Ирина задыхается. Она не может встать с постели. У неё дико болит голова. У неё температура. Она не спит ночами. Она болеет уже почти месяц с 14 апреля. Улучшение было, но потом - как будто бы на качелях, состояние снова резко ухудшилось.
Ни туда и ни сюда.
Где те пациенты, на лечение которых от COVID-19 государство тратит порядка 200 тысяч рублей (это официальные данные)? Ирине не хотят выписывать направление даже на элементарное контрольное компьютерное исследование, который покажет, что происходит с ее лёгкими сейчас.
Звонок на мобильный Ирины Авдиной поступил 6 мая 2020-го года. Голос мужской, с акцентом, не назвал себя, разговор записан на диктофон.
«Ирина Михайловна, врач-методист беспокоит, 146-я поликлиника (женщина постоянно прикреплена к 138-й) По поводу врача на дом. Мы обзваниваем пациентов, чтобы повторную бригаду направить, если не было. Жалобы есть какие-то?»
— Я ждала врача. Он пришёл, но не 3 мая, а 5-го. 21 день пью антибиотики. Температура не падает. Мне очень плохо. Мне могут сделать контрольное КТ?
— Вот только что пришло распоряжение. От 5-го мая стоит приказ. Делать контроль только через 1-1,5 месяца. Через 10 дней не информативно. Облучение будет лишнее.
— Понятно, а что мне делать с температурой?
— А вы с какого числа болеете?
— С 14 апреля.
Одиннадцать дней температура штормила за 38+. Не сбивалась ничем.
Три врача, приходившие друг за другом по ОМС, по ДМС, на Иринин взгляд, вполне адекватные и компетентные, считали, что это не коронавирус... Всегда хочется верить в лучшее.
Несмотря на классические симптомы COVID-19 - кашель, одышка, пропали запахи, но без насморка, ей очень хотелось, чтобы это была банальная простуда.
Она терпела до последнего. На мазок не направляли - не находили показаний.
В конце концов ночью Ирина вызвала скорую... Скорая отвезла ее на КТ и быстрое ПЦР-исследование, где поставили диагноз - вирусная пневмония, затронуты оба легких. В правом затемнения по типу «матового стекла», поражено от 25 до 50 %. В левом - отдельные очаги инфильтрации. Несмотря на это, ей диагностировали самую легкую степень воспаления - КТ-1. У многих все гораздо хуже. После чего отправили обратно домой.
Врачи отсыпали бесплатную горсть таблеток, антибиотик азитромицин, который теперь назначают почти всем, и антималярийный, экспериментальный препарат, очень токсичный, который ещё не понятно как подействует.
Сказали пить оба средства две недели. Не знаю насчёт экспериментальных таблеток, которые принимают обычно в условиях стационара, так как от них слишком много побочных эффектов и даже летальных исходов, но сильнейший азитромицин в лошадиных дозах - это почти наверняка проблемы с печенью.
В той же скорой Ирине посоветовали сделать через 10 дней повторно КТ, чтобы посмотреть пневмонию в процессе. И через несколько дней ещё раз обязательно пересдать анализы. И отправили домой.
Ирина вернулась домой почти окрылённой. Заказала доставку из аптеки, начала лечение. «Знаешь, даже настроение поднялось», - написала она мне утром сообщение с улыбчивым смайликом в конце.
Мы знакомы больше десяти лет. Ирка - красавица и умница, но с твёрдым мужским характером. Все сама, всегда. Но невозможно быть сильной, когда сил совсем не осталось, их все высосала болезнь.
Никогда прежде ее голос не был таким обречённым... Она уже не могла оторвать голову от подушки. «Дико болит голова. Даже дышать больно», - жаловалась подруга. Слегла с коронавирусом дочка-девятиклассница, которая за ней ухаживала.
Как и положено, Ирина регулярно вызывала терапевтов. Те что-то слушали в груди своим стендоскопом, регулярно проверяли, как теперь модно, уровень кислорода в крови.
На пятый день после того, как она начала принимать лекарства, после ее вопроса, сколько же ей их ещё пить, участковые вдруг задали встречный вопрос: «Как?! Вы их ещё пьёте?! Больше не надо!»
Оказывается, головная боль (и даже галлюцинации) действительно могли быть в результате побочки от приема экспериментального препарата.
А на днях ещё одна участковая, привычно выслушав, предложила моей подруге попить тот же самый... антималярийный препарат, который та только что бросила. Но до этого - расписаться на специальной бумаге, что в случае ухудшения после его приема, пациентка берет всю ответственность на себя и никого ни в чем не винит.
«Вчера пришло на почту письмо. Результаты моего второго мазка от Роспотребнадзора, - написала мне подруга несколько дней назад. - Ответ «положительный». Ну, думаю, наверное в другой инстанции проверили мой анализ.
А сегодня приходит второе письмо. Речь о том, что вчера мне ошибочно прислали чужой мазок!!!!! Представляешь?? Вот как можно было почту перепутать??? А если бы у меня все было чисто, и вдруг на тебе.
А сегодня опять прислали ещё одно письмо. И опять мазок «положительный», на этот раз вроде бы мой».
И такая дребедень длится уже двадцать с лишним дней. Самое ужасное, что простому человеку, без связей и блата, даже пожаловаться некуда. Ирина написала в Департамент здравоохранения, но никакой реакции.
Ирина: Хоть убейся 37.1... Никак не стабилизируется. Одышка. Голова болит постоянно. Бессонница.
Я: Ир, плохо. Надо что-то делать.
Ирина: Она у меня то 36.4 то, как пошевелюсь, 37.1... Говорю врачам, а им без толку!!! Повторное КТ, как мне сказали, запретили делать сверху.
Я: Речь идёт о твоей жизни. Бросай все и езжай в платный медицинский центр - спасай себя, что же делать, жизнь дороже штрафов.
Ирина: Я не могу, мне постоянно приходят сообщения, что я должна выслать фотографию в своей квартире... Соцмониторинг. Что я сижу дома и соблюдаю карантин. Если я куда поеду, меня и посадить могут. Ведь я есть во всех списках как «положительная».
Что делать - Ирина не знает, но при этом и сама себя попытаться спасти она не может. Не имеет права.
P.S. «Только что приходили снова врачи. Сказали, что анализ крови и кардиограмму повторно делать не будут. Про КТ сказали, что они не видят показаний, мне оно не нужно. Я стала настаивать. Все-таки дали направление и предупредили, что скорая меня туда все равно не повезет. А как? Добирайтесь сами! Извини, опять Социальный Мониторинг требует мою новую фотографию. Ирина».
