Константин Чавдаров, ставший героем этой истории, с 2005-го служил певчим в храме и работал учителем фортепиано. За годы преподавательской деятельности воспитал более 200 учеников по классу фортепиано, в 2017-м ему присвоили звание «Учитель года».
Забегая вперед, скажу, что лично меня более всего поражает в этом деле. То, что сами заявители теперь уже не в силах остановить завертевшуюся мясорубку правосудия, хотя, узнав о тяжести грозящего педагогу наказания, родители девочки попытались отступить. И даже то, с каким рвением вступились за учителя мамы других его учеников. Если поддержка профессионального цеха в таких случаях естественна, то мамы больше склонны тревожиться не за учителей, а за безопасность собственных чад… Но, как оказалось, только не в случае с Константином Чавдаровым.
Москвичка Вероника Назарова — врач и мать троих детей, младший из которых, 9-летний Федя Назаров, имеет неврологические проблемы и аутизм.
— Когда я в 2015 году привела сына в музыкальную школу имени С.И.Танеева, Феде было 5 лет, и он даже не понимал речь, — вспоминает Вероника. — Но, на наше счастье, в школе работал Константин Эдуардович Чавдаров. Он не только решился взять трудного ученика, но и нашел к нему индивидуальный подход, много дополнительно занимался с Федором на дому, причем бесплатно. И произошло чудо! Мой сын не просто стал здорово играть на инструменте, он получил внушительный толчок общему развитию, у нас появилась надежда на профессиональное будущее в музыке.
А в сентябре 2019-го мы узнали, что наш любимый педагог находится в СИЗО по обвинению в сексуальных домогательствах к 10-летней ученице.
— Любая мама на вашем месте испытала бы шок.
— Я и испытала, настолько это не вязалось с образом Константина! Стала опрашивать родителей других учеников, никто из них ничего подобного со стороны учителя не замечал. Как-то очень быстро собралась группа поддержки Константина, и мы стали действовать.
— Все сразу безоговорочно поверили в его невиновность?
— Для этого нужно было знать Константина лично! Он жил занятиями со своими учениками. Даже сейчас, из тюрьмы, по системе ФСИН-письмо он присылает не что-нибудь, а задания для своих постоянных учеников.
— Откуда же проблемы, если все так ценили педагога?
— У Константина есть гражданская жена с тремя детьми, которых он считал своими, хотя не был им родным отцом. Гуляя с коляской на детской площадке, она познакомилась с женщиной, и та захотела, чтобы Константин позанимался музыкой с ее дочерью.
Девочка приходила к педагогу семь раз. На первом занятии присутствовала ее мама, ей все понравилось, и в следующие разы она отпускала дочь на уроки одну.
Учитель регулярно делал видеозаписи с игрой ученицы и отправлял ее родителям. Позже Константин решил готовить девочку к музыкальному конкурсу, который проводится по видеозаписям. Такое выступление требует определенного дресс-кода, поэтому, когда ученица пришла на урок в спортивной одежде, Константин предложил ученице переодеться. Поскольку в доме были дети, то нашлись и концертные вещи для девочки.
— Кто-нибудь из его учеников тоже так переодевался? Или такое предложение было впервые?
— Большинство родителей, чьи дети занимаются музыкой, прекрасно знают о дресс-коде для выступлений и записей. Константин и раньше не раз записывал видео на конкурсы и работал в составе жюри, поэтому точно знал требования. Записи выступлений учеников отправлялись им на всевозможные конкурсы, а также размещались в Интернете. Ни у кого из родителей такой подход вопросов не вызывал.
— Но в тот раз никого из взрослых, видимо, рядом не было…
— Да, девочка, по обыкновению, пришла на урок одна, без родителей, жена Константина гуляла с детьми. Ученица переоделась, учитель на это время вышел из комнаты: это подтверждает сама девочка в своих показаниях. Когда Константин вернулся, ученица начала исполнять пьесу. Во время исполнения учитель, как обычно, поправлял руки и локти ученицы. Это называется «формировать ладонь». Затем учитель включил камеру, но девочка разволновалась и доиграть пьесу до конца не смогла. Поскольку срок подачи заявки на конкурс истекал, Константин попросил ученицу собраться, сконцентрироваться и сыграть хорошо. Когда очередная попытка записать удачный дубль не увенчалась успехом, Константин сообщил девочке, что на сегодня урок закончен.
— А что было дальше?
— Дальше события развивались, на мой взгляд, крайне странно. Урок с переодеванием был 2 сентября. Родители девочки молчали больше недели, не предпринимая никаких попыток поговорить с учителем и разобраться в ситуации. А 11 сентября отправились прямиком в полицию, где написали заявление.
— В чем конкретно была их претензия?
— В том, что учитель якобы трогал их дочь за половые органы! Причем делал это прямо во время исполнения пьесы! Это все, как мне кажется, совершенно неправдоподобно, потому что Константин всегда поправляет руки и спину учеников, стоя за спинкой стула. А из такого положения физически невозможно дотянуться до половых органов, если учитывать, что ноги ученицы находились на педалях фортепиано и были тесно сдвинуты. Впрочем, совсем скоро родители поменяли свои показания. Видимо, по ходу дела они осознали, что ничего страшного не произошло, а срок учителю грозит огромный. Эта статья (132 ч. 4 п. «б» УК РФ) предусматривает 12–20 лет строгого режима — больше, чем за убийство.
