Транзитный маршрут самолета (через Стамбул), как заведено в последнее время, отслеживался чуть ли не в прямом эфире. К счастью, не пришлось садиться вместо «Внуково» в другом аэропорту. Паспорт на погранконтроле тоже не отобрали — наоборот, попросили автограф, промяукали «добро пожаловать в Россию!» и отпустили на все четыре стороны.
И Маша помчалась прямиком… на Красную площадь, где, вдохнув полной грудью сладкий дым отечества, заголосила: «Я королева, потерявшая трон». Действительно, было бы совершенно глупо не использовать выигрышную локацию, оказавшись здесь впервые за долгие годы. Клип на песню «Королева» с Красной площади встряхнул Интернет. Вещь не новая, но мощная, с патетикой форменного мюзикла, с нее начался Машин эстрадный крен, вылившийся уже в целый альбом. По результатам первых дней таинственного возвращения певица признается:
— Не ожидала, что будет такой резонанс, думала, приеду, пройду (судебную) экспертизу, сниму клип, выложу и уеду.
— То есть эта инфосуета про возвращение — преувеличенная фигура речи?
— Мне сложно загадывать. Посмотрю, как ситуация будет развиваться. Не хочу делать какие-то однозначные заявления, мол, только так или только по-другому. Естественно, что сейчас я собираюсь вернуться (в Киев).
— Бурно обсуждают личное: маму, старших детей, возможную встречу…
— Я такой образ для себя вывела: состоятельная женщина впадает в кому, лежит в реанимации несколько лет. За это время ее потенциальные наследники попеределили все имущество, поссорились, помирились, поделили по второму разу. Уже все более-менее определилось, и тут раздается звонок из реанимации: «Мария очнулась».
— Еще один сценарий для клипа, однако…
— Да. Но главное, что дальше происходит. А дальше Тюрин (отец старших детей. — Прим. «МК»), моя мама и все остальные уходят в глухую оборону и оставляют какие-то поганые комментарии под этим клипом.
— Так плохо?
— Не могу ни до кого дозвониться, видеть они меня не хотят, знать — тем более. Речь о возвращении может идти тогда, когда есть куда и к кому приехать. Благодарна всем, кто рад меня видеть, но, учитывая взаимоотношения с семьей — эту аналогию с реанимационным отделением — вопросов больше, чем ответов.
— А как же твои «крючки», послания — в той же песне «Мама», которую ты так трогательно пропела на ее день рождения? Все эти протянутые руки? Не возымело действия?
— А ты помнишь, как Садальский, это передаточное звено, писал в своем Инстаграме: у мамы рвется сердце, Маша, вернись, позвони маме. Ну, приехала: здравствуй, мама! Что я увидела? Ледяной душ. Даже чай пить не позвала, домой не пустила.
— И где ты скитаешься? По гостиницам?
— Вынуждена менять дислокацию из-за всей шумихи. Стало страшно, что меня начнут вылавливать какие-то неадекваты.
— Ты имеешь в виду Панаитова (бывшего бизнес-партнера Дениса Вороненкова), которого ты подозреваешь в организации убийства мужа?
— Враги вообще всегда склонны объединяться. Конечно, я опасаюсь. Несмотря на то что меня столько лет не было, я же выиграла суды, надо отдать им должное. Все эти мошенники, которые набросились на меня стаей стервятников, рассчитывали, что за счет политической составляющей (беглянка, Украина и т.д.) все будет тенденциозно. Такие они тупые: думали, что суды только газеты читают, а в материалы дела не заглядывают. Но их надежды не оправдались. Суды рассмотрели все дела по существу, и по всему периметру наших тяжб я пока выигрываю. Одну квартиру уже окончательно отбила, вторая в процессе, кассация тоже встала на мою сторону. Сложно сказать, как они будут действовать дальше. Но как только я выигрываю в гражданском суде, ясное дело, передо мной открывается возможность возбуждения уголовных дел в отношении злоумышленников. Все же началось именно с Панаитова, он убедил Дениса, что надо уезжать в Украину, пока он тут прибирал все к рукам. А так как я везде ходила с Денисом, то если бы 23 марта 2017 года нас убили вдвоем, то ни о какой бы квартире сейчас никто не вспомнил, и Панаитов заполучил бы все, что хотел. Никак нельзя исключать этого мотива. Так что, конечно, риски (для личной безопасности) есть, я об этом думаю. Надеюсь, что обойдется.
— Расстроило такое отношение семьи?
— Я думала, что общественность встретит меня холодно, а родные — тепло. Все оказалось наоборот. Удивительно. Причем они собираются, обсуждают что-то, они в шоке, ждут не дождутся, чтобы я наконец уехала. А чужие люди говорят: «Маша, вам негде жить? Живите у нас!»
— А как же квартира, которую ты отсудила?
— Пока идет процесс возврата, не сняты все аресты имущества под надуманными предлогами. Судя по всему, еще и коррупция какая-то происходит, потому что аресты незаконны. Не пришей кобыле хвост этот арест какого-то Пятигорского суда. С этим еще надо разобраться.
— Ваню (младшего сына), стало быть, ты оставила в Киеве?
— Естественно, я приехала с обратным билетом.
— Не осложнит ли тебе жизнь в Украине вся эта шумиха с якобы возвращением в Россию?
— Почему? Украинцы прекрасно понимают, что мне назначена судом экспертиза, я не могла не приехать, не терять же объект (судебного иска). В Украине нет людей, которые требовали бы от меня, чтобы я добровольно отказалась от своего имущества стоимостью в 2 миллиона долларов. От меня не ждут таких жертв.
— Просто обострена вся эта геополитическая тема, каждый пук попадает под микроскоп по обе стороны границы…
— Я же не чья-то собственность, нормальные люди это понимают, что я свободный человек, перемещаюсь по миру, бываю не только в Украине и России. Я в Америке сейчас собираюсь творческую жизнь устраивать, подписан контракт, и все мои шаги сейчас направлены на то, чтобы дебютировать на американских сценах. Я не футбольный мяч, который гоняют по полю.
— Ты умиляешься теплому приему общественности. Но на федеральных телешоу тебя по-прежнему поливают, клеймят «беженкой», «предательницей»…
— Это ненормально. Температура бреда. Не понимаю, на каком основании на меня можно такие ярлыки навешивать. Я творческий человек, певица, одна воспитываю ребенка. В первую очередь мне надо думать о нем, о его безопасности и о том, чтобы было на что жить. Совершенно не хочу никакой политизации. Возвращаться в данный момент в связи с имущественными вопросами пока некуда. И эмоционально тоже грустно и унизительно, потому что не к кому. Семья, как я уже сказала, в глухой обороне, старших детей от меня прячут, общаться не дают...
