Вот в этот «Привет» он и пригласил Елену Соловей. Тридцать лет спустя. Вслед за мужем она уехала в Америку в 91-м… Год назад мужа не стало… И вот такая встреча.
Все знающий, все понимающий советский Малахов. Чуткий, тонкий, умнейший собеседник. И отличный работник, а вы не знаете, так не говорите. Если б я смотрел только его ежедневную будничную программу, то не знал бы. Но дело было в субботу…
И какой же была Соловей! Тридцать лет она сидела в своем добровольном американском заточении и высидела… себя. Сохранила себя, свою чистоту, непосредственность, наивность. Как будто проспала эти тридцать лет в капсуле, барокамере и вот вышла на свет божий, в наш русский мир нетронутой, трепетной и такой же молодой. А у нее уже внучки и правнук.
Она многое пропустила, многого не знает. Пропустила наши «святые» 90-е, ваучерную приватизацию, Ельцина, Чубайса, белодомовский расстрел, «Голосуй, или проиграешь», две чеченские войны, «Курск», Беслан и «Норд-Ост»… Нет, наверное, знала, читала, интересовалась, переживала из своего прекрасного далёка. Прекрасного далёка, которым сейчас в ящике день и ночь пугают детей. Слава Богу, дети его не смотрят.
«Когда умер муж, меня все так поддерживали, такие душевные люди. Они старались, чтобы я не оставалась одна». «Чуткие люди» — это простые тихие провинциальные американцы, ставшие ей родными.
Нет, в России тоже все прекрасно. Старые друзья, соратники по прошлой актерской жизни пришли поздравить ее с днем ангела: и Евгений Стеблов, и Лидия Федосеева-Шукшина, и Марианна Вертинская, Родион Нахапетов и Леночка Проклова. Даже Фарух Закиров с ансамблем «Ялла» примчался из Ташкента. И Камбурова споет так, что в самую душу заглянет, и «Комбинация» про «два кусочека колбаски», чтобы вспомнилось, в какое безвременье уезжала, и Кадышева про колокольчик… И блины, и Масленица, и станцует она даже с Малаховым под этот колокольчик. Хорошо.
Но пробьет «двенадцать», и королева, Соловей, уедет в свою Америку. Ее Америку. Смотреть на нас со стороны, вспоминать праздник, который ей устроил Малахов и думать: «Странные они, эти русские. Веселые, добрые, лихие, безбашенные… Но я лучше здесь, на американщине, приросла. А к вам приеду лет через тридцать, если Малахов пригласит». Если будем живы…
Эх, Захар…
Большой русский писатель Захар Прилепин, и все-то у него есть. Рок-группа, театр, раскрутка книг в московском метро, телепередача, Донбасс, а теперь вот еще и партия. Но как говорил наш великий сатирик Аркадий Райкин: «Пусть все будет, но пусть чего-то не хватает».
На НТВ про Захара сделали фильм о том, как он воевал на Донбассе. Писатель защищает мирных сограждан, писатель на учениях, писатель с автоматом наперевес… Он весь такой камуфляжный сидит где-то в центре Донецка и рассказывает о любимой литературе. Сравнивает себя… нет, он очень скромный, Захар… Приводит аналогии, информирует зрителей, что таким же путем, как он, шли Пушкин, Лермонтов, Вяземский, Толстой, Герцен и, конечно, Денис Давыдов. То есть Родину защищали на ближних и дальних подступах. Или мечтали защищать. А вы, клеветники России, не знаете, так молчите…
Сидит Захар в центре Донецка, рассказывает о литературе, а вокруг тишина, пустота. А вокруг автоматчики стоят, вооруженная до зубов охрана. Война.
Я никогда не соглашался, но всегда любовался им: такой свободный, самообразовавшийся, умный, небанальный человек. Неравнодушный, искренний и очень талантливый. Но сейчас мне его почему-то жалко. «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели», — так бы, наверное, ответил он стихами своего собрата-фронтовика Семена Гудзенко. И все-таки жаль… Захара суют и туда, и сюда, он везде, в каждой бочке затычка. Такой незаменимый. Для кого?
Театр, музыка, книги, война. Как свободный древнегреческий гражданин он пробует всё, все науки, искусства. Он всеяден. Он — ходячий экспонат с современной витриной российского государства. Россия — лучшее место для самореализации талантливых людей.
Но Захар все ниже и ниже сгибается перед государством под тяжестью обязательств, перед теми, кто его приручил. С некоторых пор он дружен с властью или просто они совпали. Он не шел к ней на поклон, они просто стали единомышленниками.
Вот он уже создает партию. Естественно, «За правду», а за что же еще. Где-то там, в темных уголках коридоров власти пошептались и указали пальцем на него: «Давай, Захар, действуй». И он действует.
Вот он говорит, что Бориса Немцова убили, конечно же, украинцы. Ну а кто же еще? Как доктор прописал.
Когда-то его вождь и учитель, лучший писатель начала конца ХХ века Эдуард Лимонов тоже был независимым и свободным, регулярно получал по шапке от силовиков-омоновцев. Но настал момент, и они совпали. Где теперь Лимонов? Исчез, испарился, он пыль под ногами Кремля. Власть его поматросила, да и бросила.
Вот так же и Прилепин. Красивый, смелый человек, рейнджер, один из лучших писателей на Руси, стал прислугой, официантом, «чего изволите?». Коготок завяз, всей птичке пропасть. Захар, тебе не тяжело?
Ух, Максим!
Вот это сериал! Не рыба, не мясо, не «мыло» какое-нибудь. «Триггер» — сериал не для всех.
Я смотрю и вижу, что меня здесь уважают, поднимают даже до своего уровня. Не считают за быдло, которое и так схавает. Со мной разговаривают на равных.
Как свести современную подачу, XXI век с вечными ценностями? Вечная ценность — это человек, который так и не поменялся за последние две тысячи лет, человек с его «тараканами», комплексами, затеями. Это любовь, которая до сих пор не умирает. Любовь и секс. И при этом съемки, как клип, динамика сумасшедшая, докукартинка, приближающаяся к тебе, входящая в тебя, с тобой говорящая. И город, вечный, космический, в котором люди видятся муравьями. Но если муравья поместить под увеличительное стекло… Ой, там такие страсти! Во все времена одни и те же, первозданные, и так будет всегда, пока жизнь нас не превратит в роботов.
А лучше всех Максим Матвеев, психолог Артем Стрелецкий. Вот уж у кого психоделика на высочайшем уровне. Хрупкий, хрустальный, нерв — как натянутая струна.
Результат — налицо, на лице. Мы получаем одного из лучших актеров своего поколения, сыгравшего главную роль в сериале, где тебя уважают. А ведь это бывает так редко.
