Ольга Гузанова родилась и бóльшую часть жизни провела в небольшом поселке в Вологодской области. Выучилась в областном центре на учителя начальных классов, вернулась в поселок и работала там в школе. Потом вышла замуж, родилась дочка Катя. Вот только с мужем не сложилось, они расстались, когда Кате было три года, и замуж Ольга больше не выходила.
— Когда дочь выросла, она уехала в Вологду учиться, а я осталась одна. И у меня сработал синдром опустевшего гнезда.
— Вы остались одна. Как возникла идея взять детишек из детдомов?
— В первый же год, как Катя уехала учиться, я узнала, что моя подруга начала собирать документы, чтобы взять ребенка. Я подумала — а почему бы и мне не сделать этого? Раньше я об этом не задумывалась, но мне всегда нравилось работать с детьми. С 6-го класса я уже знала, что буду учителем. Мне нравится сам процесс, когда приходят несмышленые первоклашечки, и к 4-му классу я вижу результаты своего труда. Я еще и завучем какое-то время работала, преподавала и в среднем возрастном звене. Этот педагогический опыт мне потом очень пригодился.
Я собрала документы буквально за два месяца — это был 2010 год, тогда еще школу приемных родителей не надо было проходить. Я хотела совсем маленькую дочку и указала в документах девочку пяти лет. Но так получилось, что взяла двоих, брата и сестру.
Оля и Артем
— А родная дочь как отнеслась к этому?
— Катя всегда меня поддерживала. Мы с ней вместе поехали в поселок, где находился детский дом, чтобы познакомиться с малышами. Оле было 5 лет, Артему 3 года. Мне очень хотелось поделиться своим теплом и заботой с детьми, которые остались одни, а у этих ребят мама недавно умерла, и были они такие неприкаянные… Еще я увидела знак в том, что день рождения Артема оказался в один день с моей мамой. И 1 июня, в День защиты детей, мы их забрали, привезли в свой поселок. С бабушкой их познакомили. Я вспоминаю, как мне нужно было уехать в районный центр в опеку в первые дни, как я их привезла, и дети остались с моей мамой. Она с ними сидела дома, играла. Началась сильная гроза, Оля испугалась, заплакала. А бабушка ее успокаивала: ты не бойся, сейчас мама приедет, гостинцы привезет, все будет хорошо. А малышка так встрепенулась: мама, мама приедет! И сразу как-то все у нас устроилось.
С детьми нужно было работать, чтобы ликвидировать запущенность. В их наивных детских рассказах иногда проскакивали факты из прошлой жизни. Например, Оля очень боялась собак: когда ей было 4, а брату 2, они оказались одни на улице, и на нее набросилась собака и напугала ее. Детки были заброшены, мама с папой выпивали, им не было дела до малышей.
Мы постарались хорошо подготовиться к школе, и Оля училась очень хорошо, на «четыре» и «пять», а четвертый класс окончила на «отлично». Катерина в этот момент вышла замуж, родила дочку, и брат с сестрой росли вместе с малышкой, моей первой внучкой. У Оли и Артема появились первые достижения, грамоты — в творческих конкурсах, в музыкальной школе, в хореографии... И по совокупности всех грамот, Оля после 4-го класса поехала в «Артек», это было очень значимое для всех нас событие.
Мы все время участвовали в конкурсах приемных семей. Уже через два года нашей общей жизни стали победителями областного конкурса. Нас заметили на областном уровне, и меня включили в состав группы родителей для поездки в Москву на всероссийский форум приемных семей. И когда я там пообщалась с другими родителями, послушала их рассказы о том, как они вытаскивали из беды заброшенных, несчастных детей, я получила такой стимул, что вернулась с твердым намерением взять еще одного ребенка.
Даниил
Так спустя четыре года после обретения Оли и Артема, в 2014 году, Ольга вновь начала собирать документы на ребенка. В опеке сказала, что ей хотелось бы взять маленького мальчика. Ей показали анкету двухлетнего Дани. Если бы только она знала, что ребенок окажется таким непростым!
