Двора у нас не было, но двор, тем не менее, был. Двором в нашей пятиэтажной хрущевке называли пространство между этой хрущевкой со стороны подъездов и еще одной точно такой же хрущевкой, выходящей в наш двор тыльной, бесподъездной стороной. Еще с двух сторон это пространство оставалось открытым, так что двором в традиционном смысле оно не было.
Но жителям второй хрущевки повезло еще меньше. С одной стороны у них был наш двор, а с другой — проезжая часть, улица. То есть у них не было даже такого дурацкого двора.
Двор представлял собой узкую полоску асфальта, которая тянулась вдоль всех семи подъездов и заканчивалась небольшим утолщением. Две машины там могли разъехаться с трудом. Впрочем, необходимости такой и не было. Утолщение как раз предназначалось для автомобилей — играло роль парковки на три машино-места. Но где же взять столько машин? Мы въехали туда в 1974 году, и площадка всегда оставалось свободной — ни один житель 105-квартирного дома машины не имел. Спустя примерно пару лет возникла первая машина. «Жигули» или «Москвич». Точно не «Волга» и тем более не иномарка. Спустя несколько месяцев вторая, затем третья. В воздухе повисла интрига: а где станет парковаться четвертый — на весь дом — автолюбитель?
Интрига, впрочем, разрешилась очень просто. Четвертую машину стали ставить прямо на газон. Возник вялый конфликт с остальными жильцами — по злой иронии судьбы чуть ли не в первый день у новичка протекло масло. Но конфликт продолжался недолго — пока рядом не появилась пятая, а за ней и шестая машина. И все так же вяло затихло. Тем более что никаких цветов там не выращивали, а простую глупую траву было не слишком-то и жалко.
По обе стороны от полосы асфальта росли какие-то деревья и кусты. Выглядело все это дико, неухоженно. Не удивительно — никто и не ухаживал. Четыре столба с натянутыми веревками. Там сушилось белье. Столбов не хватало, поэтому веревки вешали и на деревья тоже.
Песочница. Стол с двумя лавками. У каждого подъезда тоже лавка. Большие козырьки — на приподъездных лавках можно было сидеть в дождь.
Знаю, что в других дворах были хоккейные коробки, какие-то качели, карусельки деревянные. В нашем ничего такого не было. Инфраструктура очень даже скудная.
Дворовые игры. Ну да, было что-то такое. Девочки скакали в классики с жестянкой из-под гуталина. Прыгали с прыгалками. Вроде бы все. Чем занимались мальчики? Да много вариантов. Можно было, например, сидеть в песочнице и колотить по камням (песка в ней не было, но камни были) какой-нибудь дурацкой ржавой железякой. Находили себе, в общем, дело.
Не было ни дворового мимими («Бояре, мы к вам пришли», «Море волнуется раз»), ни дворового экстрима из песен Высоцкого. Разумеется, никаких голубятен, всей этой патентованной романтики.
Тенденция, впрочем, существовала, и довольно ощутимая, — в разрушительную сторону. Посадить дерево — не круто, а сломать — круто. Обидеть кого-нибудь. Поколотить. Унизить бойкотом. Мне как человеку от природы позитивному и созидательному было во дворе непросто.
Выезжал на двух навыках — неплохо играл на гитаре и очень хорошо держал градус во время дворовых попоек. Многие меня за это даже уважали.
Жизнь двора при всей своей спонтанности подчинялась некоему укладу. Взять хотя бы стол. Днем за ним играли дети, ближе к семи часам тусовались тетки — хвастались друг перед другом, кто что из продуктов купил, в районе девяти мужики пили пиво и играли в домино, а часов с одиннадцати молодые люди пили водку и тискали старшеклассниц. Играл магнитофон. Из окон кричали, чтобы потише. Их добродушно посылали куда подальше.
Лавки при подъездах днем были оккупированы стариками, старушками и малышней. Для стариков в то время было не зазорным посидеть с прекрасным полом. Вечером наступало время молодежи — в основном старшеклассников и пэтэушников. Портвейн, вермут, водка, дешевая шиховская гитара.
«Из Ташкента в Иран все идет караван». «Тает белый воск свечи». «А ты опять сегодня не пришла». «Бродит по свету легенда о том». «Я начал жизнь в трущобах городских». Стандартная дворовая классика. Двора нет, а классика есть.
Стержнем, объединяющим все поколения двора, были слухи и анекдоты. Анекдоты в основном про Брежнева. При этом школьникам на всякий случай каждый раз напоминали, чтобы они не рассказывали эти анекдоты в своей школе.
Слухи были местного, дворового и околодворового значения. Кто с кем «ходит». Какой учитель заразил чью маму гонореей (говорили — «трипаком»). Что продают в магазинах. (Ресторанов и кафе в окрестностях двора, конечно, не было.) Что подорожает. Кто пьяный в сугробе уснул.
Помню бесконечный триллер и бесконечное же обсуждение этого триллера. На соседней железнодорожной станции постоянно находились смельчаки спрыгивать с платформы на пути. Время от времени они попадали под поезд. Кого насмерть переедет, кому ноги оторвет. Руки почему-то отрывало реже. После каждого такого случая рядом с плакатом «Что тебе дороже? Жизнь или сэкономленные минуты?» ставили милицейский пост. Это действовало. С жизнью можно было расстаться играючи, а штраф платить охотников не находилось. Ситуация нормализовывалась, и примерно через месяц пост снимали. После чего история, ясное дело, повторялась.
Кого переехало? С какими последствиями? Какой нынче штраф? Все это самозабвенно обсуждалось и за столом, и на скамейках при подъездах.
Котики. Разумеется, в том дворе жили котики. Слова такого еще в ходу не было, но котики уже жили. И домашние, и дворовые.
Впрочем, граница между этими популяциями была практически неразличима. Дворовых постоянно кто-нибудь подкармливал. А домашние часто исчезали на несколько дней по своим дворово-кошачьим делам. Трагедии из этого никто не делал — догхантеры еще не появились, да и котики все, в общем, были на виду. Покуролесит такой кот несколько дней — и снова домой. Отъедаться, отсыпаться, залечивать раны, нанесенные конкурентами. Хозяева потом гордо показывали на котят, внешне похожих на их любимцев. Дескать, глядите, мой — парень не промах. Строгая мамаша коротко мяукала и загоняла их назад, в теплый подвал.
Собак почти не было — не хотелось возиться.
Зато были аквариумные рыбки и постельные клопы. Про клопов тоже судачили — от кого и к кому перешли.
А еще принято было ходить в гости. Школьники вместе играли и готовили уроки — обедом, разумеется, кормили всю компанию. Взрослые вместе выпивали перед телевизором, но это ближе к вечеру.
Таким образом решалась очень важная проблема того времени — как поздно вечером возвращаться домой. Переходишь в соседний подъезд — вот ты и дома.
Ну а лучше ли стало со дворами или хуже — тут уже решайте сами.
