Михаил Ефремов пришел к нам в хорошем расположении духа (я была с проверкой вместе с известной правозащитницей Любовью Волковой). Выглядел актер уже намного лучше. Даже осанка изменилась - сидел ровно, не сгорбленно, как в прошлый раз. Поздоровались. Улыбнулся, а потом опять маску надел – в изоляторе карантин не снят.
- К нам обращаются много ваших коллег-актеров, волнуются, как вы в СИЗО.
- В порядке, адаптировался. Вот мне в письмах пишут рекомендации «Найдите себе за решеткой занятие». Я уже нашел.
- Какое?
- На письма эти самые отвечаю. Всем старюсь хоть понемногу что-то написать. Отвлекаюсь от печальных мыслей.
- О своей судьбе?
- И о судьбе «Современника». Театр умер, когда его возглавил Рыжаков. Назначенец не может руководить «Современником». Даже при большевиках такого не было, чтобы сверху назначали. Спектакли тех, кого он собирается ставить, - они на порядок ниже уровня «Современника». Я очень переживаю за театр. Он – мой дом. Во многом из-за этих переживаний и случилось то, что случилось. Если вдруг апелляция даст мне условно, я первым делом пойду к министру культуры и другим – скажу, ну как же так, что вы сделали с «Современником»? Так нельзя. Бред какой-то в «Современнике» творится.
- А если вам не дадут условный срок?
- Тогда хочу отбывать наказание в Чувашии. Там мой предок, там мои корни. Иван Яковлев был помощником отца Ленина. Он был великим просветителем, преподавателем, Библию перевёл на чувашский язык. Его именем названы там многие учебные заведения. Он для жителей - легендарная личность.
Помню, когда мне было 12 лет, мы с мамой плыли на пароходе туда, и нас встречали на черных правительственных «Волгах». Так его уважали.
- Но ведь это не в двух часах езды от Москвы. Как к вам родные будут туда добираться?
- Обыкновенно. На самолете. Представители Чувашии уже готовят обращение во ФСИН - а может, уже послали. У меня теперь два адвоката – один представитель Чувашии, а второго наняла жена Соня. Адвокат вчера был, принес чувашскую газету, где очень хорошо про меня написали. И у них в колониях есть театр, вот я бы его «поднял». Вообще есть идея создания Русского тюремного театра.
- Это не только в Чувашии?
- Нет, по всей России. Много одаренных людей за решеткой. Особенно одаренные по 159 статье УК сидят (смеется). Может, вся же истории со мной и приключилась по высшему замыслу, чтобы я за решёткой театр создал.
- Как вам вообще в СИЗО?
- Легче, чем в армии. Я ведь служил. И там первые полгода адаптироваться не мог. Тут не надо по три километра в кирзовых сапогах бегать. А вообще я и в армии творчеством занимался. Вечера поэзии организовывал. Молодые бойцы читали Пастернака, Ахматову, других поэтов, да так, что жены офицеров рыдали.
- С сокамерниками подружились, как мы поняли?
- Еще как. Читаем вместе по вечерам, истории друг другу разные рассказывает. Один сидит по 228 статье за наркотики, второй за халатность попал, он строитель.
- Нары вам достались у окна?
- Все они у окна. Главное, я на нижнем ярусе, я ж не молодой.
- Что-то полюбилось из тюремной еды?
- Щи мне нравится. Сегодня с утра был геркулес. Есть можно. Рыбу только я перестал брать здесь.
- Когда-то в СИЗО №5 еду готовил осужденный шеф-повар из «Метрополя». Заключенные говорили, что это была самая вкусная в их жизни баланда.
- А я помню, на Афоне во время великого поста оказался. И там отец Феофий кормил нас просто невероятно вкусно. Помню его харчо. Постное.
- Свидания разрешили?
- Говорят, завтра жена придет. Жду.
-Вам парикмахер уже нужен, наверное. Здесь есть такая услуга, платная, правда.
- А мы уже договорились, что меня сокамерник Андрей подстрижет. У него есть машинка, ее выдадут сегодня. Вчера баня была, так что сегодня надо постричься.
- В теннис пока не играли?
- Нет, пока не спешим. Есть чем заняться. Вот прочитал книгу «Человек сидящий» Алексея Федярова. Там рассказы такие страшные. В общем читаю, общаюсь и жду апелляции. Шанс есть, мне кажется.
- А вот многие считают, что вам адвоката подсунули и срок большой дали в отместку за «Гражданина поэта», - заметила Любовь Волкова.
- Я так не думаю. Мне вообще говорили, что Владимир Путин любит смотреть только КВН и «Гражданина поэта». И если мстили бы, то за «росгвардейку» (песня из проекта "Господин хороший" - "МК"). А вообще больше всего в стихах доставалось Дмитрию Анатольевичу (Медведеву – прим. Авт.).
- Считает, что цензуры в России нет? - уточнила я у Ефремова.
- Считаю, нет. Книги выходят. И наш «Гражданин поэт» выходил, раскупался быстро.
- Когда же в актовом зале СИЗО выступите?
- Готов хоть сегодня. Пусть только меня за два часа предупредят. Я прочитаю Охлобыстина. Это часа два займёт, не меньше. В общем дайте только знать. Приглашаю. Можно билеты продавать. Но это я шучу.
Читайте также: Сестра Михаила Ефремова: "Я бы сама отсидела за брата"