— Мне имя понравилось, оно мне показалось таким сильным. Поехала знакомиться в Дом малютки… В итоге Даниил у меня самым сложным из всех детей оказался, но тогда я об этом еще не подозревала. Мне рассказали, что его мама выпивает. Он не разговаривал к своим двум годам, оказались и проблемы со здоровьем — сильная астма и дерматит. Психолог про него сказала: мальчик интересный, непростой, но я вижу у него задатки к развитию. Я за эту фразу уцепилась — люблю развивать детей, подумала, буду с Даней заниматься, вытяну его. Сейчас сыну 8 лет. За эти шесть лет, что он в семье, Данечка у меня превратился в домашнего любимчика. Хотя ребенок очень сложный.
— А как Оля и Артем к новому члену семьи отнеслись?
— Я всегда свои детям сразу все рассказываю, у нас эта тема открытая. Я им стараюсь преподнести в таком ключе, что не всем родителям удается о своих детях заботиться, и чтобы деткам плохо не жилось в детском доме, давайте его заберем. Все мои дети знали, что я мама приемная.
— Что было самым сложным с Даниилом?
— У него астма, он задыхался, и у него были большие ограничения в еде, притом что ему очень хотелось есть. Даня все время кричал, просил еду. Весной, в период цветения, сильно реагировал на пыльцу, кожа на пальчиках трескалась, кровоточила. Психологи говорят, что дерматит — это результат брошенности, потерянного контакта с мамой. Данечка и в семье своей был брошенным, и в Доме малютки ему внимания не хватало. Он и до сих пор добирает это внимание. Характер у него лидерский, ему нужно быть главным, все внимание на себя стянуть. В общем, смесь довольно взрывоопасная. Мне пришлось уйти с работы на полгода, потому что надо было хотя бы немножко адаптировать его к жизни. В садик его сразу не отдашь, надо было хоть немного социализировать. Жили мы в то время на пособие, на помощь от государства приемному родителю, этого хватало. Потом все понемногу нормализовалось, и я снова вышла на работу. Но мне опять не сиделось спокойно. Это уже было, по-моему, сродни зависимости какой-то. И вот я уже опять в базе данных…
Юля
— Оля все время просила маленькую девочку. Я ей говорю: мне надо работать, чтобы кормить семью, а с малышкой придется часто больничный брать. Поэтому давай искать тебе подружку твоего возраста, лет двенадцати. Мы стали смотреть базы, и нашли девочку в детском доме в соседней области, в Ярославле. Оля на первую встречу поехала со мной. Директор детского дома предупредил нас: девочка непростая, к ней приходили люди знакомиться, она ни к кому не хочет идти, она и к вам не пойдет. Но я решила, что у меня же опыт, я умею найти подход к детям… И вот привели к нам нашу Юлю, мы познакомились с ней, погуляли по городу. И она директору говорит: да, я хочу съездить в гости в эту семью.
Мы приезжаем за ней через две недели, чтобы забрать ее и показать, как мы живем, а нам говорят: на днях умерла Юлина мама. Ее мама сама была воспитанницей детского дома и не смогла справиться со своей судьбой. Отдала Юлю в детдом, обещала ее забрать, но это у нее не получилось. И так сложилось, что Юлечку больше уже ничто не держало в детском доме. Она теперь уже не будет сидеть годами у окна, надеясь, что мама ее заберет. Как будто Бог открыл ей дорогу к нам.
Есть такой момент, очень значимый для меня. В нашей семье празднуются «дни аиста», когда каждый ребенок появился в нашем доме. Юлю мы привезли 24 октября. Для нее настолько важно было оказаться в семье, что она каждый месяц в течение года говорила: «Сегодня 24-е, вы не забыли? Я уже два месяца дома. И потом опять: «Помните, сегодня 24-е? Я уже полтора года с вами». В этом году будет четыре года, как наши жизни объединились. Она — умничка, трудолюбивая, закаленная жизнью. Изо всех сил старается учиться. Они с Олей очень подружились, Юля тянется за сестрой-отличницей. Мне кажется, Юля очень многого в жизни должна добиться.
Новый этап в жизни семьи
Юлю мы взяли в 2016 году. Нас стало пятеро, а мы продолжали жить в двухкомнатной квартире. Надо было что-то решать с жильем. А денег у меня не было. Вдобавок к этому моменту я уже почувствовала, что хочу больше заниматься приемными детьми, не отвлекаться на другую работу. И как раз в это время узнаю, что есть новый благотворительный проект. Это альтернатива детским домам. Мне позвонили из опеки и предложили поехать посмотреть. Сказали, что недавно туда переехала одна семья из нашего района.
