Как собственно и делает всегда «МК», постоянно находящийся на связи с г-ном Моисеевым. Но вдруг за ту неделю, что не общались, действительно что-то стряслось? Звоним.
- Боря, привет! С тобой все хорошо?
- Ну, опять! Все взорвалось! И мне звонят, пишут, но больше достается Сергею Гороху, моему бывшему директору, а теперь – помощнику, большому и верному другу. Он теперь у Нади Бабкиной в театре работает. Так что первая реакция была, кстати, от нее. Успокоил. Говорю: Надюша, ты же сама знаешь, как эти падальщики слетаются на жертву. Но не дождетесь. ТУДА я пока не собираюсь, у меня совершенно другие планы на будущее – наслаждаться жизнью и радоваться ей. Я теперь всем овечаю: почитайте мое недавнее интервью «МК», с тех пор в моей жизни абсолютно ничего не изменилось.
- Состояние после инсульта – вещь все-таки опасная. Поэтому все и забеспокоились, когда Пухова сказала, что ты прикован к постели. Так убедительно сказала, будто сама стояла у кровати…
- Кто такая эта Пухова? Я ее знать не знаю - ни Пухову, ни Перинову, ни Подушкину, ни Одеялкину. Не общался, не видел. Мадам с такой фамилией мне не звонила, не писала, хотя я совершенно всем доступен. Мой ближний круг и друзья, которые всегда рядом, тоже с ней не разговаривали.
- Она переживает за твои деньги – что тебе не на что есть, все ушло на лечение и никто больше не помогает...
- Думаю, она все-таки не за мои, а за свои деньги переживает. Сколько там платят на этих ток-шоу, чтобы всякую чушь нести? Не надо превращать меня в Бари Алибасова! Мне не нужно зарабатывать деньги, придумывая жутки слухи о себе, а потом их разоблачать. Все нормально с деньгами. Они есть, я же подробно весь расклад объяснял в недавнем интервью «МК»: и накопления остались, и пенсия нормальная, и авторские очень приличные до сих пор получаю за песни, которые до крутятся по всей стране в эфирах радио и телеканалов.
Много подарков, даже из-за границы. Потребности у меня сейчас, понятно, совершенно не те, что были раньше, когда я был гастролирующим артистом и содержал целый коллектив. Денег не меньше и не больше, чем у большинства среднего класса, который, как известно, у нас теперь очень многочисленный и процветающий. Так что я ни в чем не нуждаюсь.
- Многих смущает, что тебе тяжело говорить после инсульта, и это состояние принимают за беспомощность…
- Ну, видишь, говорю же. Не тараторю, конечно, как раньше. Да, тяжеловато иногда бывает. Но я вовсе не прикован к постели. Мой день начинается, как у всех. Встаю, умываюсь, одеваюсь, завтракаю. Потом все идут на работу, а у меня своя «работа» - телефон, компьютер, телевизор, обязательные прогулки на свежем воздухе, которые я очень люблю.
Много общаюсь, потому что и звонят, и пишут. Благо, не обязательно надо говорить, есть мессенджеры, чаты. Каждый день проходит насыщенно. Конечно, я не веду тот образ жизни, как раньше – концерты, клубы, тусовки. Давно привык к новым обстоятельствам, освоился в них, чувствую себя совершенно органично и получаю от жизни удовольствие. Сожалею только, что из-за пандемии не смог в этом году поехать на лето в свою любимую Юрмалу, скучаю по тамошней атмосфере, концертам наших артистов в зале «Дзинтаре», которые я никогда не пропускаю, скучаю по своей уютной квартирке, которую очень люблю, по чудесной полянке возле дома, где с друзьями мы жарим шашлыки и сиживаем вечерами.
- Когда-то все вернется к норме, следующее интервью мы запишем как-раз на той полянке. Здоровья, Боря!
Читайте интервью "Борис Моисеев опроверг слухи о болезни: "Моя самоизоляция началась раньше"
