По словам Аверьянова, на основании данных, полученных за полгода лечения больных с COVID-19, у 80 процентов заболевших иммунная система преодолевает инфекцию естественным путем. «Какой бы препарат мы ни назначили, больной выздоровеет», - говорит пульмолоног. У 20% инфицированных, к сожалению, несмотря на все средства, которые мы применяем, развивается осложнение течения заболевания, которое можно сравнить с сепсисом: когда иммунная система разворачивается против самого организма. Из этих пациентов у 20 процентов в результате развивается острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС), и 5% уходят из жизни.
«Мы сталкивались с ситуациями, когда от первого малого очажка «матового стекла» в легких проходили всего десятки часов до гибели пациентов», - приводит печальный пример Аверьянов.
Конечно, по его словам, адекватная помощь должна всегда приходить вовремя. Но врачи сегодня не могут с уверенностью, такой, например, как при лечении гриппа, сказать, что они гарантируют исцеление.
Из всех этиотропных препаратов (действие которых направлено на борьбу с причиной возникновения заболевания), которые используются сегодня против вируса SARS-CoV-2, по словам пульмонолога, нет ни одного, который можно было бы выделить, как надежное средство от коронавируса.
«Я уже не хочу комментировать лопинавир (или ритонавир), которые нам подсунули китайские коллеги, и уже в марте через неделю другую после их назначения мы видели тяжелые токсические реакции у пациентов, - говорит Аверьянов. - По гидроксихлорохину и мефлохину, которые до сих пор входят в список рекомендованных препаратов, скажу — это тоже далеко не те лекарства, на которые мы можем рассчитывать из-за серьезных побочных эффектов и прогрессирования заболевания после их приема.
Широко применяемый в Российских клиниках азитромицин (или сумамед) практикующий доктор назвал «абсолютно не имеющим отношения к вирусу».
«Отдельно надо сказать о фавипиравире (разработанном в Японии от гриппа), который позиционируется на сегодняшний день как настоящее спасение, его даже начали бесплатно выдавать больным для лечения на дому. Возможно, кому-то он и помогает... Но я консультирую в клинике Управделами президента РФ, где пациентам раньше начали назначать этот препарат. Так вот, что я скажу: даже при приеме фавипиравира с первых часов заболевания, был все тот же процент больных (примерно пятая часть), болезнь у которых все равно прогрессировала, и те же 5 процентов, которые от нее погибали».
Похожие результаты, не снижающие летальность среди больных, показал, по словам пульмонолога, и самый популярный сегодня в США и других странах ремдесивир и плазма реконвалесцентов (то есть, больных, переболевших COVID-19 и выработавших к нему антитела). «Если по-честному, опыт нашей клиники, Института им. Склифосовского и 52-й больницы показал, что по сравнению со стандартной терапией у больных на ИВЛ и терапией с применением донорской плазмы разницы никакой нет. Также плазма не показала особого результата и при лечении больных со средней степенью тяжести заболевания».
Из патогенетических методов лечения (направленных на механизмы развития болезни) Аверьянов высказал надежду лишь на плазмообменные технологии, моноклональные антитела, которые успешно вылечили президента Соединенных штатов, и стволовые клетки пуповинной крови, с которыми, по данным, изложенным в научной статье китайских ученых, они не потеряли ни одного пациента.
«Свои наработки... Неожиданно для нас больные, начавшие принимать ингаляционный суфрактант (это тот белок, который выстилает альвеолы легких изнутри и препятствует их свертыванию), меньше в итоге переходили на ИВЛ, среди них также был меньший процент летальных случаев.
А как же наш противовирусный препарат триазаверин, который так высоко оценили в начале пандемии китайцы, что закупили огромную партию? Доктор высказался о нем осторожно.
- Может, следовало бы попробовать ингаляционную форму его ведения?- спросил академик Владимир Чехонин. Учитывая, что входными воротами коронавируса является носоглотка, сегодня многие из вышеперечисленных препаратов предлагается перевести в ингаляционную форму.
- Согласен, мы должны опробовать разные подходы к лечению, - согласился Аверьянов.
Самая трудная задача, по его словам, — это ведение тех больных, которые проигрывают негативный сценарий заболевания. Было бы идеально заранее знать генетические маркеры, которые приводят к таким печальным сценариям. И первый такой ген, определяющий тяжесть течения, уже выделен на западе. Российские ученые должны идти тем же путем.
Читайте также: "Израильский врач развеял российские мифы о COVID-19"
