По мнению многих специалистов-исследователей, бой, произошедший на исходе июля 1941 года неподалеку от украинского селя Легедзино, не имеет аналогов в мировой истории.
Он стал одним из эпизодов кровопролитной битвы на дальних южных подступах к Киеву в июле–августе 41-го. Войска вермахта прорвали наш Юго-Западный фронт в районе Житомира. Через образовавшийся незащищенный участок гитлеровцами сразу же были брошены свежие войска — несколько пехотных дивизий и механизированные корпуса 1-й танковой группы. Неприятель рассчитывал с этого направления развивать наступление на столицу Советской Украины.
Наши части пытались задержать наступающего врага. Сплошной линии обороны зачастую не было. Умелые немецкие военачальники, используя отработанную тактику обходов и «клещей», смогли в нескольких местах окружить крупные группировки Красной Армии.
Особенно трагическая ситуация сложилась в так называемой Зеленой Барме — покрытой обширными лесными массивами территории на правом берегу реки Синюха. Здесь советское командование попыталось осуществить спланированную в штабе фронта Уманскую оборонительную операцию. Однако она закончилась провалом. В кольцо попали остатки 6-й и 12-й армий, которым пришлось с боями прорываться из немецкого окружения. Это удалось немногим: если в начале войны общая численность личного состава двух армий составляла 130 тысяч человек, то из «котла» смогли выйти лишь около 11 тысяч…
В конце июля немецкие части получили приказ нанести удар по одному из центров руководства войсками нашей армейской группировки. Их целью стало село Легедзино, где находился штаб 8-го стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Снегова. Гитлеровцы воспользовались сложившейся благоприятной для них обстановкой и атаковали штаб, вклинившись в расположение корпуса на стыке двух его дивизий.
30 июля немецкая воинская группа из 30 танков, полусотни мотоциклов, нескольких артиллерийских батарей и двух пехотных батальонов вышла к окрестностям села и попыталась сходу захватить находящийся там штаб русских. В общей сложности численность наступавших немецких частей составляла около 2500 человек.
Им противостояли наши подразделения, прикрывавшие штаб корпуса: несколько дивизионов зенитных и противотанковых орудий, саперная рота, одна бронемашина… Главной силой этого разномастного войска являлся Отдельный пограничный отряд по охране тыла под командованием майора Родиона Филиппова, сформированный на основе сводного батальона Коломыйской погранкомендатуры. Всего для обороны Легедзина удалось собрать около 500 человек. Перед ними была поставлена задача прикрывать отход штаба, задержав неприятеля перед селом.
Первую немецкую атаку отбили. При этом артиллерийским огнем и гранатами удалось вывести из строя 6 танков. Отступив, гитлеровцы начали активный артобстрел наших позиций. Вражеские снаряды убили и ранили несколько десятков пограничников; кроме того, были подбиты 3 орудия и 7 пулеметов. Потом последовала еще одна атака, за ней — еще одна… Их успешно отразили, но после многочасового боя у обороняющихся оказались выведены из строя все орудия и бронемашина. Сильно поредели роты пограничников. А гитлеровцы вновь пошли в наступление…
И тогда майор Филиппов (в некоторых источниках упоминается, что пограничниками в этом бою руководил другой командир — майор Лопатин) решил использовать против неприятеля свой последний резерв — команду Львовской школы служебного собаководства погранвойск НКВД Украинской ССР. Это учебное подразделение вскоре после начала войны передислоцировали из Львова в Коломыю, а при отступлении оттуда включили в состав отряда пограничников майора Филиппова. Команда состояла из 25 кинологов и около сотни собак (в разных источниках называют разное их количество — от 75 до 150).
