Напомним, Марину Сармосян арестовали в декабре прошлого года по обвинению в халатности. По версии следователей, в роддоме применяли агрессивную тактику, что привело к инвалидности трех детей и гибели одного. Сама Сармосян вину отрицает, ссылается на то, что ни одна из проверок не подтвердила причинно-следственную связь между действиями врачей при родах и болезнями новорожденных. К слову, лично у нее семь тысяч успешных родов. Против заключения Сармосян под стражу выступили представители общественности и ряд известных докторов, включая Леонида Рошаля.
19 декабря 2019 года суд перевел Марину Сармосян под домашний арест.
- Но те дни, что она провела в СИЗО, сказались на ее здоровье, - рассказывает дочь Тамара. - Я живу с мамой, так что наблюдала за ее состоянием. Оно с каждым днем ухудшалось. По условиям домашнего ареста мама не может пользоваться телефон и интернетом. Но у нее, честно говоря, даже интерес к телевизору пропал. Она словно в забытьи была. Мама перестала есть — от любого количества пищи ее просто рвало. Потом у нее появились головокружения. И, наконец, стали оказывать ноги. Мы вызвали «скорую».
Марину Сармосян госпитализировали в отделении неврологии горбольницы №36 накануне Рождества. Врачи оценивают ее состояние как средней тяжести.
Поскольку у женщины на ноге электронный браслет, ей до сих пор не смогли сделать МРТ. Врачи ждут, что подъедут инспектора ФСИН и снимут аксессуар на какое-то время, чтобы можно было провести все необходимые процедуры. По словам близких, проблемы возникли и с брэкетами. Еще в декабре их нужно было подтянуть, но тогда следователь не дал разрешение на то, чтобы Сармосян покинула квартиру и побывала в стоматологический клинике. В итоге теперь у нее болит челюсть.
-Сейчас она старается читать книги по психологии, чтобы собраться, - рассказывает дочь. - Но у нее это плохо получается. Мы с папой поддерживаем, как можем. Коллеги тоже выступают в ее защиту. Но маме это не особо помогает. Она не может понять, почему ее арестовали только на основании слов потерпевших. И как вообще врача, всю жизнь спасавшего других, можно было поместить в камеру с совершившими тяжкие преступления? Следствие по делу не слишком продвинулось. За все время ее ни разу даже не опросили. Но сейчас для нас главное, чтобы она выкарабкалось из того тяжелого психологического состояния, в котором находится.
-В условиях изоляции любой человек чувствует себя униженным, оскорблённым, подавленным, - считает психолог Инга Зазагабейда. - А в ее случае все усугубилось отношением к ней. Не в моей компетенции давать оценку юридическим аспектам этого дела, однако как психолог могу сказать, что любой человек может рассчитывать на корректное отношение правоохранительных органов. В том случае когда вина ещё не доказана, а человек уже получил психологическую травму, будучи изолированным, урон психологическому здоровью был нанесён вдвойне. Я, как специалист, считаю, что психологческий урон порой страшнее, чем само юридическое наказание. Депривационные травмы лечатся годами терапии.
Читайте также: Задержанная экс-главврач роддома Сармосян: "Это ужас!"
