В Следственном комитете уже второй год пылится дело пяти обманутых китайских пар, которые понадеялись на одну клинику и уехали не только без потомства, но и с брешью в кармане. А в суде параллельно идет процесс по иску той самой клиники, которая не только не признала своей вины, но и решила пойти в контрнаступление.
Мы побеседовали с Еленой (имя изменено) — переводчиком и представителем китайских пациентов. Из первых уст мы узнали, как обошлись с иностранцами в России и как разворачивалась личная драма медицинских туристов.
Китайцы в России
— Елена, расскажите, пожалуйста, как вы попали в бизнес суррогатного материнства? Ведь вы не врач...
— Вся моя жизнь так или иначе была связана с Китаем. Я окончила Омский государственный педагогический университет, изучала китайский язык. После окончания университета на протяжении семи лет жила и работала в Китае. Работала в компаниях, связанных с IT-оборудованием. Я по жизни организатор, и мне всегда хотелось иметь свой бизнес. Идея заняться темой суррогатного материнства возникла случайно. В 2017 году я помогла своей подруге из Китая сделать ЭКО в московской клинике. Это как раз был пик медицинского туризма в России.
— Почему китайцы выбирали именно Россию для этих целей?
— Не только Россию. Китайцы ездят в Америку, Таиланд. Но Россия остается в приоритете. Дело в том, что в Китае, как известно, перенаселение и, соответственно, врачи не могут предоставить индивидуальный подход к каждой бесплодной паре. Я сама была свидетелем, как врач вела прием в китайской клинике — ровно пять минут...
Более того, Китай хоть и передовая страна, но эмбриология почему-то там далеко не на высоком уровне. Например, там перед подсадкой эмбрион культивируют только до трех суток до стадии морулы (стадия раннего эмбрионального развития зародыша. — Авт.), а в России — до пяти суток. Специалисты уверены, что у пятидневных эмбрионов приживаемость значительно выше. Кроме того, у российских специалистов есть возможность выбирать более здоровых эмбрионов и даже узнать пол будущего ребенка. Для китайцев это важно.
— Почему так важно знать пол будущего ребенка?
— В Китае пол не узнают даже в процессе беременности. Дело в том, что раньше здесь была нехорошая тенденция: девочек не очень жаловали и часто делали аборты. Китайцам, так исторически сложилось, нужен наследник и рабочая сила. В итоге сложилась неблагоприятная картина гендерного дисбаланса. На сегодняшний день в Китае мужчин на 30% больше, чем женщин.
— Давайте вернемся к вашей китайской подруге. В московской клинике у нее все получилось с первого раза?
— Да. Отсутствие детей для нее и ее мужа было трагедией. Она мне как-то позвонила из Китая и рассказала, что в очередной раз ничего не получилось. Местные врачи как раз из-за недостатка внимания проглядели проблемы у мужа... В общем, было принято решение приехать в Россию и делать ЭКО. Она попросила меня помочь выбрать клинику. Я нашла одну (в распоряжении редакции имеются полные данные медучреждения. — Авт.). Все прошло идеально, у них появился долгожданный ребенок. Меня очень вдохновила эта история со счастливым концом. Тогда я решила, что буду помогать людям и организую свое дело — буду совмещать приятное с полезным.
— И к вам стали обращаться бездетные китайские пары?
— Да. В Китае все новости распространяются через «сарафанное радио». И в этот раз подругу все расспрашивали, как у нее получилось обзавестись потомством, она рассказывала. Спрос появился, и очень большой.
— Когда у вас стали появляться первые клиенты?
— В конце февраля 2019 года в Москву приехала первая пара. Мне нужно было ее встретить в аэропорту, организовать трансфер, гостиницу, обеспечить перевод, какие-то культурные развлечения в столице. И, конечно же, основная цель — посещение наших специалистов. Так как в первый раз все прекрасно получилось, мы отправляли их к врачам клиники, с которой уже имели дело. После обследований пара возвращалась домой в Китай и там ждала результатов. А тем временем в Москве работала моя команда.
— И ничто не предвещало беды?
— На первом этапе все было прекрасно. Специалисты клиники обещали гарантированный результат. Они объясняли, что для этого нужны донор яйцеклетки, суррогатная мама и ПГД (предимплантационная генетическая диагностика). Вкупе это дает 98% успеха. Гарантии для китайцев — это все. Я много с ними общалась и могу сказать, что если гарантий нет, китаец договор подписывать не будет.
