Ольга и Андрей поженились в 2011 году. От первого брака у Ольги были дочь и сын. Потом у пары родился общий ребенок. Как многодетная семья они получили в ближнем пригороде Перми участок и построили дом.
А через семь лет, в 2018 году, разыгралась семейная трагедия. 13 января, в канун старого Нового года, Андрей, считавшийся примерным семьянином, зверски расправился с 17-летней падчерицей. Следствие потом установило, что девушке отчим нанес 13 ножевых ударов, в том числе в шею. С его слов, он пытался таким образом «изгнать из падчерицы демонов».
— Ольга вернулась с работы, спросила: «Где Аня?» Муж ей спокойно ответил: «Я ее убил. Иди посмотри в котельной». Женщина увидела в луже крови растерзанную дочь, — рассказывает юрист Елена Мытарева. — В момент совершения преступления дома находился их общий шестилетний сын. Самого убийства ребенок не видел, но он вспоминает отца в крови и с ножом в руках.
Как говорят родные, раньше Андрей на учете у психиатра не состоял, никто не знал о его психическом расстройстве. Близкие не могли предположить, что творится в его душе. Всем он казался положительным, мужчина не пил, не курил, не ругался матом. Был обходительным.
В ходе расширенной психолого-психиатрической экспертизы было установлено, что в момент убийства мужчина находился в невменяемом состоянии. Суд освободил его от уголовной ответственности и отправил в психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением.
Ольга с мужем развелась. Мужчина был лишен родительских прав на ребенка. Сейчас, как говорит юрист, он является бывшим членом семьи.
Подобные душегубы находятся в психиатрических больницах закрытого типа с вердиктом суда «до выздоровления». Проходят курс лечения, благодаря лекарствам у многих самочувствие улучшается. Периодически они проходят освидетельствование. Консилиум врачей может принять решение выписать пациента и перевести его на амбулаторное лечение, где он будет находиться под наблюдением районного психиатра.
Ольга опасается, что в любой момент человек, который убил ее дочь, может постучаться в дверь. Женщина говорит, что психиатры не обязаны предупреждать ее о его выписке. Ольга опасается за свою жизнь и жизни своих сыновей. Постоянно плачет, ей снятся кошмары. Поэтому пермячка решила действовать на опережение, обратилась с иском в суд.
— Когда Ольга рассказывала мне о том, что произошло три года назад у них в доме, в котельной, у нее тряслись губы, я не могла ее успокоить. Для нее это очень тяжелые воспоминания. Она опасается, что ее бывший муж со дня на день постучит в дверь дома и у нее не будет законных оснований его не впустить, потому что он владеет одной пятой частью дома. Сейчас Ольга проживает с сыном от первого брака, он уже совершеннолетний, а также с совместным ребенком, маленьким мальчиком. Женщина унаследовала долю убитой дочери Анечки.
— Есть предпосылки, что его действительно могут выпустить из закрытого лечебного заведения?
— Идет третий год, как он находится под наблюдением врачей. Это условия стационара, и как только ему станет лучше, не исключено, что мужчину могут выписать. Медики, с которыми я общалась, говорят, что психическое заболевание можно рассматривать как и любое другое. От него можно излечиться. Но от лечения может быть и обратный эффект, человек может деградировать. Там все индивидуально, неизвестно, как организм сработает с учетом возраста, с учетом особенностей психики, и неизвестно, как все будет развиваться дальше.
Ольга решила подать иск в суд с требованием лишить бывшего мужа права собственности, его доля является незначительной — 1/5.
— Мы за свой счет произвели экспертизу, в ходе которой была оценена одна пятая доля дома. Получилась сумма 664 тысячи рублей. Это очень достойная по рыночным меркам компенсация. На эти деньги в пределах областного центра можно купить дом с земельным участком 4–5 соток.
Во время судебного заседания бывший муж Ольги выступал в режиме видеоконференции. Сам защищал свои права и интересы.
— Этот человек не лишен дееспособности. К суду хорошо подготовлен, грамотно излагал свою позицию. Когда говорил, нисколько не волновался. На заседании по видеосвязи заявил: «Я построил этот дом, я буду в нем жить. Никто не лишит меня этого права. Когда меня выпустят, я буду считаться выздоровевшим человеком. Соответственно, я не буду представлять общественную опасность, в том числе для бывших членов своей семьи».
Юрист объясняет, что, согласно Гражданскому кодексу, можно лишить собственника доли при выплате компенсации при условии заинтересованности дольщика. В данном случае мужчина отказался от предложенных бывшей женой денег и не захотел отдавать свою долю в доме.
— Здесь у весов Фемиды две чаши — слева и справа. На одной чаше — члены семьи, среди которых малолетний ребенок, который как никто нуждается в защите и у которого до сих пор имеются последствия психологической травмы. Он лежал в стационаре, у мальчика есть боязнь отца, он испытывает панический страх от его возможного возвращения. Ребенок до сих пор наблюдается у специалистов. На другой чаше весов — агрессор, который проходит лечение. На судебном заседании он прямо сказал, что у него точно такие же права, как и у этого ребенка. И суд принял решение с учетом интересов ответчика. Мужчина сослался, что у него нет иного помещения для проживания. Но у женщины с детьми, к тому же потерявшей дочь, тоже нет иного помещения для проживания. Что же ей, освобождать дом и скитаться с детьми?
Ясно одно: проживать Ольге под одной крышей с человеком, который убил ее дочь, невозможно.
— Сейчас столько говорится о случаях домашнего насилия, что не удается уберечь женщин и детей, которые становятся жертвами тиранов. У моей доверительницы тоже есть веские основания опасаться своего бывшего мужа, который лишил ее дочери. Этот человек склонен к девиантному поведению. Женщина опасается с его стороны рецидива. Мы должны предостеречь, не допустить, предотвратить тяжкие последствия. Разделить жилье без ущерба для всех. Ведь завтра можем просто не успеть.
