортеры.
— Вообще-то моя вина еще не доказана. Всего хорошего! — попрощался Кобец и сел в «Тойоту Камри».
— А откуда у вас такая красивая машина? — продолжали сыпать вопросами журналисты, но подсудимый их уже не слышал.
