«У ФСИН нет возможности отследить, пользуется человек телефоном или нет»
Если о добровольном заключении в карантине люди рассказывают охотно, то найти тех, кто готов делиться воспоминаниями от настоящего домашнего ареста, оказалось непросто. Для Юлии Баталовой домашний арест закончился в этом году. Девушка живет в Тюмени. Там, где сейчас в карантине находятся россияне, которых эвакуировали из Китая. Баталову обвинили в избиении двух начальников-полицейских отдела полиции №5. Она провела под домашним арестом полгода.
— Месяц я провела в СИЗО, после чего меня перевели под домашний арест. Изменение меры пресечения после тюрьмы многие воспринимают как свободу, но это ошибка, — начала разговор Юлия. — Через пять месяцев после заточения дома я почувствовала, что больше не могу, это не свобода. Срыв случился на Новый год, когда у всех каникулы, люди ходили на каток, в гости, а я как прикованная сидела дома.
— Вы проживали под домашним арестом одна?
— Все полгода я находилась одна в однокомнатной квартире. Меня навещали родители, родственники, подруга, бабушка и адвокат. Не скрою, дома были постоянные тусовки и гости, даже не хватало одиночества. Первое время мне запрещали гулять. Только через три месяца разрешили выходить на улицу. Свежим воздухом я дышала час в день.
— Телефон, Интернет были под запретом?
— Я попала под все максимально возможные запреты. Стационарного телефона не было. А мобильный забрали на допросе в кабинете следователя. Так что в ИВС и СИЗО я поступила без вещей и документов. Домой вернулась тоже без всего. В моей квартире установили специальный аппарат с четырьмя кнопками, по которому сотрудники ФСИН могли связаться со мной. Но аппаратура такая дрянная, что по ней не всегда удавалось дозвониться. Одна кнопка — вызов полиции, вторая — ответ на звонок, третья вроде обеспечивала связь с пожарной службой, я ею не пользовалась.
— Мобильным телефоном запрещено пользоваться?
— Пользоваться средствами связи было запрещено по решению суда, за исключением экстренных вызовов, звонков адвокату и инспектору ФСИН.
— Камеры в квартире установили, чтобы следить за вами?
— УПК предусматривает возможность установки видеокамеры в квартире для надзора за арестованным, но в России это не применяется. Инспекторы осуществляли надзор только через электронный браслет. В браслет вставляется сим-карта, и слежение за человеком осуществляется посредством сотовых вышек плюс системы ГЛОНАСС.
— Как отследить, что человек не пользуется телефоном и Интернетом?
— Технически у ФСИН нет ресурсов отследить это. Запрос операторам связи для проверки можно сделать только по решению суда. На практике это не делается, поскольку люди, как правило, не проживают одни, и Интернетом могут пользоваться домашние, а свою сим-карту можно передать хоть бабушке. Другой вопрос, что шансов доказать что-либо в свою защиту нет, если перед судом РФ встанет такой вопрос.
«Домашнеарестованные сутками виснут в Сети, несмотря на запрет»
— Первые два дня под домашним арестом я резалась в компьютерную игрушку Zuma Deluxe, шарики гоняла и отмокала в ванной после СИЗО, — продолжает Юлия. — Как только установили телефон и облачили в браслет, я пошла отмываться в ванную. Намылила голову, сработал сигнал на стационарном телефоне. Я страшно перепугалась, голая выбежала из ванной. Позже я поняла, что дело в некачественном оборудовании, которое часто барахлит. Технически система несовершенна, дает сбой на ровном месте. Я могла просто лежать на кровати в полуметре от телефона, а он начинал пищать. Такие сбои дают шанс уехать обратно в СИЗО. В целях безопасности первые несколько недель я мылась, вынув левую ногу из ванны. Еще пикантный момент — сигареты после СИЗО у меня оставались с собой, а спички закончились. Выйти купить зажигалку не могла, родителей не просила. Первые пару дней прикуривала от электрической плиты-панели. Она долго раскочегаривается, и от тепла можно прикурить.