— Получается, что именно этот гарантированный вариант исключал родного ребенка для женщины?
— Да. И некоторые женщины от такого варианта отказывались, потому что не хотели донорскую яйцеклетку. Сейчас я думаю, что и слава богу. Дело в том, что получить женскую яйцеклетку — самое сложное. У некоторых женщин может быть в резерве одна или две свои яйцеклетки. А нужно больше. И тогда им необходимо каждый месяц стимулироваться у российских врачей и добывать оперативным путем. Но так часто летать из Китая в Россию просто нецелесообразно.
— В итоге у вас набралось какое-то количество супружеских пар, готовых на вот этот беспроигрышный вариант?
— Всего за 40 дней приехало десять пар. Две пары делали только ЭКО, шесть пар решили воспользоваться гарантированным вариантом (донорская яйцеклетка, ПГД и суррогатная мать. — Ред.), остальные отказались, так как оказались не готовы к донорству, и улетели домой.
Чужие дети
— Помните, когда у вас возникли первые недопонимания с клиникой?
— Какие-то странные вещи стали происходить довольно скоро. Прилетели первые пары, и в клинике им стали делать первичные исследования, ЭКО. Я поинтересовалась у менеджера-куратора, что клиентам делать дальше. Мне сказали, что сначала нужно было подписывать контракт на суррогатное материнство и только потом приступать к процедурам. Китайцам выкатили счет за все проделанные процедуры и только потом предложили заключить контракт, в цену которого также входили все эти процедуры. В итоге они заплатили больше. А мне пришлось оформлять доверенность и за них заключать договоры, потому что к тому моменту клиенты вернулись в Китай. Позже клиника этим успешно воспользовалась, подав иски ко мне.
— А что включал контракт на суррогатное материнство?
— Контракт включал два ЭКО и неограниченное количество подсадок эмбрионов, которые получились в результате этих двух медицинских процедур. Одно ЭКО может дать 10 эмбрионов. Но может быть и нулевой результат. Естественно, что деньги при нулевом результате никто не возвращает.
— И сколько стоил такой контракт?
— При подписании контракта вносилось полтора миллиона рублей. Еще миллион нужно было заплатить после подсадки эмбриона суррогатной матери на 36-й неделе беременности.
— Такая ситуация во всех клиниках?
— В других клиниках оплата происходит поэтапно. Для сравнения, в одном очень известном агентстве, не буду его называть, на первом этапе клиент платит только 200–300 тысяч рублей. Затем какую-то сумму отдает перед подсадкой эмбриона, затем при наступлении беременности и т.д. А вот так, чтобы ты подписал контракт и сразу выложил полтора миллиона, — я такого больше нигде не видела. Тем более что во всех наших случаях беременность больше семи недель не длилась...
—- Допустим, вы не сильны в юридических вопросах, но ведь можно было взять контракт и показать его юристам?
— Это было исключено. Навынос документы не выдавали. Можно было сидеть в офисе, читать текст, задавать вопросы. Стоит отметить, что менеджер, которая вела китайские пары, прекрасный психолог — знала, за какие ниточки дернуть, уверяла, что без детей от них никто не уходит. Звучало очень убедительно и вдохновляющие. Все и подписывали.
— Были еще «косяки» со стороны клиники?
— Были. Далее начались вопросы с базой доноров. Многим китайским клиентам она не нравилась. Когда я озвучила менеджеру эту проблему, мне было предложено пойти на обман.
— А что было не так с базой доноров?
— У каждой клиники есть своя база доноров яйцеклеток. Они все анонимные. Но при этом в анкете указываются род занятий, вес, рост, цвет волос, глаз женщины, прикрепляется ее фотография. У клиники анкета была минимальная. У других — более подробная, ведь клиентам хотелось больше информации о донорах. Более того, была существенная разница в цене. Донор с более подробной анкетой стоил 250 тысяч рублей, здесь — 315 тысяч рублей. Но менеджер категорично заявила, что клиенты не имеют права выбирать других доноров, кроме тех, что предоставляет данная клиника.
— Вы сказали, что вам предложили пойти на обман...
— Я в очередной раз подняла тему анкет. На что менеджер мне сказала, что одно партнерское агентство, когда сталкивается с капризами клиента, делает вид, что соглашается. Клиенту говорят, что донор будет из другой базы, а на самом деле заказывается из местной. Я обалдела. И сказала, что такого не будет никогда. Как нам потом в глаза клиентам смотреть? На это было сказано: «Какая разница? Откуда вы узнаете, какой донор, они же все анонимные». Я тогда поняла, что мы вляпались. Потом началась такое, от чего я начала седеть.