Вот что рассказал в своих воспоминаниях, подготовленных полвека назад, один из очевидцев тех событий, лейтенант-пограничник Александр Иванович Фука:
«…Осталось двадцать пять проводников служебных собак во главе со старшим лейтенантом Дмитрием Егоровичем Ермаковым и его заместителем по политчасти младшим политруком Виктором Дмитриевичем Хазиковым. У каждого проводника было по нескольку овчарок…»
Уже сам факт того, что это «собачье» подразделение сумело добраться от приграничных районов Украины до Легедзина, — уникальный эпизод первых недель войны. Как вспоминал впоследствии один из бывших курсантов Олег Ивановский, «школа 1 июля 1941 года в 23.00 вышла в полном составе из Коломыя в сторону Киева, и через 18 суток, преодолев 600 км, курсанты с собаками пришли в Бровары…» Вы представляете такой марш-бросок длиной во многие сотни километров — без необходимого транспорта, без достаточного продовольственного снабжения! Но кинологи смогли одолеть трудности и сберегли всех своих четвероногих питомцев. А сами овчарки, словно понимая экстремальность ситуации, держались молодцами и стойко переносили все тяготы марафона. В какой-то момент на просьбу Филиппова помочь кинологическому отряду и выделить корм для животных командование предложило майору просто отпустить собак на все четыре стороны. Но пограничники-собаководы не могли так предательски поступить по отношению к своим хвостатым «товарищам по оружию».
Из воспоминаний А.И.Фуки: «Приходится просто удивляться этим четвероногим друзьям человека, прошедшим с нами от границы сотни километров под огнем противника, и, конечно же, мужеству их проводников, которые не только берегли, но и делились с ними скудным пайком».
Так измученная команда Львовской школы вместе со сводным батальоном Коломыйской погранкомендатуры к концу июля добралась до окрестностей села Легедзино, где пограничникам было поручено охранять штаб корпуса.
Когда немецкие войска начали наступление на село, Филиппов велел команде кинологов укрыться в зарослях деревьев позади позиций и не вступать в бой до его специального приказа.
«…Впереди раскинулось пшеничное поле. Оно подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками, — читаем в воспоминаниях А.И.Фуки. — Собаки за все время боя не подали голоса: не залаяли, не завыли, хотя их за четырнадцать часов ни разу не кормили, не поили, и все вокруг дрожало от артиллерийской канонады и взрывов…»
Очередная немецкая атака, казалось, уже не может быть остановлена: защитники подступов к Легедзину к тому времени остались почти без боеприпасов, пушек и пулеметов, много было раненых и убитых… В этот, самый критический момент боя Филиппов и приказал вступить в дело команде кинологов. Столь необычная контратака ошеломила гитлеровцев.
Из воспоминаний А.И.Фуки: «…Расстояние между нами и фашистами все сокращалось, до позиций оставалось 30–40 метров, уже видны их злые лица. По всей линии в сторону врага летели гранаты, у кого были патроны — огонь! Еще миг, и гитлеровцы всей своей массой смогут уничтожить горсточку защитников штаба корпуса. И вот здесь произошло невероятное. В тот самый момент, когда враги бросились на позиции, наш общий любимец, командир батальона майор Филиппов Р.И. приказал спустить всех служебных собак. Собаки с молниеносной быстротой преодолели участок пшеничного поля, которое их прикрывало. Они внезапно появились перед фашистами. На фашистскую злость овчарки ответили своей собачьей злостью. За несколько секунд обстановка на поле боя резко изменилась в нашу пользу. Сперва фашисты пришли в смятение, а затем это состояние перешло в замешательство, которое… превратилось в паническое бегство. Собаки сбивали немцев с ног, впивались им в горло и еще кое-куда, рвали нещадно. Вся эта собачья стая в один миг превратилась в невероятно грозную массу животных. Теперь ничто не могло их остановить, да и никто не думал этого делать… Гитлеровские головорезы получили сполна. У наших четвероногих друзей разговор с фашистской нечистью был короток и беспощаден. Все защитники одним порывом сорвались с места и в невероятном воодушевлении преследовали бегущего врага свинцом и штыком. Пытаясь спасти своих вояк, фашисты обрушили на нас минометный огонь. Над полем битвы кроме привычных звуков стрельбы и взрывов, криков и стонов перемешались еще пронзительные звуки грозного собачьего лая…»
От зубов четвероногих бойцов некоторые немецкие вояки спасались, запрыгивая на броню участвовавших в наступлении танков и оттуда в упор расстреливая псов из автоматов. Против такой тактики овчарки оказались бессильны…
Отчаянная псовая контратака еще притормозила гитлеровцев на рубежах нашей обороны у села Легедзино. Здесь полегли почти все пограничники, но свою задачу они выполнили. Штаб нашего 8-го корпуса успел выйти из-под удара (хотя сам генерал М.Снегов при этом оказался ранен и попал в плен). Более чем на сутки было задержано немецкое наступление в сторону Киева на данном участке.