— Чем занимались спустя два дня?
— Поначалу я настраивалась, что не стану пользоваться Интернетом. Но когда поняла, что взаперти без связи с миром мне сидеть как минимум полгода до приговора суда, а затем потенциально маячит тюрьма, решила, что это слишком долго. Уважения к правовой системе не осталось после трехлетнего уголовного преследования по высосанным из пальца поводам и бесконечных административных статей. Я решила, от того, что воспользуюсь Интернетом, хуже никому не станет. Об этом громко не говорится, но у всех домашнеарестованных есть возможность выходить в Сеть. Просто вменяемые люди не кричат об этом на каждом шагу, в соцсети не выходят, не печатают посты в ФБ типа: «Привет, я на домашнем аресте». Никто не хочет обратно в СИЗО. Связываться со СМИ и что-то рассказывать миру от имени арестованного могут родственники, так появляются интервью и прочие материалы. Домашнеарестованные молча виснут сутками в Сети, к огорчению государства. Если, конечно, остаются деньги на Интернет в такой ситуации.
— Как я понимаю, вживую общаться с друзьями вам запретили?
— Домашний арест — это изоляция от общества. Запреты существуют разные, от самых жестких до максимально мягких. У меня был самый хардкорный вариант и запреты на все, кроме общения с близкими людьми. Установить, кто приходит к человеку в гости — друзья, родственники или подельники, — на практике силами ФСИН почти невозможно. В основном запрещено общаться со свидетелями обвинения. Но проследить, общаются ли подельники из какого-то ОПГ, только с помощью органов надзора невозможно. С кем человек встречается на улице во время прогулок, также нереально установить, если только не попасться на глаза сотруднику ФСИН, который для этого должен помнить и знать, с кем именно тому или иному подследственному запрещено контактировать. У ФСИН «на земле» большая проблема с кадрами, людей не хватает, большой объем работы в связи с колоссальным производством уголовных дел. На один отдел ложится нагрузка в 100 домашнеарестованных, которых необходимо развозить по судам и за которыми нужно осуществлять надзор, еще свыше 1000 условно осужденных плюс люди, которым присудили исправительные и обязательные работы, и уклоняющиеся или сбежавшие от наказания, то есть находящиеся в розыске. На такое количество людей работает меньше двадцати инспекторов, на бумажную работу в помощь им нет даже секретаря. «Наверху» закупается дешевое оборудование для слежения за домашнеарестованными, которое постоянно сбоит и подлежит ремонту. Иногда браслетов попросту не хватает. Например, есть история, как суд назначил мужчине меру наказания в виде домашнего ареста, но браслета для него не хватало, и он отправился на прогулку. Приехал инспектор проверить человека и застал своего подопечного с пивом во дворе в компании друзей, то есть условия ДА (домашнего ареста. — Авт.) арестованный нарушил. Далее последовал рапорт за нарушение режима и изменение меры пресечения на СИЗО. Иногда под домашний арест помещают наркозависимых, тех, кто проходит по «народной» 228-й статье. Эти люди физически не в силах выдержать долго без дозы и сбегают из дома. Один парень сбежал из дома за дозой, а браслет надел на лапу собаке. Инспекторы заметили, что с браслетом происходит что-то странное. Собачка семенила по квартире туда-сюда, сотрудники ФСИН поняли, что такое поведение несвойственно человеку.
— Родители часто приходили к вам?
— Часто. Временных ограничений на общение не устанавливали.
— Вы скучали?
— Скучно становилось от однообразия, по сути, это день сурка. Один день ничем не отличался от другого. Меня будто выключили из социальной жизни. Вся финансовая нагрузка легла на плечи родственников. Я не могла зарабатывать. Мои родители, пенсионеры, покупали мне продукты. Если бы не близкие, я бы умерла с голоду. Недавно читала про одного парня, который отказался под домашним арестом, но родных рядом не было. Его судили за экстремизм. Накопления у него быстро закончились. Помогать ему взялся Ходорковский. Так что без родственников или друзей выжить в условиях такого заключения невозможно.