Я поехала в гости. И увидела все своими глазами: стоят двухэтажные коттеджи, огороженная территория, очень чисто. Меня провели по дому, показали: вот здесь кухня-зал, здесь комната, и на втором этаже несколько комнат. Вот для родителей, вот для детей. Вот здесь две ванны, четыре унитаза, в очереди стоять не надо. Здесь бойлерная комната, всегда тепло. На территории есть работник, который решает технические вопросы. Есть помощь разных специалистов детям, дополнительные занятия, помощь психологов. Вы приезжаете, становитесь жителями деревни, выполняете определенные обязательства — и деревня вам тоже помогает.
Но сначала нас не приняли в проект. В то время старались принимать семьи, где есть и мама, и папа. А наша семья неполная. Но кто ж виноват, если мне не встретился достойный мужчина… И эта вакансия висела год. Все это время они не могли найти семью в свободный коттедж. Но потом все-таки вспомнили о нас, пригласили. И мы с детьми переехали. Это было в 2017 году.
Плюс еще трое: Егор, Дима и Вера
Теперь, когда у нас появились условия, мы могли взять еще детей. Было понятно, что, поскольку дом большой, можно вытащить из детдома кровных братиков, сестер, у которых меньше шансов на устройство в семью: ведь по одному детей забирают охотнее. А тут я уже смотрела «паровозики» — это когда трое, четверо детей из одной семьи оказались в детдоме. И вот нам попалось видео про троих детишек, снова из Ярославской области. Съездили, познакомились. Туда мы уже ездили вместе с Олей, Артемом и Катериной. И в 2018 году у нас появились Вера, Егор и Дима, кровные братья и сестра. С ними стало семеро.
— Вы уже не могли больше работать в школе, раз стали заниматься воспитанием стольких детей? Вам хватает на жизнь?
— Учителем я уже больше не работаю, я приемная мама. Это профессия. Мне выделяют небольшие суммы на хозяйство, а от государства, как и всем другим приемным родителям, идет вознаграждение. Но у меня вдобавок уже есть и пенсия за выслугу лет в школе.
— Расскажите про братьев и сестру, которых вы взяли уже будучи в детской деревне.
— Они очень открытые, добрые. Девочке 14, а ее братьям 12 и 11. Правда, у них имеются некоторые особенности в развитии, и мне пришлось много заниматься вопросами их учебы. Я как учитель увидела серьезные проблемы у Егора и Димы, когда мы их взяли. И мы с психологом детской деревни добились, чтобы им дали индивидуальное обучение на полгода. Я хотела с ними побольше дома сама заниматься, чтобы посмотреть, есть ли шансы их выправить, или все-таки понадобится коррекционная школа. В итоге они пошли в обычный класс, но учатся по адаптированной программе. Сейчас оба мальчика переходят в пятый класс, потому что старший в прошлом оставался на второй год. Они еще довольно слабенькие по учебе, но сдвиги в развитии у мальчишек все же существенные.
Сестренка у них замечательная. Она по жизни была ответственной за братишек, поэтому очень за них переживает, заботится о них. Учеба ей дается нелегко, но она старается. А мальчишки — шустряки, безобидные, но хулиганистые. Все мои дети очень сдружились между собой. Оля с Верой сдружилась больше, хотя они и с Юлей хорошо общаются. Артем с Егором сошлись, Дима с Даней.
Двойняшки Милена и Федор
И вот у меня семь детей. По российскому закону можно иметь восемь приемных детей. Но мы с моими ребятами увидели в базе двойняшек, а их нельзя было разлучать. Какие я только ходы не придумывала!
Но пока я оформляла документы, ребят забрала другая семья. Я до сих пор тоскую по ним. Пришла к работнику детского дома и спрашиваю: «Может, у вас есть еще какие-то?» Работник говорит: «Если вас не испугает, у нас есть шестнадцатилетние двойняшки. У них ментальные особенности развития, они учатся в коррекционной школе. Но они сами по себе ребята добрые, заботливые, у них очень тесная близнецовая связь».