Часть собак уцелела, хотя и осталась без проводников, погибших в бою. По словам свидетелей тех событий — жителей села, овчарки остались до последнего верны своим любимым хозяевам. Когда над местом сражения перестали греметь выстрелы, животные, скрывшиеся было в окрестных лесных зарослях, вернулись туда, где лежали тела пограничников. Каждый пес отыскал среди трупов своего проводника и, улегшись на землю рядом, охранял его. Четвероногих бойцов не спугнули даже появившиеся немецкие команды, которым был дан приказ искать и пристреливать случайно выживших (гитлеровцы имели столь большой зуб на советских пограничников за их отчаянное сопротивление в первые дни войны, что редко когда брали в плен, добивая раненых пулей или штыком). Овчарки защищали тела своих хозяев, яростно кидались на чужаков и гибли от их выстрелов.
Впрочем, нескольким псам все-таки удалось увернуться от смерти. И они приступили к самостоятельной «партизанской войне»…
Из воспоминаний старожилов села Легедзино:
«Раньше в наших местах не замечалось, чтобы было столько овчарок, да притом со странностями. Бывало, идешь или едешь в нашей одежде — ничего, но стоило им заметить человека в немецкой одежде, будут преследовать до тех пор, пока не загрызут или, в лучшем случае, не искусают всего. Селяне поговаривали, что это одичавшие овчарки пограничников…»
«Мой сосед, пожилой колхозник, возвращался с внучкой Оксаной с Новоархангельска в село Лесковку. По дороге возле леса их остановили четверо фашистов. Они пытались надругаться над его 15-летней внучкой… Старик рыдал, внучка отчаянно отбивалась. В тот самый момент, когда здоровый верзила повалил ее на землю, вдруг неожиданно набросились овчарки и покусали фашистов до смерти. Особенно досталось безбрючному верзиле, который испустил дух возле своей жертвы. Дед с внучкой вернулись домой ни живы ни мертвы. Оказалось, что собаки их сопровождали до дома. Собак накормили, напоили благодарные люди за свое спасение…»
Впрочем, гитлеровцы не стали мириться с постоянной угрозой собачьего нападения и устроили в округе зачистку. Они убивали из ружей и автоматов каждую собаку, попавшуюся им на глаза. Не избежали такой участи даже деревенские дворовые псы.
В итоге команда Львовской школы служебного собаководства погибла практически полностью. (Сохранились лишь обрывочные воспоминания селян о некоей раненой овчарке, которая приползла к одному из домов, обитатели которого ее спрятали от немцев и вылечили.)
Лишь через несколько дней немцы разрешили жителям села похоронить тела пограничников. Вместе с ними в выкопанную яму клали и убитых овчарок. Годы спустя, в 1955-м, останки были перенесены в братскую могилу, устроенную на кургане рядом с шоссе неподалеку от Легедзина. Увы, фактически все эти герои так и остались безымянными.
История уникальной собачьей контратаки на долгие годы оказалась в забвении. Хотя генерал М.Г.Снегов впоследствии писал в своих мемуарах: «…Мне больно сознавать, что отдельная Коломыйская погранкомендатура никак не отмечена за свои ратные подвиги из-за нечеткой работы штабной службы. …Каждый из нас чтит память павших и помнит живых, помнит боевые дела пограничников…»
Уже в постсоветское время, 9 мая 2003 года, на братской могиле у села Легедзино был торжественно открыт мемориальный комплекс, созданный на добровольные пожертвования ветеранов Великой Отечественной войны из города Звенигородка, а также жителей окрестных сел и районов. В центре композиции — памятник пограничникам и их верным четвероногим помощникам.
Надпись на черной гранитной плите гласит: «Остановись и поклонись. Тут в июле 1941 года поднялись в последнюю атаку на врага бойцы отдельной Коломыйской пограничной комендатуры. 500 пограничников и 150 их служебных собак полегли смертью храбрых в том бою. Они остались навсегда верными присяге, родной земле».
А на соседней плите, у подножия камня с изображением овчарки, выбита другая надпись: «Воспитанные пограничниками, они (собаки) были верны им до конца».
