По указанию Берии тот вызвал в Москву сотрудников резидентур внешней разведки, чтобы проверить их квалификацию и поставить перед ними новые задачи.
Берия выразил недовольство работой своих разведчиков:
— Присылаемая ими информация в лучшем случае — повторение тассовской информации. Агентуры у них никакой нет.
РАЗВЕДЧИК БЕЗ ПЕРЕВОДЧИКА
Руководителям представительств в социалистических странах устроили еще и экзамен на знание языка страны пребывания. Кто сдал, возвращался к работе. Несдавших зачисляли в резерв. А язык знали далеко не все — привыкли к переводчикам.
После ареста Берии новый министр внутренних дел Сергей Никифорович Круглов жаловался на пленуме ЦК:
— В апреле и мае Берия вызвал в Москву около половины работников резидентур. Большая часть вызванных работников находится в Москве два-три месяца.
Член президиума ЦК Молотов поинтересовался:
— Откуда вызваны?
— Вячеслав Михайлович, из-за границы, из капиталистических стран.
Глава правительства Георгий Максимилианович Маленков уточнил:
— Таких работников было вызвано шестьсот человек.
Круглов сообщил:
— Около двухсот человек в течение двух-трех месяцев живут в Москве, о них вопрос не решается. За это время работа резидентур ослабла. Потеряны связи со многими ценными агентами. Резидентуры советской разведки в капиталистических странах оказались оголенными и были оставлены без руководства в течение длительного времени.
Голос в зале:
— Это сознательно делалось.
Круглов согласился:
— Совершенно верно. Сомнительным кажется и огульное охаивание Берией всего, что есть в закордонной разведке. Он неоднократно заявлял, что разведки нет, что нет никакой агентуры, никакой ценной информации, нет никаких кадров и все надо начинать на голом месте.
Еще в октябре 1951 года Политбюро утвердило «Наставление для советников МГБ СССР при органах государственной безопасности в странах народной демократии». Советникам разрешалось давать «практические советы только в устной форме». Запрещалось вмешиваться в решение кадровых вопросов, самим работать с агентурой, допрашивать арестованных и участвовать в оперативной разработке высших руководителей страны, в которой они работали.
Но руководители восточноевропейских государств искали поддержки представителей Москвы. А Берия настаивал на том, чтобы советники не вмешивались во внутренние склоки и не давали в чужих столицах рекомендаций по «скользким» делам, которые возникали в результате борьбы в правящей верхушке, дабы ни у кого не было соблазна утверждать, что советские товарищи на его стороне.
ОПЕРАТИВНАЯ КОМБИНАЦИЯ С МОТРЕЙ
Разведывательные дела были генералу Рясному в новинку. В 1933 году он окончил промышленную академию имени Сталина в Москве, работал секретарем райкома партии. В 1937 году, в разгар большого террора, его взяли на работу в НКВД. И сразу утвердили начальником областного управления в Горьком. В 1943 году назначили наркомом внутренних дел Украины.
В годы Великой Отечественной существовало три Украинских фронта. Рясного, занимавшегося подавлением вооруженного националистического подполья, именовали командующим 4-м Украинским фронтом.
23 марта 1945 года Берия доложил Сталину об удачной оперативной комбинации, проведенной чекистами Рясного.
Они задержали руководившую работой Организации украинских националистов на Буковине Артемизию Галицкую, псевдоним Мотря. Не желая попасть в плен, она выстрелила из пистолета себе в голову. Но была лишь тяжело ранена. Ее отвезли в больницу города Черновцы и поместили под охрану. Давать показания она категорически отказалась.
«С целью вскрытия оуновского подполья на Буковине и его связей с центральным проводом ОУН, — докладывал Рясной, — было решено провести комбинацию по «выкрадыванию» Мотри из больницы якобы работниками центрального провода ОУН».
Ночью мнимые оуновцы вынесли ее из больницы и доставили в «надежное убежище» — на конспиративную квартиру областного управления госбезопасности. Привели туда врача. Удачно созданная обстановка на конспиративной квартире, лечение — все это убедило ее в правдоподобности происходящего.
Появились мнимые представители Центрального провода ОУН — Тарас, Иван и Стецко. Галицкая им поверила. Тарас объявил, что обязан провести следствие и выяснить причины провала целого ряда оуновских организаций, прошедшего после ее задержания органами НКВД. Вести следствие поручил референту службы безопасности Ивану. И тот составил со слов Мотри список всего известного ей оуновского подполья — якобы для проверки, кто из ее знакомых арестован чекистами. Галицкая была очень откровенна с новыми друзьями, «спасшими ее от смерти в руках чекистов».
«В порядке оперативной реализации материалов, добытых при проведении комбинации с Мотрей, — доложил нарком Рясной, — с 1 января по 20 февраля 1945 года арестовано девяносто девять человек. Кроме того, при проведении операции по изъятию оуновцев по показаниям Мотри взяли еще сто двадцать три человека».
15 января 1946 года Рясного перевели в Москву первым заместителем (как тогда говорили, по общим вопросам) союзного наркома внутренних дел. Когда Сталин озаботился изменением структуры Министерства госбезопасности. 12 февраля 1952 года Рясного перевели в МГБ заместителем министра и начальником 2-го главного управления (контрразведка). Он был одним из тех, кого в те месяцы вызывал Сталин, желавший перестроить всю работу госбезопасности.
Но когда Берия поставил его во главе внешней разведки, профессионалам это не понравилось.
«Откуда-то возникла фигура В.С.Рясного, не имевшего никакого понятия о разведке и быстро получившего за свое профессиональное невежество прозвище Василий Темный», — вспоминал заместитель начальника разведки генерал-лейтенант Виталий Григорьевич Павлов.
