Ситуация с коронавирусом в местах не столь отдаленных на сегодняшний день выглядит так: официально нет ни одного больного, несколько сотен заключенных на карантине (это те, кого экстрадировали из стран ближнего и дальнего зарубежья, а также арестанты-китайцы). Сообщение основателя сайта «Гулагу. Нет» Владимира Осечкина о том, что в Оренбургский ИК № 8 массово болеют осужденные (высокая температура и т. д.), ФСИН официально опровергла. Также как и его заявление, что согласно статистике среди заключенных в разы выросло заболеваемость вирусной пневмонии не выявленного генеза: «Только за последние сутки в систему внесено более 1020 случаев».
- Все это не соответствует действительности, - заявили в пресс-бюро ФСИН. - Нам очевидно, что на этой теме кто-то хочет просто хайпануть, не заботясь о людях за решеткой и их родственниках.
На самом деле подтвердить или опровергнуть любые данные о болезнях заключенных могут только специалисты Росздравназдора (надзирающий орган). Но дозвониться туда родные заключенных, увы, не могут.
Как бы то ни было, ФСИН объявило о новых мерах в борьбе за непроникновние вируса за решетку. С 18 марта введен временный запрет на длительные и краткосрочные свидания в СИЗО, колониях и тюрьмах. Мера вынужденная и не совсем понятная. Ведь краткосрочные свидания проводятся через стекло, то есть заключенный и его родственник друг друга не касаются и даже одним воздухом не дышат.
С этого же дня многие СИЗО прекратили принимать новых «клиентов», а также выдавать старых для участия в судебных заседаниях, следственных действиях и т. д. Изолятор № 8 в подмосковном Сергиевом Посаде пошел еще дальше. С 18 марта туда запрещен проход адвокатов.
- Это нарушение прав подследственных, - считает бывший руководитель управления юстиции Москвы, ныне член Совета по правам человека Юрий Костанов. - Так же нарушением является, если следователь не приходит к человеку. Спрашивается: зачем тот вообще сидит в СИЗО, если с ним не проводят никак следственных действий? Именно поэтому я все-таки за то, чтобы сейчас отпустили под подписку или домашний арест всех подозреваемых в ненасильственных преступлениях. И вообще если это глобальная катастрофа, грозящая уничтожением нынешней цивилизации, то не грек грех и амнистию объявить, чтоб людей из клетки выпустить. Речь, разумеется, не идёт о тех, чьё пребывание на свободе само по себе опаснее стихийного бедствия. Вообще нужно подумать о том, как быстро выпустить на свободу максимально возможное число лишённых возможности самостоятельно уберечься от смертельных угроз. Проверкой температуры у чихающих и сопливых следователей и адвокатов при входе в СИЗО тут не обойдёшься. Да и разве мало жалуются арестанты на то, что их чуть ли не месяцами не посещают следователи и без всяких эпидемий?
Не все члены СПЧ с этим согласны. Некоторые полагают, что наоборот, пенитенциарные учреждения — лучшее место, чтобы переждать эпидемию. Ведь у части арестантов нет постоянного места жительства, социальные связи утрачены и т. д. Окажутся они на свободе - и тут же нарушат карантин: дома сидеть не будут (особенно если дома-то и нет), в больницу не лягут, а значит, только ухудшат эпидобстановку.
Все это не лишено здравого смысла, и идеальным было бы одну группу арестантов (которые сознательные, у кого есть дом и семья) выпустить, а другую -(неблагополучных - оставить за решеткой. Однако вопрос - кто и как будет их «разделять»?
- Можно обратиться к главе Следственного комитета, руководителю Следственного департамента МВД с предложением, чтобы следователи отпускали из СИЗО неопасных подозреваемых, - предлагает Костанов. - Понятно, что сделать это может только президент. А вот его можем мы с вами попросить.
Как просить главу государства — вопрос.
Есть еще идея от другого члена СПЧ Александра Верховского.
Государственная дума могла бы принять поправку, дающую право президенту в острых обстоятельствах переводить указом ту или иную категорию подследственных (понятно, не всех!) из СИЗО под домашний арест . Ну а потом уже сам указ президента. Таким образом мы быстро бы разгрузили СИЗО — те места, где люди находятся еще до приговора, то есть не признанные виновными.
Пока правозащитники не пришли к единогласному решению во ФСИН прошло совещание, на котором обсудили еще ряд мер, которые бы не позволили проникнуть вирусу. Итак, все камеры в СИЗО, спальные места в общежитиях и столовые в колониях решено ежедневно подвергать дезинфекции. При этом использоваться будут бактерицидные облучатели- рециркуляторы. Задумка прекрасная, только где взять столько приборов (кстати, дорогостоящих)? Ведь даже закупить их быстро (по закону нужен тендер, конкурс и т. д.). Кроме того ФСИН отменила все культурные, спортивные и деловые мероприятия как для заключенных, так и для сотрудников. «По возможности их стоит проводить в видеоформате», - говорится в заявлении.
Правозащитники подготовили обращение к столичному Управлению ФСИН с просьбой отделить от других заключенных группу риска - ВИЧ-инфицированных и больных туберкулезом. В общей сложности таких в Москве около 600 человек, и их вполне можно было бы поместить в отдельных изолятор. Но тюремные власти вряд ли на это пойдут, потому что заболеваемость и смертность в этом СИЗО явно бы выбивалось на фоне общей статистике.
Любопытно, что ВОЗ подготовил (но еще не выпустил) рекомендации по тому, как бороться с коронавирусом в тюрьмах мира. Главные его положения касаются доступа к полноценной медпомощи. По статистике, 5 % заболевших нуждаются в аппаратах искусственной вентиляции легких, 15 % - в госпитализации. Сможет ли это (такое количество аппаратов ИВЛ и коек) обеспечить ФСИН?
Эксперты-медики считают, что предсказать поведению коронавируса в тюрьмах невозможно. Но они абсолютно уверены: в случае проникновения за решетку коронавирус может распространиться молниеносно (в условиях большой скученности людей) и поразить до 100 % обитателей тюрем.