— Расскажите о вашем распорядке дне.
— Мой день начинался со звонка в домофон, адвокат приезжал в 11–12 утра. Образ жизни сбился на ночной. Мой домашний арест получился перенасыщенным общением, мне хотелось, чтобы окружающие оставили меня в покое и не давили, все-таки суды — это нервы. Мечтала о тотальном уединении, чтобы никто не трогал. Где-то на четвертом месяце ареста адвокат уже переживал, что будет дальше, когда меня отпустят. Он привык заезжать ко мне на кофе и обед. У него сложился своеобразный променад: он вел дела двоих домашнеарестованных, к которым ездил по очереди. Вообще, адвокаты любят посещать людей на ДА, у них всегда можно угоститься булочками, которые пекут арестованные. На каком-то этапе с ДА уже просто хотелось сбежать.
— Продукты вы могли заказывать на дом, общение с курьерами не запрещалось?
— Разрешалось общение только с близкими людьми. Но технически заказать продукты можно, правда, финансово сложно — откуда деньги на такие изыски.
«Когда первый раз вышла на улицу, с непривычки заболели мышцы»
— Когда вам разрешили выходить на улицу?
— Через три месяца суд разрешил прогулки. Я целенаправленно набирала вес после голодовки в СИЗО. В итоге я прилично поправилась из-за малоподвижного образа жизни. Когда первый раз вышла на улицу, то потом дико болели мышцы, ноги отвыкли от ходьбы. У кого есть беговая дорожка на аресте — бегают. Вообще, от отсутствия деятельности деградируешь. Чем меньше деятельности, тем меньше остается энергии. Ты тупо сидишь, никаких событий в жизни не проходит.
— Можно заниматься само-образованием.
— Я освоила судебную журналистику. Читала федеральную прессу и завидовала людям, чьи судебные процессы имеют широкую общественную огласку. Местные СМИ за описание моего дела уже не брались, кроме одного издания. Шла борьба за каждый маленький материал. Тюменские журналисты на мой суд приходили, я помогала юридическим описанием процессов и скидывала им происходящее с электронки, которую завела на имя мамы. На заседаниях судья постоянно спрашивала, откуда я знаю журналистов. Ее это интересовало больше, чем канва уголовного дела. Она спрашивала про Интернет и угрожала отправить обратно в СИЗО.
— Через три месяца вам разрешили гулять. Как это происходило?
— Судья выделила мне на прогулки два часа в день. Час утром и час вечером. Утром я должна была гулять с 10 до 11. Но в это время я еще спала, режим сбился, поэтому пропускала прогулки. У меня оставался час с 16.30 до 17.30. Вот так три месяца гуляла по вечерам. Как правило, на ДА опытные судьи сразу назначают человеку два часа времени вместо такой временной разбивки, это значительно проще — за два часа можно уже многое успеть.
— Как далеко можно было уходить от дома?
— За час далеко не уйдешь, не уедешь, не убежишь. Просто не хватит времени вернуться обратно. Меня поставили в жесткие рамки. Ровно в 17.30 я должна быть в своей квартире. Опоздание на минуту-две или выход раньше из дома являлись основанием для изменения меры пресечения. Это означало, что ты сбежал из-под ареста. Поэтому даже если на улице ты сломал ногу или тебе на голову упала сосулька, ты все равно обязан быть дома в установленное судом время. Полный дурдом. Выходило, что лучше перебежать дорогу на красный свет, если очередь на кассе магазина задержалась, чем опоздать домой. Если не добежишь вовремя, то уедешь в СИЗО без вариантов, опоздание считается грубейшим нарушением.
— За час мало что успеешь, даже подстричься в парикмахерской — и то вряд ли?
— За отведенный мне час нереально добежать до салона, подстричься и вернуться обратно. Кроме того, без дохода это сделать банально не на что. Рискованное мероприятие. Под домашним арестом всегда думаешь об одном — стоит ли рисковать свободой. Так что я не стриглась полгода, красила почти седые волосы дома.
— И не покупали одежду?
