-Я в качестве заведующего принимал Олю на работу. Это было 20 лет назад, — говорит заместитель главного врача «Склифа» Шамиль Амирович Байрамов. - Она была удивительно спокойной и уравновешенной операционной сестрой. За все эти годы ни я, ни другие хирурги, не слышали от нее ни одного грубого слова. Никто не помнит ее раздраженной. В любое время суток, включая ночные дежурства, она оставалась уверенной, сосредоточенной, собранной. Была очень предана своей работе. Это был удивительно теплый и светлый человек. Простите, очень трудно говорить о ней в прошедшем времени.
Коллеги считали Ольгу Александровну душой и совестью коллектива, человеком с огромным сердцем.
-Я с Олей познакомилась 20 лет назад. Первый раз увидела в операционном блоке. Сразу отметила, какие у нее умелые руки и красивые глаза, — говорит Мадона Лолуа. - Даже когда Оля была в маске, чувствовалось, что она улыбается, у нее светились глаза.
Операционные медсестры всегда считались элитой медицинского персонала. В оперблок попадали самые достойные. Кто проявил себя с лучшей стороны - в перевязочной, в отделении на посту. Ольга была из тех, про кого говорили: «С ней можно было идти в разведку».
Хирурги знали, если в операционном блоке Оля — значит, будут соблюдены все правила антисептики, должным образом подготовлены все инструменты. Во время операции она без слов знала, когда подать оперирующему хирургу тот или иной зажим, те или иные ножницы.
-Мы долго работали с ней в третьей бригаде, в операционном блоке экстренной хирургии. Случайных людей там, действительно, нет, - говорит Мадона. - Ответственность очень высокая. Мы ведь практически на передовой. К нам везут и раненых, и после аварий, и тех, кто поступил с аппендицитом и с прободением. В бригаде нас 8-10 человек. Это практически семья. Когда Оля в ночную смену была ответственной сестрой, принимала больного по «скорой», как-то по-доброму, тихо подходила, чтобы не напугать. Все у нее тут же было организовано, через 10 минут уже начиналась операция. Оля была очень знающей медсестрой, первой помощницей оперирующему хирургу. Я помню, как однажды она стояла, как мы говорим, «на ранении сердца». На операционном столе был 24-летний парень. Ольга переживала за него, как за родного сына. Постоянно справлялась о его самочувствии. Вы бы видели, как она сияла, когда этого парня выписывали из больницы. Для нее это был настоящий праздник. Удалось спасти еще одну жизнь!
Коллеги говорят, что она также была отличной наставницей, обучила операционному делу, вырастила очень много молодых специалистов.
-Оля была сама доброта. За 20 лет никто не вспомнит, чтобы она с кем-то выясняла отношения. Всегда всем шла навстречу. Была очень отзывчивой. Всегда находила время, чтобы поговорить с каждым в бригаде, утешить, вдохновить. Так же трепетно относилась к больным. Золотая была девочка! А как она готовила! Бывало, замотавшись на дежурстве, залетала и кричала с порога: «Оля, есть хочу!» И она быстренько все подогревала, кормила. Я, шутя, восклицала: «Какую жену имеет!» Ей нравилось, когда ее хвалили. Она была очень добродушной, я ее, любя, звала «моя пампуша». Она была пышной, очень красивой женщиной, - вспоминает ее подруга.
Коллеги вспоминают, что Ольга была нежнейшей женой. У нее с мужем были очень теплые отношения.
-Они друг друга безумно любили, — говорит Мадона. — Если Вадим был на работе, она ему несколько раз в день звонила, если Оля была на смене - он ей звонил, интересовался, выпила ли она лекарство, поела ли. Им просто необходимо было слышать голос друг друга.
У Ольги осталась взрослая дочь и внучка, которой она очень гордилась. Коллеги вспоминали, как они с мужем подобрали молодую кошечку. Ольга очень трепетно ее выхаживала. Из заморыша она превратилась в настоящую пушистую красавицу.
Смерть Ольги стала для всех большим горем. Она была в группе риска, у нее был диабет. Когда заразилась коронавирусом, всеми силами пытались спасти. Все, что можно было применить – применили. На консультацию приглашали лучших специалистов. Ольга боролась, она по натуре была боец. Но вирус оказался сильнее.
COVID-19 продолжает косить медиков. Тяжесть заболевания — дозозависимая. Врачи и медсестры — под прицелом. Про тех, кто выбыл из строя, так и говорят — не умерли, а погибли. Как на войне.