— Расскажите, что именно?
— Был один чудовищный случай с двумя китайскими парами. Пара №1 заключила договоры на суррогатное материнство и о донорской яйцеклетке, улетела домой ждать результата. Перед этим супруги оставили в клинике криозамороженную сперму, которую врачи должны были разморозить и провести ЭКО с нативной, то есть «свежей», яйцеклеткой донора. Происходит это так: к назначенному времени приходит женщина-донор, сдает ооциты, и тут же происходит оплодотворение. Считается, что у «свежих» яйцеклеток больше шансов на удачное оплодотворение.
— Оплодотворение прошло удачно?
— Я позвонила в клинику спросить, прошло ли уже оплодотворение у пары №1. На что главный эмбриолог выдала: «Нативной спермой?» У меня по спине пробежал холодок. Дело в том, что в этот момент в клинике сперму сдавал китаец из пары №2... Помню, как в трубке повисло молчание. Когда врач поняла мои опасения, собралась с мыслями и стала меня заверять, что, конечно, оплодотворение будет криозамороженной спермой от пары №1.
— Вы испугались, что пара №1 могла получить не своего ребенка?
— Именно. Но у этой истории было продолжение. После процедуры я получаю эмбриологическую выписку пары №1. А там имя мужчины из... пары №2. Меня снова заверили, что в клинике ошибок быть не может, и выдали «исправленную» выписку. В ней уже было имя мужчины из пары №1, но характеристики спермы мужчины из пары №2. После этого я настояла на том, чтобы клиника устроила видеоконференцию с пациентами и сама все объясняла. Тогда им удалось убедить пациентов, что произошла ошибка с компьютером. Кстати, в третьем отчете снова была ошибка.
— Но уличить клинику было невозможно?
— А как? У них же все анонимно. И они этим активно пользовались. Помню еще один странный эпизод. Очередная пара выбрала донора яйцеклетки, менеджер выслала мне по WhatsApp ее фотографию и сообщила, в какой день у этой женщины будет пункция. Я решила проверить.
В назначенный день пришла в клинику, показала девушке у административной стойки фотографию донора и спросила, была ли у нее пункция. А администратор в ответ: «Сегодня вообще никого не было. Последняя пункция была два дня назад». Я стала выяснять, в чем причина. Какой скандал поднялся! «Да кто вам это сказал? Никто не имеет права раскрывать внутреннюю информацию посторонним!» — кричала менеджер. Я попытаться объяснить, что вообще-то я не посторонняя. И в этот раз удалось уйти от ответа — мне же была выдана справка о проведенной пункции.
— Она выглядела как настоящая?
— Да, как положено — с печатями, с подписью главного эмбриолога клиники.
— Что еще вызвало подозрение?
— Например, мужчине из пары №4 до сих пор не выдают его же сперму. А он мог бы воспользоваться услугами другого агентства.
Началось все с того, что клиента не устраивала база доноров ооцитов. Клиника, как обычно, стала упираться. Тогда он заявил, что хочет забрать свою сперму и отвезти ее в другую клинику на ЭКО. И тут нам стали вставлять палки в колеса. Сначала заявили, что я забрать сперму не могу (эта китайская пара уже была у себя дома), мол, надо делать апостиль. А апостиля в Китае нет. Его просто не существует, но есть консульская легализация. Ее изготовление занимает около месяца... Представляете реакцию клиента, который узнает, что не может забрать свою же сперму? В других клиниках, я не понаслышке знаю, хватает простого заявления клиента.
— Как обстояли дела с суррогатными матерями?
— До какого-то времени суррогатных матерей просто не было. При том что поиск суррогатной матери в нормальных клиниках занимает не более двух месяцев. В нашем случае для разных клиентов на поиски ушло от пяти до восьми месяцев. Мы обращались к нашему менеджеру, в какой-то момент она стала избегать встреч — то болеет, то уехала. В итоге подсадки все-таки начались. По крайней мере, нам так сказали.
— Была возможность проверить, были ли подсадки?
— Не могли. Все программы анонимные. А общение с клиникой проходило через WhatsApp. У нас там была общая группа. Например, при наступлении беременности менеджер писала: «Беременность наступила. Поздравляю». Однако через две-три недели следовало следующее сообщение: «Сожалею, эмбрион остановился в развитии» или: «Сожалею, сурмама закровила». И никаких подробностей.
