Это был прорыв мирового масштаба. Ни одна страна мира не имела опыта пилотируемых космических полетов. Многое было не изучено, в том числе и реакция организма человека на воздействие неблагоприятных факторов космического полета. Задолго до его осуществления на земле необходимо было проверить и подтвердить на практике все теоретические расчеты, отработать максимально возможное количество сценариев развития ситуации.
Начиная с 1953 года большой вклад в подготовку и осуществление первого и последующих космических полетов в числе других специалистов внесли испытатели. Это были рядовые, ефрейторы и сержанты срочной службы, прапорщики, офицеры и гражданский персонал Центра подготовки космонавтов им. Ю.А.Гагарина, Института медико-биологических проблем, НИИ авиационной медицины, Научно-производственного объединения «Энергия», НПП «Звезда», НПО машиностроения, Института биофизики Минздрава.
Ученые, инженеры и врачи так же, как и штатные испытатели — солдаты срочной службы, практически ничего не знали о том, что им предстоит испытать, не знали пределы выносливости организма и реакцию на воздействие различных неблагоприятных факторов, где находится та грань воздействия, за которой смерть. Постановщики экспериментов, проводившие испытания, потом стали называть первых испытателей «наземными космонавтами», а в некоторых случаях «космонавтами №0».
Так сложилось, что большинство людей в нашей стране, особенно старшего поколения, знают всех космонавтов Советского Союза и России по именам и фамилиям. Но редкий гражданин России может назвать хотя бы одного ветерана-испытателя.
Они всегда были и остаются за кадром. Однако эти высокопрофессиональные специалисты своей деятельностью во имя утверждения нашей отчизны как самой великой космической державы мира заслужили особое отношение и внимание к себе.
Испытания проводились в условиях воздействия на организм неблагоприятных факторов, во много раз превышающих факторы реального космического полета и значительно превосходящих предельно допустимые нагрузки для среднестатистического человека.
Испытатели первыми вращались на креслах Барани и на запредельных для человека перегрузках на центрифугах, «укачивались» до потери сознания на качелях Хилова, первыми участвовали в опасных экспериментах в условиях барокамер, поднимаясь «на космические высоты» во вновь разрабатываемых специальных высотных компенсирующих костюмах и космических скафандрах, в том числе предназначавшихся для перспективных выходов в открытый космос, первыми испытывали разрушительные для обычного человека ударные перегрузки в креслах катапульт, первыми испытывали на себе возможные сценарии развития аварийных режимов будущих космических полетов.
Испытатели отрабатывали до мелочей все на себе, на Земле, чтобы космонавты могли себя чувствовать уверенно в полете.
Но что касается самих испытателей, не всем им удавалось сохранить здоровье. Каждый пятый солдат-испытатель признавался «ограниченно годным», а почти каждый шестой был откомандирован в другую часть или вообще демобилизован по состоянию здоровья. Если взять среднюю статистику смертности испытателей космической техники, то некоторые из них доживали только до 35–40 лет, а средняя продолжительность жизни первых испытателей составляла около 50 лет. Те же, кто перешел этот рубеж, постоянно болеют и имеют множество тяжелых заболеваний. У каждого третьего испытателя космической техники диагностированы различные отклонения от первоначального состояния.
В процессе реализации программ испытаний у испытателей частота сердечных сокращений — при норме 60–80 ударов в минуту, — как правило, изменялась от 40 до 160 уд./мин, а в особо тяжелых экспериментах — до 200–220 уд./мин. Частота дыхания — при норме 16–20 вдохов/мин — изменялась от 6 до 52 вдохов/мин. Температура тела, при норме 36,6°, изменялась от 35 до 40°. Эти физиологические показатели более чем в два раза превосходили нормы, установленные для организма здорового человека.
На центрифугах производятся испытания с участием человека и воздействием на его организм перегрузок от 4 до 26 единиц. Эти перегрузки воздействуют в разных направлениях (голова–таз, таз–голова, грудь–спина, спина–грудь и т.п.) и в большинстве случаев являются предельно допустимыми для организма человека. В первую очередь они влияют на функции кровообращения, дыхания, центральной нервной системы.
В процессе подготовки к длительным космическим полетам большой объем экспериментов с человеком был проведен в условиях «сухой» и «мокрой» иммерсии, когда испытателя, снаряженного в водонепроницаемый костюм («сухая» иммерсия) или в плавках и резиновой шапочке («мокрая» иммерсия), кладут на время от нескольких часов до 56 суток на воду бассейна (водоема). Для имитации невесомости его поддерживала снизу сетка.
Характерный эпизод.
