- Алексей Геннадьевич, в воскресенье, 30 августа, у Вас был день рождения, и это прекрасный повод рассказать о ваших родителях.
- Мне повезло родиться в Москве в семье, где мне уделяли максимально много внимания, ведь братьев и сестер у меня не было. Родители сами всю жизнь учили и учились, наверное, это передалось и мне. Тем более, что для Елены Васильевны Бинат, моей мамы, это основная профессия. Она, кстати, тоже родилась в Москве, в Царицыно. Ее родители переехали из села Старый Керменчик в Донецкой области, там мои корни. Так вот, мама практически всю жизнь работала в школе, преподавала черчение и была учительницей начальных классов. А мой отец, Геннадий Николаевич Нечаев – атомщик. Он окончил МИФИ и работал начальником лаборатории специальных методов контроля, управления и защиты атомных реакторов МЗПМ. Но при этом в нем было сильно и гуманитарное начало. Он выучил несколько иностранных языков и получил второе высшее образование в Академии внешней торговли.
- Но вы при этом решили стать юристом.
- Я действительно в 1983 году поступил на юридический факультет МГУ. Это было результатом романтического порыва — в какой-то момент захотелось стать следователем. Но во время практики, которая проходила и в прокуратуре и в суде, я понял, что просто ловить преступников не решает проблемы. Это борьба со следствием, а не с причиной. И поэтому на 4-5 курсе, я перешел на теорию государства и права, по специализации – история политических и правовых учений. Мне стало интересно изучить, что движет людьми, как развивается общество. Попытаться не бороться с проблемой, а сделать так, чтобы ее не было изначально. Наверное, я это впервые не столько понял, сколько почувствовал после первого курса в пионерлагере МГУ «Юность». Но никакую большую проблему невозможно решить в одиночку. Это я понял еще во время учебы, в этом убедился еще раз, занявшись бизнесом.
- Вы намекаете на то, что бизнес, что называется, командный вид спорта? Сколько вам было лет, когда вы попробовали себя в этой сфере?
- Учитывая, что родился я в 1966 году, а первые деньги заработал в 1990-м, получается, что в 24. Ну то есть юношей я уже точно не был. А бизнес был классический по тем временам – продажа газет и книг в переходах метро. В том же году мы вместе с партнерами создали издательство детской литературы «Мастер» при союзе учителей СССР. Нам удалось стать первыми издателями «Хроник Нарнии» на территории России.Но уже через 6 лет я продавал и покупал ценные бумаги, то есть работал на фондовом рынке Украины. Правда, всего год.Мне хотелось развивать собственное производство.
- Когда вы начинали строить компанию «Русская линия», ставшую впоследствии Faberlic, вы уже представляли себе, что это будет международный холдинг, или действовали по принципу «главное ввязаться в драку»?
- Конечно, на первом этапе это был, как теперь принято говорить, стартап, научно-производственная компания, построенная вокруг двух вещей. Первая – это уникальная советская разработка, эмульсия перфторуглеродов. Моя бизнес-идея состояла в том, что на ее основе можно делать кислородную косметику. Вторая история – как построить продажи. И тут я изначально выбрал путь прямых продаж, который позволяет использовать активность десятков, а потом и сотен тысяч людей.
Что касается масштаба, то я помню, что, когда у нас еще не было миллиона долларов годовой выручки, мы с товарищами обсуждали перспективы и меня прямо спросили, что я хочу в итоге построить. Я ответил, что крупную международную компанию. На тот момент, в 1998 году, самые большие в России в нашем сегменте были «Мэри Кей» и «Гербалайф», они по 80 миллионов в год делали. Значит, сказал я, через пять лет мы должны делать сто. На меня сначала посмотрели, как на сумасшедшего, но глаза боятся, а руки делают. И мы построили международную компанию, которая работает в 40 странах мира помимо России.
Все ключевые решения, определившие судьбу Faberlic, были приняты Нечаевым. Но главное, что он задает – это вектор постоянного развития, движения вперед. И его личный пример вдохновляет сотрудников Faberlic. Ведь большинство из них – не столько наемные менеджеры, сколько социальные предприниматели. Чем больше растут их продажи, тем выше кумулятивный успех Faberlic. Схема, придуманная Нечаевым, одновременно решает и финансовые задачи, и проблемы мотивации сотрудников. Наверное, поэтому принципиального предела роста у проекта Faberlic просто нет.
- Алексей, масштаб виден не только в бизнесе, но и в вашей социальной, благотворительной деятельности. Это правда, что вы перевыполнили план «посадить дерево» в миллион раз?
- Даже в несколько миллионов раз (смеется). Эта история началась как проект в 2010 году. Тогда мы в команде с несколькими экологическими активистами создали движение ЭКА. Если помните, это был год страшных пожаров не только за Уралом, но и в европейской части России. К тому моменту Faberlic уже посадил 400 тысяч деревьев за четыре года, мы особо и не афишировали этого. Но я тогда сказал: «Давайте посадим 10 миллионов деревьев за три года». Нашли эко активиста в Рязани с опытом, который знал, где сажать, подтянули школьников… И вот в первый год посадили 1,5 миллиона, второй год – 3 миллиона, третий год – 6 миллионов деревьев. Кстати, и по второму пункту я план перевыполнил – у меня три дочери и два сына.
Помимо экологии, Нечаев как меценат тратит собственные деньги в образовательные проектах – для того, чтобы дети из регионов, не имеющие денег, но имеющие способности, могли учиться в лучших вузах. Именно так действует придуманныйНечаевым проект «Капитаны», основанный в 2012 году. Образовательная программа работает уже в 13 регионах страны. Но она заметна не только в России. «Капитаны» признаны седьмым по масштабу студенческим акселератором в мире. Это еще раз подчеркивает уникальный дар Нечаева – создавать большие проекты с нуля.
- Скажите, а зачем Вам, успешному предпринимателю и меценату – еще и политика?
- Опыт государственной, общественной деятельности у меня уже есть. С 2004 по 2007 год я был членом Совета по конкурентоспособности и предпринимательству при правительстве Российской Федерации. Однако мне действительно нравится создавать что-то, способное изменить ситуацию в стране. Ведь везде – в экономике, в общественной жизни – политическая система создает массу препонов, и нам надо ее переустроить. Запрос на обновление в обществе очень высок, поэтому я и создал партию «Новые люди».