Ни одна из моих пар так и не получила своих долгожданных детей в этой клинике. При том что, напомню, клиентам давала гарантии 98%.
— Вы пытались достучаться до руководства клиники, все-таки ситуация была более чем странной?
— В августе 2019 года, когда встал вопрос с суррогатными матерями, я раздобыла телефон генерального директора и его зама. Гендиректор как будто знал, что я буду звонить: как только услышал мой голос, что-то пролепетал и бросил трубку. Его заместитель меня выслушал и сказал, что ему надо посоветоваться с коллегами. Была организована встреча, я думала, на ней буду только я и руководство. Но в итоге туда пришла менеджер, и толкового разговора не получилось. Снова заверили, что закроют договоры — найдут суррогатных матерей, и все будет хорошо.
— Что-то изменилось?
— Нет, ничего не изменилось. Следующей паре предложили в качестве суррогатной матери женщину, которая не смогла выносить ребенка для предыдущих клиентов. Я когда это увидела, очень разозлилась — зачем предлагать суррогатную мать, у которой случился выкидыш? Опять стали рассказывать сказки, мол, с женщиной все в порядке, она снова в строю. Была ли вообще эта сурмама? Врач, которая позже уволилась, в приватной беседе мне намекнула: «По-моему, вас обманывают». И она оказалась права.
— Сколько денег в итоге потеряли китайские пары?
— В общей сложности 12 миллионов рублей.
— Вы пытались вернуть деньги?
— Когда менеджер последнему клиенту написала в WhatsApp: «Поздравляю, беременность наступила», я не выдержала и ответила: «Надолго ли?» Беременность и в тот раз длилась не более 2 недель. Тогда я сказала, чтобы возвращали деньги. Последовал шикарный ответ: «Ну, беременность же наступила». Знаете, это как прийти в ресторан и просто понюхать блюдо... В ноябре с клиникой состоялся серьезный разговор о возврате денег. Мы привлекли переводчиков и юристов. В итоге договорились, что клиника вернет половину суммы, то есть 6 миллионов рублей. В итоге администрация на словах согласилась, но взяла паузу. Эта пауза тянется до сих пор.
Слишком честные
— Вы пытались навести справки о клинике?
— Я стала знакомиться с другими участниками рынка слишком поздно. На одном из семинаров репродуктивных технологий меня спросили, с какой клиникой я работаю. Я называла фирму. Мне открыто говорили, что это «черное агентство». Но только в кулуарных разговорах. Почему-то никто официально не встает и не говорит об этом вслух, а сейчас тем более, все боятся за свой бизнес.
— У вас есть предположения, почему все так получилось?
— На ежегодной репродуктивной выставке в Шанхае, где были представлены многие российские клиники, у меня открылись глаза. Я увидела, что у клиники, с которой мы имели дело, есть крупный партнер, который массово поставляет китайских клиентов. Кстати, именно этот партнер позже фигурировал в одном из многих дел о младенцах от суррогатных матерей. Мы хотели делать штучную работу, с индивидуальным подходом к каждой паре. На деле оказалось, что клинике такие, как мы, не нужны и за партнеров нас никто не держит... После этого мы решили прекратить поток клиентов.
— Как вы считаете, вас могли специально проучить?
— Могли. Я сразу дала понять, что мы не будем обманывать наших клиентов. У нас были другие цели, и мы хотели честно работать... Не выдерживали и врачи клиники, которые не могли мириться с недобросовестностью. Например, один бывший сотрудник в доверительной беседе мне признался, что уволился, потому что был в корне не согласен с местной политикой.
— С чем именно?
— Конкретно этот человек отказался забирать у пациенток лишние яйцеклетки. Скажем, приходит симпатичная женщина, не донор, сдавать яйцеклетки для ЭКО. В итоге у нее берут 10. Ей оставляют только 6...
— Сколько стоит замороженная яйцеклетка?
— Замороженная яйцеклетка стоит 25–30 тысяч рублей. Но продать можно все. Например, пара сделала ЭКО, у них появился долгожданный ребенок. А в клинике остался замороженный эмбрион. Но пара его забирать не торопится, криозаморозку не продлевает. Бывшим пациентам о деньгах не напоминают, хотя должны. Спрашивается, куда девают эти забытые эмбрионы?
Уголовное дело
— Чем закончилась ваша история?
