43-летняя Елена Гайнуллова трудилась на уфимской «скорой помощи» тринадцать лет. Прошлый «ковидный» год отпахала от дежурства до дежурства, медиков проверяли регулярно, но ее ПЦР-тест всегда оказывался отрицательным.
Казалось, хоть в чем-то пронесло, потому что во всем остальном жизнь Елены легкой назвать нельзя.
«Когда-то она похоронила первую дочку, инвалида с детства. Лена и в «скорую»-то устроилась, чтобы заработать денег на ее лечение. А ее мама, моя тетя, ушла с работы, чтобы ухаживать за внучкой. На похоронах дочери Лена была беременна единственным сынишкой. Теперь мальчик остался один», — рассказала «МК» Евгения, двоюродная сестра Елены Гайнулловой.
Начальство Елены стоит на своем: в коронавирусной бригаде врач не числилась, выезжала на обычные вызовы.
— Да, целенаправленно на такие вызовы она действительно не ездила, — продолжает Евгения. — Но никто же не знает, чем болен человек, когда звонит в «скорую», какой у него диагноз. Раньше Лена подрабатывала еще и ортопедом, по своей основной специальности, но как только пандемия началась, она из клиники уволилась. Понимала всю опасность и хотела сократить возможность заражения через себя других пациентов.
— Она боялась заболеть коронавирусом?
— Осенью во время планового осмотра у нее выявили диабет, фактор дополнительного риска. Естественно, она остерегалась. Маску носила постоянно, по гостям не ходила. Сейчас говорят, что у них на «скорой» была хорошая защита, форма, перчатки, респиратор, но по факту, как поделились ее коллеги, им выдавали голубую маску, какая в любом киоске продается, и обычный хирургический халат. Как часто их меняли, не знаю, но сомневаюсь, что на каждый вызов полагались новые.
Последняя смена Елены была с 1 на 2 января. К концу дежурства ей стало плохо, оформила больничный, чтобы отлежаться, но уже через день начала задыхаться, и пришлось вызывать «скорую». КТ показала 8% поражения легких, а умерла Елена Гайнуллова две недели спустя с поражением 98%.
— Последние дни сестра находилась на ИВЛ, — переживает Евгения. — Я с тетей и дядей ездила на опознание, в морге разрешили приоткрыть пакет, чтобы мы удостоверились, что это Лена. На похороны пришли 150 человек. Главврач тоже был, сделал заявление на кладбище, мол, сделает все возможное и невозможное, чтобы помочь семье, но...
Увы, это была не последняя трагедия в семье. Похоронили Елену 17 января, 24 января попал в больницу с коронавирусной пневмонией ее отец, а еще через неделю забрали мать — 60% поражения легких.
— Муж Лены умер через месяц после ее смерти, в середине февраля, но его ПЦР был отрицательный. Он страдал хроническим заболеванием, и когда Лены не стало, ухаживать за ним оказалось некому, все болели, а он один находился дома на самоизоляции.
Понятно, что окружающие были уверены, что государство не бросит ребенка, потерявшего в одночасье мать и отца. И для всех стало шоком, когда из уфимского НИИ медицины и экологии человека пришло заключение, что президентская компенсация за смерть от коронавируса погибшему врачу не положена — дескать, причинно-следственная связь между ее работой и болезнью не установлена. Мало ли где Елена могла заразиться!
Никаких возражений чиновники слушать не хотят. Бьются насмерть, чтобы только не отдавать деньги, на которые бабушка с дедушкой смогут поднять сироту, словно эти средства взяты ими из личного кармана. На просьбы СМИ прокомментировать ситуацию руководство «скорой» пока молчит. «Я тоже звонила бывшему начальнику Лены, но тот подтвердил, что да, по всей видимости, выплат не будет», — сокрушается Евгения.
«Семья не брошена, коллеги Лены помогают, родители одноклассников Стасика, — продолжает она. — Тетя с дядей даже обижаются, когда мы им что-то предлагаем. Хотя здоровье у тети так до конца и не восстановилось, за эти два месяца она уже дважды отлежала в больнице — если первый раз было 60% поражения легких, то второй — 40%. Врачи говорят, что нужны постельный режим и полное спокойствие, а уж какое тут спокойствие! Сейчас они в срочном порядке занимаются оформлением опеки на внука. Стасик вроде бы немного пришел в себя, играет, улыбается, я думаю, он просто пока еще не понимает, что мамы нет, что она умерла. Ему кажется, что она просто ушла на дежурство».
Между тем врачи, работавшие с Еленой, понимая, что на справедливость и благородство вышестоящих инстанций рассчитывать нечего, пытаются сами найти пациента, который мог заразить их коллегу.
Уже выяснялось, что 28 декабря прошлого года в «скорую» вроде бы поступал вызов из Республиканского геронтологического центра — 74-летняя пенсионерка жаловалась на плохое самочувствие. По адресу выехала бригада Елены Гайнулловой, так как первоначальный диагноз стоял «атеросклероз».
Как опубликовали местные СМИ, в начале января в этом геронтологическом центре было выявлено 12 подтвержденных случаев заражения коронавирусной инфекцией, 10 больных — пожилые постояльцы пансионата, 2 сотрудника, еще 130 человек должны были сдать тест на коронавирус. Пациентка с атеросклерозом находилась в числе тех, кто ждал результатов. И через несколько дней ей официально поставили диагноз COVID-19. Она, кстати, поправилась.
Вот только захотят ли чиновники увидеть связь между болезнью пожилой женщины и смертью врача Гайнулловой?
Ситуацию комментируют юристы, которые сейчас занимаются этим делом.
«Мы обратились в прокуратуру Республики Башкортостан с просьбой организовать проведение проверки на предмет соблюдения законодательства из-за отказа в компенсации родственникам умершей от коронавируса Елены Гайнулловой.
Необходимо получить сведения у работодателя обо всех пациентах, к кому выезжала скончавшаяся врач в период с начала декабря 2020-го и по 2 января 2021 года. Также выяснить в Роспотребнадзоре, был ли диагностирован у этих пациентов на момент вызова или в последующем диагноз COVID-19. Только с учетом этих сведений можно делать окончательный вывод, почему близким Елены было отказано в компенсации.
Нам уже известно, что медицинское заключение готовили в НИИ медицины труда и экологии человека (Уфа), экспертиза делалась на основании протокола врачебной комиссии, но пока нет разъяснений по поводу того, как же выяснили, что связь между профессией Елены и ее заболеванием отсутствует».