В суде они просили освободить Константина, а девочка описала события того урока в записке, из которой следовало, что развратных действий в отношении ее не предпринималось. Но суд почему-то не принял во внимание новые показания, равно как и заключения экспертиз, приняв вместе с тем во внимание как основное доказательство видеодопрос ребенка в самом начале следствия — тот самый, с 10-сантиметровой куклой. Итог — 9 лет строгого режима и ярлык педофила. Кстати, обязательная в таких случаях психолого-психиатрическая экспертиза обвиняемого показала, что Чавдаров не педофил.
— Не понятно, неужели родители девочки не понимали серьезность обвинения преподавателя?
— По словам жены, родители девочки не желали для педагога тюремного срока: мама просто посчитала, что в рассказе ее дочери разбираться должна не семья, а полиция. Мол, девочка могла разволноваться, получив предложение переодеться от взрослого мужчины, так как знала о том, что существуют педофилы и они могут просить ребенка раздеться. Или просто расстроиться, что не получилось хорошо сыграть пьесу…
Теперь мы уже точно знаем, что самое страшное происходит в первые часы после прихода в полицию, пока заявители на эмоциях. Родители дают неловкие показания, часто сами до конца не понимая, что именно имел в виду их ребенок. Ребенок тоже стесняется посторонних, боится и путается. И в этот момент сотрудники начинают подсказывать заявителям слова и формулировки, используя стандартные для подобного заявления клише — на всякий случай.
— Но какое-то расследование велось?!
— Измененные потом показания заявителей никого не волновали. Зато оперуполномоченный и следователь обзванивали родителей учеников, ездили по школам, где Константин преподавал, опрашивали родителей на предмет подобных жалоб или рассказов их детей. Но никто из опрошенных родителей, сотрудников и учеников музыкальных школ ничего подобного не подтвердил. Мало того, родители учеников Чавдарова собрались в группу поддержки, пишут письма, заказывают для учителя еду, вещи и лекарства, носят в СИЗО передачи.
Я составила открытое письмо в поддержку Константина и петицию. Мы будем бороться за него. А заодно и за тех преподавателей, которые в любой момент могут стать обвиняемыми.
Любить учеников нынче опасно
— Константин Эдуардович на протяжении четырех лет учил моих детей, мальчика и девочку, — рассказывает Людмила Толстая, мать учеников Чавдарова. — Я присутствовала почти на всех уроках. В моем присутствии ничего зазорного не происходило, хотя я очень внимательно наблюдала за всем происходящим — потому что я сама педагог и методист.
— Вы абсолютно уверены в невиновности Чавдарова?
— Да, мы знаем его как очень порядочного человека. И у нас есть веские причины, чтобы подвергать сомнению обвинения в его адрес. Естественно, что родители учеников Чавдарова горячо обсуждали эту тему между собой и со своими детьми. И не нашлось ни одного родителя, чей ребенок бы сказал: да, было дело, учитель переходил границы. А ведь у Константина Эдуардовича есть и уже выросшие ученики, которые сейчас могли бы сказать: а ведь знаете, да, были странные моменты...
— Своих детей вы тоже расспрашивали?
— Да, хотя мне, признаюсь, делать это было очень неловко. Но я все же решила осторожненько, по отдельности расспросить, а не было ли со стороны Константина Эдуардовича непотребных прикосновений или слов? А может, они видели что-то в отношении других детей или слышали? Видели бы вы возмущение моих детей при подобных вопросах! Столько негодования: «Да как ты вообще могла подумать такие гадости про него?! Нет, никогда ничего подобного не было!»
— Ваши дети знают, что их учитель в тюрьме?
— Да, и никак не могут смириться с этой мыслью. Очень переживают. Часто спрашивают о нем, скучают, просят передать в письмах пожелания и приветы. Для них это больно и несправедливо. Хоть страшно нынче, а может, даже и опасно, произносить слово «любовь», но они ЛЮБЯТ своего учителя.
Адвокат учителя музыки Нелли Шишова комментирует дело так:
— Самый ужас подобных дел заключается в том, что никаких доказательств противоправных действий собирать не нужно. Сотрудники полиции и Следственного комитета работают по одной очень простой схеме. Сначала опрашивают ребенка в присутствии родителей, где обычно родители и являются главными источниками информации. Ребенка настраивают на нужный лад. А потом фиксируют ход допроса на видео, и все. Больше никаких доказательств и не требуется. Имеются слова несовершеннолетнего потерпевшего и свидетелей, которые знают о происходящем со слов этого ребенка. При этом каждый свидетель понимает ситуацию по-своему и домысливает ее исходя из своего видения ситуации. Обвиняемому же грозит наказание от 12 лет, и повлиять ни на что он уже не может. Хорошо, если не найдут еще эпизодов, а ведь при желании можно и найти. Кто-то что-то вспомнил подозрительное — и все, преподаватель превращается в педофила. А дальше живи с этим как хочешь. Попробуй выжить в тюрьме. А после освобождения нельзя будет заниматься любимой работой. В нашем случае преподаванием музыки.
Что делать человеку в такой ситуации? Он обречен. А ведь как юрист я понимаю, что доказательств нет. Я знаю о наличии множества процессуальных нарушений, о давлении на обвиняемого.Но педагог уже провел 11 месяцев за решеткой, и еще 9 лет там его ждет.
Петицию в адрес Президента РФ за справедливый суд над учителем музыки в Интернете подписали 10 тысяч человек. Более тысячи человек, включая известных деятелей музыки, искусства, науки и образования, подписались под открытым письмом в поддержку Константина Чавдарова.
