Психбольница «Бутырки». Пока членам ОНК запрещают ходить по камерам, мы не можем понять всей картины в целом. Но даже из выбранных случайным образом пациентов-заключенных мы попадаем на тех, чье «безумие» может быть связано с этапом.
– Мне дали срок, но я написал апелляционную жалобу, – рассказывает один из них. – Надеялся, что останусь пока в Москве. Мне суд свидание с женой разрешил, она еще должна была теплые вещи принести передать. И тут как гром среди ясного неба: «Собирайтесь на этап!» Без вещей, не попрощавшись с женой. Ну, я и того...
Это не единственный случай, когда человек «и того». В знак протеста против этапирования до приговора некоторые объявляют голодовку (в основном уже на самом «этапе» или в СИЗО другого города).
Почему вообще появилась идея вывозить арестанта раньше срока?
На самом деле причина проста – чтобы разгрузить московские СИЗО. Так что если в камере на 20 человек содержится не 40, а именно 20, то это не потому, что реже стали сажать, а потому что научились «вовремя избавляться от перелимита».
– Все это согласовано с московскими судами и столичной прокуратурой, – заявил мне начальник одного из СИЗО. – Так что это не может быть незаконно. В любом случае, это не наша прихоть. Есть даже рекомендации, какие категории в первую очередь этапировать до приговора, а какие – придержать.
Еще несколько лет назад на совещании в Московской прокуратуре звучало обратное, а именно – что этапирование до приговора нарушает права заключенных и потому незаконно. Выходит, мнение прокуратуры изменилось.
– Человек, которого вывезли, по сути лишается юридической помощи, – говорит адвокат Мария Эйсмонт. – Не налетаешься в другой регион (очень мало кто может позволить себе оплатить защитнику несколько поездок и командировочные). Но для начала никто не понимает куда ехать: ведь этап у нас – секретное мероприятие, и если он занимает несколько дней, а иногда недель, то ни родные, ни адвокат все это время просто не знают, где находится этапированный.
Не во всех пересыльных СИЗО есть услуга «ФСИН-письмо», и иногда человеку долго не удается сообщить, куда его привезли. Адвокаты по назначению (а среди них, кстати, нередко встречаются такие, которые добросовестно выполняют свое поручение и помогают подсудимому) тем более не смогут никуда поехать. То есть вместо того, чтобы готовиться к апелляции с защитником, этапированный находится в бесконечном стрессе переживания этапа, привыкания к новому месту, волнений за родных. Какая уж тут апелляция!
Еще один минус – родные не могут сделать передачу или попасть на свидание. Ну и сама апелляция проходит в режиме видеоконференции. А ведь многим заключенным важно именно личное присутствие, чтобы донести до суда свою позицию (особенно это касается тех, кто добивается оправдания).
Когда адвокаты осужденного по делу «Нового величия» Павла Ребровского написали жалобы на его этапирование до апелляции, его вернули в Москву. Но на это ушла уйма времени.
Еще одного арестанта прежде, чем вернуть в Москву, «покатали» по трем регионам, за это время он побывал аж в семи СИЗО. Надо думать, что удовольствие это не из дешевых, и все за казенный счет.
Правозащитники много раз просили руководство СИЗО этапировать до апелляции только с письменного согласия заключенного. Но каждый раз приходим с проверками – и новые жалобы.
– Мне стало известно, что готовится этап, – говорит очередной сиделец. – Я категорически против! Не поеду!
Меж тем сотрудники СИЗО, зная о таком настрое, стараются до последнего скрывать от заключенного информацию о готовящемся этапировании. Чтобы в случае чего «инцидент» произошел не на их территории.
