Напомним, что в четверг, 3 сентября 2020 года, состоялось заседание Басманного суда по продлению меры пресечения.
- Эх, жаль, вы не видели суд! – воскликнул Фургал при встрече с членами ОНК Москвы спустя два дня, 5 числа. – Я про закрытую часть. Это был знаковый день дал меня. И мне дали понять, что после произошедшего мои условия содержании в СИЗО могут резко ухудшиться.
- Кто это сказал?
- Я не буду называть, а то скажут, что, вот, Фургал пожаловался. Я не из тех, кто в принципе жалуется.
- И что с условиями? Они изменились?
- Нет, все по-прежнему. Я так понимаю, здесь не то место, где посторонние придут и распоряжаются будут (имеются в виду, скорее всего, следовали – прим. автора). Такой власти они не имеют. А вообще, как говорят, «Лефортово» надо еще заслужить! Здесь свои порядки, все четко, строго, по закону. И здесь содержатся особо опасные.
- И особо ценные, - заметил сотрудник.
- Спасибо вам. В общем, конфликтов с администрацией нет. Они уважительно относятся, я тоже. Сразу после суда произошло приятное событие – мне принесли огромную пачку телеграмм. Но все они за одно число - 22 июля. Что это особенный день, не знаете?
- Всемирный день мозга. Вряд ли вас так поздравили. А как же книги?
- Мне прислали люди больше 200 книг. Все книги хранятся на складе, мне по заявлению выдают почитать по нескольку штук. Потом забирают, приносят новые. Сейчас решил перечитать Бунина «Солнечный удар». Еще читаю еще библиотечную Фуко «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы». Очень рекомендую.
- Отношения с сокамерником хорошие? (Мы узнали, что соседом Фургала стал экс-министр открытого правительства Михаил Абызов – прим. автора)
- Да, все нормально. Я кофе пью, он чай. Один читает, другой телевизор смотрит. Но часто вместе завтракаем или обедаем. Сокамерников тут периодически меняют. Пусть люди не переживают, на меня повлиять ни один сосед не сможет.
- СМИ писали, что вы заболели в СИЗО. Это так?
- Я здоров как бык. Не верьте, никто меня не госпитализировал. И никакого давления в СИЗО на меня не оказывается. В целом все действительно хорошо. Я прогнозы по поводу того, когда выйду, не делаю. В чудеса не верю. Надо пожить, посмотреть...
Бывший помощник Фургала по Госдуме Андрей Карепов, которого недавно избили, сообщил, что после инцидента у него стали неметь конечности.
- Врач считает, что месяца через два это пройдет, - говорит Карепов. - Буду надеяться. А расследование по факту избиения не идет. Ко мне даже прокурор не пришел за все это время ни разу, хотя адвокаты ему писали. Не явился следователь, чтобы меня опросить. Думаю, историю с избиением хотят спустить на тормозах.
- Все-таки оно произошло на территории СИЗО?
- Да, я это подтверждаю. Стали бить на крыльце, а оно на территории «Лефортово». Потом уже продолжили в автозаке «Фольксваген», принадлежащем конвойной службе ФСБ. Но хорошо, что я цел.
Меня многое удивляет. Я ведь с высшим образованием, помимо прочего закончил Высшую школу милиции в Хабаровске, так что все могу понять. Но вот когда делают вброс в СМИ, что я заключил сделку со следствием…
Разве такие методы приемлемы? Хочу подать в суд на СМИ, но они вот что сделали – в моей фамилии специально неправильно букву одну указали - Карелов (а фото мое показали). Надеюсь, это не поможет им уйти от ответственности.
Проблему с кроватью для Карепова, увы, решить так и не удалось. Напомним, что его рост 194 см, и он не вмещается на стандартные нары. Изменить конструкцию кровати, по словам сотрудников, невозможно - иначе рухнет. В итоге каждая ночь для Карепова как пытка. Но зато ему повезло с сокамерником – им стал Арашуков-старший.
Другой заключенный «Лефортово» привлечь к ответственности намерен сам изолятор. Ролан Эминов, сын генерал-майора запаса экс-начальника автобронетанкового управления Главного командования ВВ МВД России Тагира Эминова, в прошлом сам адвокат.
- Все ограничения, которые сейчас в «Лефортово», не законны, - говорит Ролан. - Со 2 июля снят режим особых условиий. Но мы в СИЗО по-прежнему лишены краткосрочных свиданий, хотя в других СИЗО они есть. Адвокаты могут прийти не чаще раза в месяц и говорить только через стекло, и т.д. Вы вот, члены ОНК, даже не можете до сих пор ходить по камерам, чтобы проверить, что там есть у заключенных. Все это, по моему убеждению, превышение должностных полномочий со стороны администрации.
Я отправил заявления о преступлении в СК и Генпрокуратуру. Мне уже пришли ответы – к сожалению, материал спустили в нижестоящие инстанции, потом наверняка спустят еще ниже, на уровень округа. А это тоже не законно, и я буду оспаривать это в суде.