Мне предложили съездить на экскурсию вместе с детским домом, где я могла бы со стороны понаблюдать за этими двойняшками. Я приехала в детский дом утром. Смотрю — одни ребятки курить побежали, другие матом выясняют отношения. И идут эти двое. Девочка малышам одежду поправляет. Мальчик взял коробку с сухпайком, тяжеленную, и без разговоров тащит ее в автобус. Эти моменты меня сразу подкупили, многое про ребят стало понятно.
И вот пришли они к нам в гости. И сразу сказали, что хотят здесь жить. Мы им объяснили, мы здесь получаем разные блага, у нас есть репетиторы бесплатные, нам бассейн оплачивают, но вы должны участвовать в жизни деревни, в разных конкурсах, мероприятиях. «Мы на все согласны», — сказали ребята. Они учатся в спецшколе. А в будущем смогут получить какую-нибудь несложную профессию — маляра, столяра.
Активность и публичность
— Мы живем на окраине города, детский сад и школы у нас, в основном, в шаговой доступности. Ребята учатся в разных образовательных учреждениях. Во вспомогательную школу дети ездили на автобусе в центр города, сами добирались.
Вместе с Катериной у меня 10 детей и двое внуков. Мои приемные дети их обожают, нянчатся. Они видят, как растут малыши, как за ними надо ухаживать, это очень важный опыт для них.
— Какой у вас график с детьми?
— У детей день заполнен полностью. Кто-то учился в первую смену, кто-то во вторую. Один уходил, другие приходили. Дети здесь живут насыщенной жизнью, все они, например, ходят в театральную студию. Девочки занимаются в вокальной студии. Ребята ездят на благотворительные концерты в дома престарелых, участвуют в праздниках. Такая публичность и активная жизнь у нас постоянно.
В плане поведения — все дети хорошие. Единственное, Даниилу очень тяжело управлять своими эмоциями. Ему сейчас 8 лет, мы только пойдем в первый класс. Мы пересидели год, пытались проблемы разрешить. Трудно ему будет в школе. И учителям с ним будет непросто. Я готова помогать сыну и учиться, и выстраивать новые отношения.
Я очень благодарна этому проекту за помощь. Здесь проводится много семинаров, конференций, помогают специалисты — психологи и педагоги, которые дали мне очень много знаний и практических советов, как строить отношения с детьми, как с травмами работать.
— Удается всем вместе отдыхать?
— В прошлом году у нас получилось поехать на море всей семьей. На большом автобусе я и восемь детей (еще и внучка моя была с нами) отправились в пансионат на Азовском море. Дети были в полном восторге. Некоторые из них впервые купались в море, побывали в аквапарке, дельфинарии... Опека разрешает на такие поездки детей взять деньги с их счетов, потому что многие дети у меня сироты, им государство платит пенсию по потере кормильца. Вот с этих денег, которые мы копим на будущее жилье, можно было взять на отдых. Это нас, конечно, выручило.
В лагерях они тоже были в прошлом году, только все в разное время: чтобы я одна была дома, такого не получалось. А в этом году все очень сложно, сами знаете.
— Что ждет детей в будущем?
— По правилам проекта в 18 лет они уже считаются взрослыми и должны начинать самостоятельную жизнь. У нас есть дети, у которых свое жилье, они будут жить там. Кто-то будет дожидаться своей очереди на жилье от государства, а в это время жить в общежитии. Но это не значит, что они не смогут к нам приходить и что мы порвем все контакты, что детская деревня перестанет их поддерживать. Для выпускников есть много программ, помогающих ребятам встать на ноги. Понятно, что все мои дети останутся членами семьи.
У нас есть традиция семейных просмотров. Мы в пятницу–субботу выбираем фильмы для семейного просмотра, и это тоже объединяет. У нас есть традиция домашних планерок. Если кто-то что-то натворил или нужно какие-то планы построить — «Ребята, все на диван»! У нас такой большой диван, дети собираются, мы обсуждаем, приходим вместе к каким-то решениям. Вместе отмечаем все дни рождения.
И когда я своих старших ребят спрашиваю: «Как вы?» Они отвечают: «Мы так счастливы, что мы здесь!» Ради этого стоило вытащить их. Я веду страничку в соцсети, что-то вроде фотодневника нашей семьи. У меня тысячи читателей, и многие благодарят меня за то, что, читая мои заметки, рассматривая фотографии моих детей, они задумываются: а не взять ли им тоже приемного ребенка?..