— Не возникало даже мыслей купить новые штанишки. Да и лишних денег не было. Жила на пенсию мамы, думала только об одном — выжить бы на эти средства, оплатить счета, элементарные продукты купить. И еще я постоянно гадала, дадут мне условный срок, штраф или реальное лишение свободы. Поэтому было пофиг, что носить.
«Полтора месяца терпела зубную боль, пойти к врачу не разрешали»
— Вы, наверное, научились все делать очень быстро?
— Я по натуре медлительный человек — долго одеваюсь, собираюсь, основательно брожу по магазину, выбираю продукты. Представляете, такой медлительный человек попал в условия, когда нужно быстро зайти в магазин, определиться с продуктами, просчитать, хватит ли времени отстоять очередь на кассе, рассчитаться и добежать до дома. Человека под домашним арестом легко определить по тому, как судорожно он влетает в магазин и вылетает из него обратно, потому как пока до него дойдешь, пока обратно, время уже заканчивается. При этом важно не застрять в лифте, чтобы сработал магнитный ключ от домофона, домофон не замерз и так далее. Я заранее составляла список продуктов и блюд, которые хочется купить или приготовить. Однажды решила побаловать себя суши. Так за 4 минуты был собран набор суши, я за него рассчиталась и успела добежать до дома.
— После домашнего ареста привычка делать все быстро сохранилась?
— Нет.
— Каков быт под домашним арестом?
— Я не могла сама вынести мусор из квартиры, потому что запрещалось покидать ее пределы. Однажды сидела дома одна, сработали предохранители в щитке, и выключился весь свет. Выйти за порог, чтобы решить проблему поднятием выключателей вверх, не могла. Повезло, что через 20 минут пришла бабушка в гости. На самом деле покидать пределы квартиры для такого фарс-мажора можно, но не далее 50 метров от телефона ФСИН.
— Если бы вы заболели, что надо было бы делать?
— Еще в одиночной камере СИЗО у меня дико разболелся зуб. Продолжил болеть и на ДА. Просто взять и пойти к врачу я не могла. Судья ушла в отпуск, заседание было назначено через 1,5 месяца, а без решения суда к врачу пойти нельзя. Я долго принимала обезболивающие. Куда деваться? В итоге после освобождения с ДА были удалены нервы в двух зубах. Пределы квартиры могла покинуть только в экстренной ситуации, если бы меня госпитализировали на «скорой» для хирургической операции — вот это считалось бы уважительной причиной. А просто пойти на прием к врачу — нельзя.
— За все время под домашним арестом ни разу не посетили врача?
— Когда у меня накопились серьезные проблемы с зубами, и уже не могла терпеть, я отпросилась у инспекторов вырвать зуб. Удаление зуба — хирургическая операция, поэтому я могла пойти на нее без разрешения судьи. Правда, из стоматологии мне велели принести справку, что я действительно находилась в клинике. Документы собирала и относила в инспекцию мама. Причем она в тот момент проходила восстановление после лучевой терапии. У нее диагностировали два рака, оба в агрессивной форме. И в такой ситуации она посещала суды, бегала по инспекциям, «обслуживала» меня. Мои родители — ветераны труда. Папа на Ямале прокладывал газовые трубы, мама работала воспитателем в детском саду. За что им это?
— Что сделали в первую очередь после окончания домашнего ареста?
— В первый день, когда меня освободили, я не планировала возвращаться домой. Думала пойти в город, в люди. Но пришлось вернуться в квартиру, дождаться инспекторов, сдать браслет и телефон. На следующий день я, уже свободная, поехала к друзьям. И знаете, удивительное чувство — после того, как сняли браслет, было непривычно. Еще долгое время казалось, будто чего-то не хватает.
«Устал сидеть взаперти, в тюрьме веселее»
В Сети есть форумы, на которых присутствуют подруги заключенных, жены. Некоторые из них поделились своими историями, связанными с домашним арестом их мужей.