Разведкой генерал Рясной руководил всего два с лишним месяца — до 28 мая 1953 года. Берия быстро потерял к нему интерес. Рясного перевели начальником управления министерства внутренних дел по Москве и Московской области. В марте 1956 года министр внутренних дел СССР Николай Павлович Дудоров уволил Рясного, поставив ему в вину «неудовлетворительную работу» в борьбе с высоким уровнем преступности в Москве и области. 5 июля Рясного уволили из органов «по фактам дискредитации».
ПОСОЛ И РЕЗИДЕНТ
Полтора месяца обязанности руководителя разведки исполнял генерал-майор Александр Михайлович Коротков. Его образование ограничивалось средней школой. В органы госбезопасности его взяли на должность монтера по лифтам, но быстро отметили очевидные таланты молодого человека, который преуспел на самом трудном нелегальном поприще. Но начальником разведки его так и не сделали. Помешало очевидное благоволение к Короткову Берии, которого арестовали и расстреляли.
18 июля 1953 года внешнюю разведку возглавил Александр Семенович Панюшкин. Он служил в пограничных войсках. После окончания Военной академии имени М.В. Фрунзе, в августе 1938 года, был внезапно распределен в НКВД — в 5-й (разведывательный) отдел Главного управления госбезопасности. В июле 1939 года его отправили в Китай — полпредом и одновременно главным резидентом внешней разведки (в раздробленной стране, частично оккупированной японскими войсками, работало несколько резидентур). Панюшкин получил звания и чрезвычайного посла, и комиссара госбезопасности.
5 сентября 1944 года его вернули в Москву и утвердили первым заместителем заведующего отделом международной информации ЦК ВКП(б), а в ноябре 1947 года отправили послом в Соединенные Штаты. По положению он одновременно был резидентом внешней разведки в Вашингтоне.
После бегства шифровальщика канадской резидентуры Игоря Сергеевича Гузенко советская разведывательная сеть в Северной Америке находилась в бедственном положении: арест следовал за арестом, агенты избегали встреч или отказывались от сотрудничества. Панюшкин пытался свести ущерб к минимуму.
«БЕРЛИНСКИЙ ТОННЕЛЬ»
При Панюшкине началась знаменитая история с «берлинским тоннелем». Резидентура ЦРУ в Берлине устроила подкоп под кабельными линиями связи Советской группы войск в Германии и подслушивала все телефонные разговоры.
Но люди Панюшкина знали об этом с самого начала. Москву поставил в известность Джордж Блейк, который работал в британской разведке. В годы корейской войны он попал к северянам в плен. Он хотел выжить и предложил свои услуги советским разведчикам.
Операция «Берлинский тоннель» началась весной 1955 года. Через год в Москве ее решили прекратить, сделав вид, что случайно обнаружили тоннель. Пригласили журналистов, которым рассказали о преступной шпионской деятельности Запада.
Джордж Блейк передал в Москву имена всех агентов, завербованных британской разведкой. Но в 1959 году на Запад бежал сотрудник польской разведки Михаил Голеневский. Он рассказал, что своими глазами видел документы, полученные из Лондона. Из его слов следовало, что в британской разведке есть «крот».
Англичане пришли к выводу, что на советскую разведку работает Джордж Блейк. Его приговорили к 42 годам заключения. Но в 1966 году он сумел бежать из тюрьмы и добрался до Советского Союза, где его встретили как героя.
В разведке генерал Панюшкин прослужил два года. 23 июня 1955 года Александра Семеновича утвердили председателем комиссии ЦК по выездам за границу. С помощью своих недавних коллег по КГБ он решал, кому можно ездить, а кому нельзя.
На каждого выезжающего, кроме высших чиновников государства, посылался запрос в комитет госбезопасности. Чекисты, изучив архивы, давали два варианта ответа: в благоприятном случае — «компрометирующими материалами не располагаем», в неблагоприятном, напротив, сообщали о наличии таких материалов.
В принципе, окончательное решение принимал Панюшкин. В аппарате ЦК партии имели право пренебречь мнением КГБ и разрешить поездку за рубеж. На практике никому не хотелось принимать на себя такую ответственность. Спрашивать КГБ, какими именно «компрометирующими материалами» они располагают, в ведомстве Панюшкина тоже не решались. И люди становились «невыездными», не зная, в чем они провинились.
Это положение могла изменить только высшая воля. Когда известный журналист, которого не выпускали за границу, вдруг стал родственником члена Политбюро, из его бумаг исчезли все негативные замечания, и выяснилось, что отныне ничто не мешает его зарубежной командировке.
В мае 1965 года это подразделение ЦК стало называться отделом по работе с заграничными кадрами и выездам за границу. Генерал Панюшкин руководил отделом почти двадцать лет. На пенсии Александр Семенович взялся за мемуары и обратился в историко-архивное управление МИД с просьбой дать ему возможность прочитать шифртелеграммы, которые он в роли посла отправлял из Вашингтона и Пекина.
Министр иностранных дел Громыко открывать архивы не желал. Тем более Андрею Андреевичу не хотелось делать любезность человеку, от которого столько лет дипломаты находились в унизительной зависимости.
Возмущенный Панюшкин обратился к всесильному члену Политбюро Михаилу Андреевичу Суслову. Тот позвонил Громыко, и для Панюшкина сделали исключение.
* * *
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. Когда Юрий Андропов стал председателем КГБ, разведка занялась внешней политикой. Так появились тайные каналы, о которых дипломаты не подозревали.