В марте 1963 года рядовой Леонид Сидоренко (ГНИИИ АиКМ) 12 суток (!) в плавках и резиновой шапочке находился в хлорной воде мини-бассейна под трибунами Лужников. В СССР и США тогда готовились к длительному орбитальному полету. Американцы примерно в тот же период набрали и уложили в бассейны 500 пловцов-добровольцев. Уже через сутки американские спортсмены начали, невзирая на обещанный щедрый гонорар, толпами выходить из воды. На шестые сутки бассейн покинул последний американец. Рядовой Сидоренко держался из последних сил и выдержал, решил поставленную на 12-суточный эксперимент задачу. Когда его извлекли из бассейна, на трек-дорожке Леонид долго не устоял: из костей была вымыта изрядная часть кальция. На коленях и локтях у него лопалась обезжиренная кожа, а подкожный жир остался на стенках бассейна черными разводами. Этот и другие тяжелые эксперименты впоследствии привели его к инвалидности. На вопрос о самочувствии он отвечал: «Могу себя вилкой или ножом уколоть в правое бедро, в нем не чувствую никакой боли. Это мне осталось на память об ударных перегрузках». К огромному сожалению, Леонид Сидоренко уже ушел из жизни.
Большое количество экспериментов было проведено испытателями в барокамере с повышенным содержанием углекислого газа (СО2). Испытатели находились 30 суток в условиях, когда содержание СО2 в замкнутом объеме составляло 5,2%. Достаточно сказать, что аварийное содержание этого газа на подводной лодке, требующее немедленного покидания субмарины, составляет 3,7%.
Большое количество испытаний было проведено с участием испытателей космической техники по программам эксперимента «гипокинезия». Это условия, когда испытатели, на теле которых было прикреплено множество датчиков, ложились на доску (кровать) с углом наклона 4–15 градусов вниз головой. Тем самым имитировалась недостаточная активность мышц в космическом полете.
До и после эксперимента у испытателей брались фрагменты на биопсию из большой икроножной мышцы (солиуса) — без наркоза! На этом настояли врачи-морфологи (специалисты по тканям организма) «для полноты данных от эксперимента».
Испытательно-тренировочные работы в перечисленных условиях проводились, как правило, без заключения финансового договора и договора о страховании жизни и здоровья испытателя.
Ни специальности «испытатель космической техники», ни регламента на участие испытателей в экспериментах, ни дополнительных выплат, ни льгот как не существовало раньше, так не существует и сейчас.
Почему так случилось, что в недавнем прошлом здоровые молодые ребята-испытатели, а теперь немощные старики несправедливо остались без какой-либо поддержки государства?
Они заслужили своей работой не только почести и уважение, но и достойное медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение, льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг и все то, что необходимо в старости отдавшему силы, энергию и здоровье во имя развития авиационно-космической отрасли страны испытателю космической техники.
В первую очередь государству следует поддержать испытателей-ветеранов, которые находятся в наиболее бедственном положении в силу преклонного возраста и плохого самочувствия.
Чтобы воздать должное людям героической профессии, требуется немногое — внести в закон «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» изменения в отношении испытателей космической техники — по аналогии с внесенными в Закон изменениями, касающимися космонавтов и работников летно-испытательного состава.
В качестве первого шага — реализовать решение совещания, состоявшегося у заместителя председателя Совета Федерации Ю.Л.Воробьева 25 апреля 2017 года, по вопросу об улучшении материального и пенсионного обеспечения специалистов из состава персонала объектов космической инфраструктуры в соответствии с п 5 ст. 1 ФЗ от 04.03.2002 г. №21-ФЗ «О дополнительном ежемесячном материальном обеспечении граждан Российской Федерации за выдающиеся достижения и особые заслуги перед Российской Федерацией». ГК «Роскосмос» — разработать и направить в Правительство и Президенту РФ проекты нормативных правовых документов об учреждении почетного звания «Заслуженный испытатель космической техники», имеющего государственный статус. В положении к нему конкретизировались бы в том числе соответствующие льготы награжденным этим почетным званием.
P.S. Особо хочу выделить заслуженного испытателя космической техники Михаила Александровича Мытарева. Вряд ли найдется в мире человек, который, как он, не только в течение 25 лет участвовал в большом количестве различных научных экспериментов в качестве испытателя, но и в свои 74 года является лучшим донором России, сдавшим кровь и ее компоненты около 500 раз! Михаил как испытатель и донор спас не одну тысячу человеческих жизней! В этом году ему исполняется 75 лет. Я считаю, что он заслуживает самой высокой государственной награды.