— Супруг находился под домашним арестом четыре месяца. Из дома выходил на улицу два раза в сутки, чтобы отвести и забрать дочь из сада, на большее у него не хватало времени, — рассказывает Елена. — Домашнее заточение — вещь мерзкая. У мужа через месяц развилась паранойя. Он боялся намочить ногу, к которой был прикреплен браслет, вздрагивал, когда пищал специальный телефон, установленный инспектором, запрещал открывать дверь соседям — боялся, что в это время нагрянет проверка и его за общение с посторонними упекут в СИЗО. Иногда он просил меня купить спиртное, своих денег у него не было. Я отказывалась. Это его тоже сильно раздражало.
Вторая собеседница, Светлана, говорит, что развелась с мужем после «отсидки»: «Супруг почти год сидел под домашним арестом. Заставить его что-то делать по дому оказалось нереально, разве что научился включать стиральную машинку. Он целыми днями лежал, пялился в телевизор, а я его обслуживала. Помимо основной работы взяла подработку, денег катастрофически не хватало, а ел он прилично. Мы постоянно ругались. В итоге я подала на развод».
Мужчина, который в данный момент находится под домашним арестом, поделился своими впечатлениями: «Я живу в маленьком провинциальном городе. Браслетов на всех арестованных не хватает, поэтому мы носим их по очереди. Я хорошо себя зарекомендовал в первые недели, соблюдал все правила, и мой браслет передали другому арестанту. Теперь меня никто не контролирует. Друзьям я звоню по ватсапу, спокойно гуляю, сижу в Интернете. Жизнь продолжается».
На одном форуме адвокаты описывали, как их клиенты мучились под домашним арестом.
Адвокат под ником Bolotnik0707 рассказал историю своего подопечного: «Обвиняемый, назовем его Олегом, поругался со своим отцом. Они подрались, и сынок облил папу кипятком. Придурка пожалели и избрали ему домашний арест по месту жительства жены. Олег ранее не был судим, преступление совершил средней тяжести, отец уже подостыл и претензий к отпрыску не имел. Жди суда и радуйся. Но Олег не из таких. Посидев дома около недели, он поскандалил с женой, снял браслет с ноги и на два дня ушел погулять. В итоге суд отменил ему домашний арест. На суде Олег просил избрать ему подписку о невыезде, ибо невыносимо сидеть постоянно дома с женой и ребенком. В итоге суд закономерно отправил его в ИВС. Теперь жена и ребенок ему не будут надоедать. Вот такая история об идиотизме».
Вот еще одна история от адвоката под ником iLawyer: «Был у меня обвиняемый. Содержался под домашним арестом в квартире, расположенной на 8-м этаже. Проживал вместе с мамой. Каждый день мама уходила утром на работу, а сыночка закрывала дома. Выйти из квартиры он не мог, так как на ноге у него был браслет. Более того, мать забирала ключи, и он не мог открыть кому-то дверь. Но каждый день, возвращаясь домой, мама заставала сыночка «под градусом». Где он брал алкоголь, для матери оставалось загадкой, пилила она его по этому поводу, но поделать ничего не могла. Он и ко мне на следственные действия с перегаром приезжал. Мне самому стал интересен этот момент, я поинтересовался, где он берет выпивку, дверь-то закрыта. Оказалось, что у него в квартире хранилась удочка, и один верный товарищ каждый день приносил ему чекушку водки. Мой подзащитный выходил на балкон, спускал леску вниз, друг цеплял к ней бутылку — и вуаля. Сдавать мамке я его не стал. Он так и продолжал выпивать до конца следствия».
Далеко не все арестанты выдерживают испытание домашним арестом. Некоторое время назад в Челябинске 71-летнего рецидивиста отпустили под домашний арест, в суде учли возраст и состояние здоровья подозреваемого. Однако, оказавшись дома, тот убил соседку прямо в своей квартире. Женщина зашла проведать мужчину, а закончилось все тем, что «престарелый больной дедушка» избил ее до смерти. Мужчина находился в состоянии алкогольного опьянения. В тот же день его арестовали. На суде обвиняемый пояснил: «Устал сидеть взаперти, в тюрьме веселее».