— Мы окончательно поссорились в начале 2020 года. Последней каплей стал инцидент с эмбрионами, которых клиника не хотела возвращать китайской паре. Супруги уже были в Китае, поэтому было решено, что забирать буду я. На меня была оформлена полная доверенность. Я пришла за эмбрионом, но мне отказали. Сначала мотивировали тем, что в тот день не работал эмбриолог. Потом юристов не устроила доверенность, мол, не прописано право забрать эмбрион, хотя по доверенности мне разрешена транспортировка эмбриона и полное право им распоряжаться. Когда же юрист разрешил выдачу, пришла врач и сказала, что надо ждать 30 календарных дней... И каждый раз вот такие отговорки. Мы уже год требуем от клиники этот эмбрион, но воз и ныне там.
— Вы пытались подключить правоохранительные органы?
— Да, в итоге мы написали заявление в полицию на мошеннические действия клиники, которая взяла огромную предоплату в размере 1 миллиона 580 тысяч рублей за каждый контракт, но не сделала ничего. У всех китайских пар были идеальные медицинские условия, но все они получили смс-сообщения о выкидышах без единого подтверждающего документа. В августе 2020 года в одном из отделов полиции возбудили уголовное дело в отношении неустановленных лиц. Чуть позже дело передали в Следственный комитет. Пока дело расследуется очень медленно. А вот клиника пошла в контрнаступление.
— Что предприняла клиника?
— В марте 2020 года клиника подала ко мне три иска по месту моей паспортной прописки в Сибири. Когда я об этом узнала, то приложила усилия, чтобы иски перевели в Москву. Они там лежат с октября прошлого года, но клиника не успокоилась. Помните те три договора, которые мне пришлось оформлять на себя, потому что пары уже находились в Китае, когда выяснилось, что старт был неправильным? Так вот, теперь клиника требует расторгнуть договоры в одностороннем порядке и выплатить полтора миллиона неустойки. По актам выходило, что мы недоплатили: в одном случае за две, в другом — за одну подсадку. Наверное, не имеет смысла напоминать, что все они были неудачными. Если вообще были...
— А откуда тогда взялись эти полтора миллиона рублей?
— В договоре о суррогатном материнстве было много расписанных услуг, например, транспорт, лекарства и т.д. При этом у всех этих услуг были сильно завышенные цены. Я всегда указывала на то, что эта сумма не соответствует действительности, таких цен просто не существует. В ответ мне говорили: «Какая вам разница? У вас же все входит уже в комплект договора, для вас все бесплатно». На самом деле оказалось, что все это имеет значение. Потому что после расторжения договора клиника тщательно подсчитывает стоимость всех услуг, которые она успела оказать до расторжения договора, и требует эти деньги с клиента. При этом клиника забыла, что китайские пары потеряли 12 миллионов рублей при гарантированном результате.
— Как сейчас обстоят дела?
— Уголовное дело расследуется очень медленно. Но китайские пары готовы идти до конца. Среди них есть как обеспеченные люди, так и учителя с инженерами, которые могли бы попытать счастья в других клиниках, но у них просто не осталось денег. Что касается меня, то после этой истории я потеряла лицо, моя мечта помогать людям просто разбилась о суровую реальность. Я поняла, что это бизнес с огромными денежными оборотами, в котором есть место мошенникам, наживающимся на чьем-то горе.
***
Мы намеренно не стали публиковать имя нашей собеседницы и название клиники. Но в распоряжении редакции имеются все документы, подтверждающие достоверность рассказанной истории.
В кулуарных разговорах московские врачи охотно признают, что клиника действительно «черная» и недостойна находиться среди добросовестных агентств (а их правда немало). Однако предпочитают молчать.
Мы попытались позвонить эмбриологам и репродуктологам, чтобы узнать их авторитетное мнение по поводу анонимности программ, которая приводит к злоупотреблениям, а также выяснить, как проходят программы суррогатного материнства в приличных медучреждениях. Но потерпели фиаско. Одни говорили, что очень заняты, другие в ответ ругали журналистов, обвиняя в ангажированности, а третьи просто клали трубки. Похоже, что действительно прав наш собеседник — среди врачей после скандала, вспыхнувшего в прошлом году, возникло некое негласное соглашение — молчать, что бы ни случилось, чтобы не навредить бизнесу. Похоже, что у старейшего принципа медицинской этики «не навреди» давно сменился субъект. Уж очень прибыльной оказалась профессия — делать новых людей.
